Я сниму номер в бутик-отеле в Келсо на фальшивое имя. Расплачусь наличными. Для бронирования я покупаю предоплаченную карту «Виза». Надеюсь, документы у меня не попросят, а если попросят, то покажу, но расплачусь все равно наличными. Мило улыбнусь и скажу, что бронировала номер для сестры, и она скоро приедет, а я приготовила ей сюрприз. И вот сейчас оплачиваю номер. Как чудесно! Благодаря «КУРСу» я умею очаровывать и правильно сыграю свою роль.

Час в пути проходит быстро, но комнату мне уже приготовили. Я оставляю велосипед, шлем и ботинки в машине. Осматриваю номер – отличная двуспальная кровать с бельем под старину, разномастные ночные столики, дисковый телефон, позолоченное зеркало – и иду в город в надежде перекусить. Отель находится недалеко от школы, но я твержу себе, что я просто ненадолго заскочивший в город турист.

Я нахожу кафешку, беру клаб-сэндвич с индейкой и пакетик чипсов, запиваю их свежевыжатым лимонадом. Иду на прогулку, немедленно пожалев о съеденных жирных чипсах, и вытаскиваю карту, чтобы найти дорогу в Лонгвью. Он всего в четверти мили. Мне хочется отправиться туда немедленно, но нужно дождаться более удачного времени. Прибыть до окончания уроков и вызнать, кто забирает Эмму из школы. Не знаю, как меня скорее заметят – если я буду пешком или на велосипеде, но все-таки выбираю велосипед. Если я спрячу волосы под шлем и надену свитер-унисекс, можно надеяться, что никто не задержит на мне взгляд.

Возвращаясь в гостиницу, я смотрю на часы. Сейчас два. По прошлому визиту я знаю, что уроки заканчиваются в половине четвертого, но понятия не имею, остается ли Эмма на продленку.

Я решаю надеть велосипедный костюм под платье и иду к припаркованной на улице машине. Сажусь внутрь, снимаю платье и засовываю ключи и сотовый в задний карман. Надеваю ботинки и снимаю велосипед с багажника, засовываю бутылку воды в держатель, надеваю шлем и, прежде чем его застегнуть, еще раз сверяюсь с картой. Ехать недолго, но мне невтерпеж. Очень хочется снова ее увидеть. Подойти к ней. Убедиться, что у нее все хорошо.

Несколько минут спустя я уже огибаю школу и радуюсь хорошей погоде. На улице совсем тихо, даже жутковато, лишь с игровой площадки доносятся детские голоса. Я снова вспоминаю тот детский крик, пронзительный и полный боли.

Я проезжаю по кварталу, осматривая дома, и гадаю, близко или далеко живет Эмма. А если она живет в получасе езды отсюда? Я даже не смогу догнать ее на велосипеде. В три я решаю выпить эспрессо в кафе, находящемся в трех кварталах от школы. Благодарю владельца, стараясь не привлекать к себе слишком много внимания, быстро выпиваю чашку и бегу обратно. Чтобы разглядеть что-либо на задворках школы, приходится прижиматься к забору и смотреть в щели. Я подумываю пойти в лесок и пробраться между кустов и деревьев, но боюсь, что меня кто-нибудь увидит.

В четверть четвертого у школы выстраивается вереница машин. Похоже, существует определенное время, когда положено забирать детей: машины паркуются, из них доносится музыка, а родители отходят в сторонку с мобильными телефонами. Я проезжаю чуть дальше, слезаю с велосипеда и нагибаюсь, делая вид, что осматриваю заднее колесо.

Но я – вся внимание: выискиваю Эмму или ее мать, но никого из них не вижу. А если все это – ошибка? Если девочка на фотографии не Эмма?

Уже половина четвертого. Ни Эммы, ни ее матери. Ни похожего на богомола отца. Ни малыша-брата. Я жду до половины пятого и объезжаю квартал. Каждый раз, заворачивая за угол, я гадаю, не пропустила ли ее.

В пять часов я сдаюсь. После эспрессо я взвинченная и голодная. Я на максимальной скорости возвращаюсь к гостинице, чтобы успеть до часа пик, и убеждаю себя, что все это полное безумие, я все выдумала, нужно вернуться в Портленд, к нормальной жизни, и навсегда забыть об этой девочке.

Я слезаю с велосипеда, возвращаюсь в номер и сразу же звоню Мэдисон узнать, что нового в офисе. Она отвечает после первого гудка.

– Как твой папа?

Она чем-то шуршит, и я отодвигаю телефон от уха.

– Он… все нормально. В общем, как всегда.

Я раздражена, расстроена и не знаю, что делать дальше. Еще не стемнело, и мне хочется снова вернуться к школе и прочесать окрестности на случай, если я что-то упустила.

Я уже заглянула на страницу школы в Facebook. Посты в группе увидеть нельзя, если нет приглашения, а я не родитель и не хочу просить, чтобы мне дали допуск. Я поискала в Интернете «Эмму Грейс», «Эми» и «Лонгвью», но ничего не нашла.

– Где ты витаешь, Сара? Ты меня слышишь?

– Что? Прости. Папа меня кое о чем спрашивал. Что ты сказала?

– Я говорила, что из Эфиопии и Сенегала прислали отчеты. В обеих странах восторженные отзывы, не считая пары мелких заковык в Сенегале. – Она листает свои заметки, и я снова включаюсь в работу, выдвигаю предложения о том, как им ответить, и намечаю задачи для Тревиса на завтра.

– Когда ты вернешься? Особой спешки нет, – добавляет она. – Ты должна побыть с отцом.

– Пока не знаю. Надеюсь, я здесь ненадолго. Спасибо, что обороняешь крепость в мое отсутствие.

Я завершаю разговор, принимаю душ и спускаюсь в бар. Я могу выпить, поесть и лечь в постель или прогуляться по окрестностям и попытаться найти то, что упустила. Я решаю, что еда подождет, и выхожу на улицу. Люди гуляют с собаками, наслаждаясь летним теплом.

Я машу им рукой, улыбаюсь и вставляю наушники. Заворачиваю за угол школы и обхожу квартал, как в тот раз, когда услышала крик. Лают собаки. Звенят трехколесные велосипеды, раздается топот бегунов. Несколько велосипедистов даже фыркают «Слева!», со свистом проезжая мимо.

Я рада почувствовать ритм города, приятно знать, что Эмма живет не в какой-нибудь дыре, отрезанной от приятного гула пригородной жизни.

Я обхожу квартал и не вижу никаких следов девочки или ее семьи. Темнеет. Мне хочется есть. Над головой пламенеют облака. Я заворачиваю обратно к гостинице.

Нервы скручиваются узлом – мне хочется остаться и поглубже зарыться в собственноручно созданную загадку. Я не хочу бросать эту девочку. Пока не удостоверюсь, что ей ничто не грозит.

Завтра я попробую снова. Дам себе еще один день.

Просыпаюсь я рано, накидываю вчерашнюю одежду, в которой ездила на велосипеде, и перехватываю кофе с кексом внизу. Сажусь на велосипед и спешу к школе, надеясь, что сегодня мне повезет больше. Сегодня я ее увижу. Наверняка.

Я смотрю на часы: половина восьмого. Судя по расписанию на их сайте, привозят детей обычно в восемь, так что у меня куча времени. Я еще несколько раз объезжаю квартал, надеясь, что не слишком бросаюсь в глаза, и тут вижу родителей, ведущих детей в школу. Дети не похожи на Эмму, хотя из-за пары девочек я притормаживаю. Но ни красного банта, ни рассерженной матери. Я продолжаю кататься.

К восьми я уже утомляюсь, мне надоедает ездить по одним и тем же кварталам. Я легко могла ее пропустить. Может, она заболела? Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не войти в школу под предлогом каких-нибудь дел с «КУРСом» и найти ее. Но это создаст кучу очевидных проблем.

Я решаю сделать еще круг. Еду по тому же кварталу, удаляясь от школы, и тут слышу крик. Тот же крик, что и в первый раз. Полный страдания. У меня замирает сердце, я нажимаю на тормоза и оглядываюсь, поставив одну ногу на землю. Сердце стучит уже где-то в горле. Но ничего не происходит.

Мимо спешат машины, нетерпеливо объезжая остановившегося на обочине велосипедиста. Не знаю, ехать мне дальше или нет, мне хочется понять, откуда шел крик.

Я решаю ехать дальше, снова наворачивать круги и тут слышу голос, такой знакомый, что хочется закричать.

– Идем! Сию же минуту! Ты уже опаздываешь.

Крик несется из дома справа от меня, маленького зеленого коттеджа с припаркованным пикапом. Двор запущен, по гравию позади дома шуршат шаги. А потом появляется мать Эммы, все такая же красномордая, и тащит за руку малыша с заплетающимися ногами. Где же Эмма?