– Ревелио, – сказал Рон, взмахнув палочкой над мантией. Когда ничего не произошло, все вздохнули с облегчением.

– Хм, может быть, Чарли и прав, может быть, он правда изменился, – сказала впечатленная Гермиона, – Это был бы отличный способ проклясть тебя. Ты слишком доверчив, Гарри!

Гарри отвел взгляд от её сурового лица и снова уставился на свой стакан. Он решительно поборол внезапную потребность сильно напиться.

– Я расскажу об этом Рольфу в понедельник вечером, – вдруг сказала Луна.

– Что? – спросили Рон и Гарри вместе.

– Я спрошу Рольфа, изменился ли Драко, – она снова улыбнулась, её глаза сияли и были широко раскрыты.

– Почему твой муж должен знать? – спросил Гарри.

– Они будут работать над одним и тем же проектом в Министерстве.

– Малфой? Работает в Министерстве? – Рон рассмеялся.

– По словам Рольфа, он очень востребованный Драконолог, – сказала Луна, – У министерства не было выбора, они нуждаются в его экспертизе для нового проекта.

– Удивительно, не правда ли? – с горечью сказала Гермиона, – Он легко может найти работу, и это после всего, что случилось.

– Он никого не убивал, Миона, – напомнил ей Гарри.

– Но он творил действительно ужасные вещи, Гарри.

– Мой отец часто говорил, что если людей наказывают за то, что они плохие, то именно все хорошие люди должны были бы отправиться в Азкабан, чтобы быть в безопасности от них, – сказала Луна, глядя на Гермиону. Гермиона тяжело вздохнула и кивнула.

– Итак, что ты собираешься делать с мантией? – спросил Рон, бросив быстрый взгляд на Гермиону. Гарри почувствовал, как от этого вопроса внутри него растёт смущение. Что же делать с мантией?

– Не знаю, наверное, мне лучше вернуть её, она выглядит дорогой, – пожал плечами Гарри, – В какой отдел, ты говоришь, он собирался поступить на службу, Луна?

– Регулирование и контроль над магическими существами, конечно, – она улыбнулась. Гарри кивнул.

– Какой этаж?

– Четвёртый этаж, – она задумчиво наклонила голову, – однако, если кто-то попытается отправить тебя в офис Кентавра, не обращай на него внимания, это всего лишь трюк.

Рон громко рассмеялся и с энтузиазмом закивал.

– Да, никто никогда не использует его, поэтому мы иногда говорим новичкам, чтобы они шли туда, и им приходится сидеть и дооолго ждать, – фыркнул он, как будто это была самая смешная шутка, которую он слышал. Он со смехом хлопнул ладонью по столу.

– Ладно, понял, – сказал Гарри с вежливой улыбкой.

– Раз уж ты идёшь в министерство, мы могли бы вместе пообедать? – с надеждой сказала Гермиона, – Мы с Роном обитаем на втором этаже, – Гермиона улыбнулась, глядя на всё еще хихикающего мужа. Гарри кивнул и собрался встать.

– Как дела на работе, Гарри? – спросила Луна. Гарри снова сел.

– Всё в порядке, уйма дел, как обычно, обращается всё больше людей; недавно пришлось разбираться с целым автобусом маггловских детей, которые попали в сеть проклятья, из-за чего у них выросли хвосты! Не знаю, как это случилось, но это был сущий кошмар! – он слегка улыбнулся. Ему не очень нравилась его работа, и он знал, что по сравнению с другими, его была очень скучной. Он честно пробовал обучаться у Авроров, но после войны у него не осталось духу сражаться. Он был свободен, ему досталось приличное наследство от родителей, а также от Сириуса, так что в деньгах он не нуждался, ему нужны были лишь развлечения. Ему нужно было хоть как-то отвлекаться от кошмаров и воспоминаний, а теперь ещё и от развода.

Воспоминание о Джинни заставило его вздохнуть. Он встал и натянул свою мантию. Он улыбнулся друзьям и взял мантию Малфоя, материал был приятно прохладным и мягким под его пальцами.

– Ладно, я лучше пойду, мне ещё надо кое-что уладить перед сном.

Друзья кивнули и улыбнулись сочувственно и поддерживающе.

– Как насчёт последнего глотка виски? – спросил Рон. Гарри улыбнулся и опрокинул в себя остатки выпивки, чувствуя лёгкое жжение, когда огонь спиртного удовлетворительно покрыл его внутренности.

– Гарри! Надеюсь, ты не слишком пьян, чтобы аппарировать? – спросила Гермиона, – Если тебя расщиплет, я не буду тебя навещать! – она улыбнулась.

– Дай ему расслабиться, Миона, он же разводится, – Рон подмигнул ему, и Гарри увидел, как на лице подруги отразился ужас.

– Откуда ты..?

– Спокойной ночи, Гарри, – снова подмигнул Рон, – Шли сову, как захочешь встретиться.

– Хорошо, Спокойной ночи.

– Спокойной, дружище, – откликнулся Рон.

– Спокойной ночи, Гарри, – пропела Луна.

Гарри помахал им рукой, выходя из Большого зала, и помахал на прощание остальным гостям. Он оглянулся и увидел, как Гермиона всё ещё смотрит на Рона в шоке. Он фыркнул, толкнув тяжёлые двери и снова оказавшись на холодном зимнем воздухе.

Направляясь к Хогсмиду, он огляделся, хотя и был уверен, что остался один. Он воровато поднёс зелёную мантию к лицу и глубоко вдохнул. Он не знал, что именно было в этом запахе. Он пах так знакомо и в то же время экзотично. Пряный аромат, казалось, согревал те места, к которым даже огненный виски не мог прикоснуться. Он шёл и прокручивал события вечера в голове. Малфой мог быть и геем, и стать порядочным человеком. Он размышлял о том, что будет делать в понедельник. Он пожал плечами и ещё раз вдохнул восхитительный аромат. У него был целый воскресный день, чтобы подумать об этом. Он почувствовал, как его сердце слегка упало при мысли о том, что придётся провести очередное воскресенье в одиночестве, перебирая старые и памятные вещи, готовясь к финальной точке в разводе, но он знал, что свобода скоро будет его. Пройдя через ворота, он достал волшебную палочку и с хлопком очутился на верхней ступеньке дома Гриммо, 12.

========== Глава 4. Начало работы в Министерстве ==========

Воскресенье прошло как в тумане, его дорожные сумки всё ещё оставались не распакованными у подножия лестницы. Тем не менее, он открыл пакеты с новой рабочей одеждой и повесил их на каждую пригодную для этого свободную поверхность. Жизнь в глуши полностью разрушила любовь Драко к прекрасным вещам. В хорошо подобранном ансамбле было что-то завораживающее и удовлетворяющее. Здесь была тайна – невербальный язык новой ткани вкрадчиво говорил с глазами.

Во время своих путешествий он открыл для себя радостный мир магловских торговых центров и магловской одежды. Ему пришлось побороть своё непонятно откуда взявшееся легкомыслие и купить лишь пару вещей, используя каждую унцию своего хвалёного самоконтроля, чтобы не скупить всё, на что натыкался восхищённый взгляд. Сейчас он критично изучал один из недавно приобретённых комплектов, висевший на ближайшей книжной полке. Бледно-голубая рубашка дополняла тёмно-синие брюки и отлично смотрелась с совершенно новыми коричневыми туфлями, но чем больше он смотрел, тем больше понимал, что его пропавшая без вести зелёная мантия прекрасно бы оттенила сложившийся образ.

Он изо всех сил попытался искренне оплакать пропажу любимой вещи, но не смог – ведь он прекрасно знал, где и у кого он её оставил. Он вздохнул, оглядываясь на раскрытый «Ежедневный пророк», лежащий на диване. Несколько объявлений были помечены для дальнейшего изучения. На вечер понедельника ему удалось организовать пару просмотров возможного жилья, но он решил, что будет лучше, если он постарается посмотреть как можно больше за один раз. Он был немного разочарован тем, что в рамках того бюджета, что он сам себе установил, было не так много предложений жилья, но он выбирал районы в пешей доступности к Министерству, а это уже был центр Лондона, поэтому отчаявшимся не приходится выбирать. Чем скорее он сможет выбраться из поместья, тем лучше.

С тяжёлыми тучами и лёгким моросящим дождем за окном наконец-то наступило утро понедельника, и Драко почувствовал, как его захлестнула волна беспокойства при виде этого хмурого предзнаменования. Он чувствовал, как его нервы сжимаются в тугой узел где-то в районе живота, когда он, не шевелясь, стоял и пристально смотрел на камин. Последний раз он был в Министерстве в последний день судебных разбирательств. Он содрогнулся при мысли о том тёмном и уединённом зале, где кандалы больно вреза́лись в его руки. Где от дементоров Азкабана его отделял лишь хлипкий дверной проем. Он помнил, как смотрел на ровные ряды судей Визенгамота, а в ответ видел лишь суровые и враждебные лица. Он глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от горьких воспоминаний. Изучая бледный мраморный камин, он понял, что боится его больше, чем румынского Длиннорога. С этой мыслью он глубоко вдохнул и сглотнул. Взяв горсть Летучего порошка, он бросил его в огонь и громко сказал: