– Как вы сюда попали? – спросила я, решив выяснить все, что они знали о Брэндоне Грейсоне. Знали ли они о том, что он – вампир? Если нет, у них все же был шанс вырваться на свободу!

Сьюзен нервно рассмеялась.

– Как банально все было! Я познакомилась с ним в Лондоне, на выставке картин современных художников. Как сейчас помню: я увидела его и подумала: «Боже, какой красавец! Возможно ли человеку быть таким прекрасным, как он?», а потом нас представили друг другу общие друзья и я… Потеряла голову! Я никогда раньше не видела таких красивых мужчин, как он. – Сьюзен со злостью теребила свое платье, и я поняла, что она мысленно ругала и проклинала себя за то, что сделала. – Он сказал мне, что влюблен в меня с первого взгляда, и предложил уехать с ним в его замок, где нас никто не найдет, а ведь я была помолвлена с другим. Сначала я колебалась, и  это обидело его. Тогда я передумала и стала умолять его простить меня… И я уехала с ним… А мой жених, мой Кристофер, который любил меня до безумия, наверно, не простил и никогда не простит мне. Какая же я дура!

– И что было, когда вы приехали сюда? – продолжила я свой жестокий допрос, хоть и знала, что причиняла Сьюзен боль, заставляя вновь переживать те страшные минуты.

– Он провел мне экскурсию по замку, а потом сказал, что в его подвале есть кое-что очень интересное… Мы пошли туда, а там! Я была в ужасе! Эти девушки! Эти крики! – Она закрыла лицо ладонями, а ее голос перешел в дрожащее сопрано. – А потом он закрыл меня в камере и я… – Сьюзен замолчала и разразилась рыданиями.

– А ты, Лурдес? – обратилась я к испанке, которая со слезами на глазах слушала рассказ Сьюзен.

– И я тоже, как она, – коротко ответила мне Лурдес. – Но когда я приехала с ним, здесь были его друзья. Будь проклят этот маньяк!

– Вы ничего больше не видели? – допытывалась я, найдя в их горе радость того, что, благодаря их неведению, у меня был аргумент для вампира отпустить их.

– Нет! А что мы могли увидеть? Мы же были заперты в этом хлеву! Подожди… А как ты оказалась здесь? И почему он не посадил тебя в камеру, как всех нас? – тихо спросила Сьюзен, моментально успокоившись и перестав рыдать.

– Так же, как и вы, – усмехнувшись, солгала я, чтобы не беспокоить их души, к тому же, Грейсон слышал каждое наше слово.

– Мы все дуры! – печально сказала Лурдес.

– Но почему он не запер тебя? – настойчиво повторила свой вопрос Сьюзен.

– Не знаю! – пожала плечами я. – Но он отпустит вас.

– А что будет с тобой? – спросила Лурдес, печально глядя на меня своими прекрасными темными глазами.

– Это не важно, – тихо ответила я. – Главное, что вы будете дома.

– Почему ты так защищаешь этого маньяка? – спросила Сьюзен, видимо недовольная моими словами.

– Я не защищаю его… Нет, никогда! Ведь и мне он причинил массу страданий! Просто, если я не останусь, – здесь останетесь вы, потому что Грейсону нужна жертва! – горячо ответила на ее упрек я.

– Почему ты так говоришь? Мы можем уйти все вместе! – с горячностью воскликнула Сьюзен. – Ты не должна жертвовать собой ради нас!

– Поверь, это не жертва. Я сама хочу остаться, – со слезами на глазах солгала я, содрогаясь от собственной лжи. – Вы даже не представляете, что я натворила… Да, я хочу остаться…  Мое место здесь.

– Раз это твое решение… Но все это очень печально, – прошептала Сьюзен.

Я не ответила ей, и, подойдя к открытому окну, стала с тоской смотреть вдаль, думая о том, что скоро девушки будут дома, а я останусь здесь. Но я ни капли не завидовала им: я была рада за них, рада тому, что они спасутся. Моя тоска относилась лишь к моей участи.

За окном шел сильный дождь. Такой сильный, что я не могла ничего увидеть из-за его серого покрывала: струны дождя не были ровными и перемещались, меняли направление, хлестали листья деревьев и шумно вздыхали, ударяясь о землю и разлетаясь на тысячи мелких жидких осколков.

– Готовы, красавицы?

Я обернулась: в дверях стоял Грейсон. Прекрасный убийца.

Девушки испуганно вскрикнули, подбежали ко мне и спрятались за моей спиной.

Вампир медленно подошел к нам.

– Вайпер, глупенькая, нельзя быть такой сердобольной, – сказал мне Брэндон, усмехаясь неприятной кривой усмешкой.

– Я чувствую себя ответственной за них! – ответила я на его выпад.

– Каждый несет ответственность только за себя, – парировал он.

– Ты никогда этого не поймешь! – тихо сказала я.

В моем горле застряли тысячи ругательств, насмешек и язвительных замечаний в адрес Грейсона – он был мне отвратителен как никогда. Он насмехался над нами, смертными, но сам представлял собой истинное чудовище. Но я проглотила ругательства, помня о том, что он обещал отпустить девушек, а значит, нельзя было злить его.

– Ты права, я никогда не пойму этой слабости. – Грейсон презрительно улыбнулся, и по его тону я поняла, что он имел в виду любовь Седрика ко мне. Затем Грейсон сел на кровать и не спускал с нас глаз. – Какая картина! Три несовершенства прижимаются друг к другу, а их глаза блестят от страха и ненависти ко мне! – усмехнулся он.

– Ты отпустишь их? – спросила я, переходя на чешский язык, чтобы девушки не пугались нашего откровенного разговора.

– Я обещал тебе. Если хочешь, пусть идут прямо сейчас – последовал его ответ на чешском. – Но и ты кое-что мне обещала.

– Я? – искренне удивилась я.

– Да, а ты уже не помнишь об этом? – с улыбкой спросил он. – Пойдем в другую комнату, нам нужно поговорить.

Меня охватила дрожь.

«Господи, что ему от меня нужно?» – с ужасом подумала я.

– Да, конечно, – все же, ответила я, совершенно не понимая, о чем он хотел поговорить, но соглашаясь, чтобы он не передумал отпустить девушек.

Грейсон встал с кровати и, приятно улыбаясь, протянул мне руку.

Я вложила в ладонь вампира свою, и мы вышли из комнаты и направились вперед по длинному коридору. Меня охватило сильное волнение – неизвестность пугала меня: Грейсон был великолепным актером, и его слова о необходимости поговорить могли означать все, что угодно.

Наконец, вампир довел меня до конца коридора, открыл передо мной дверь комнаты, втолкнул меня в нее, вошел сам и закрыл за собой дверь. Грейсон подошел к окну.

– Удивительный день, не так ли? Буря эмоций! – весело сказал он, глядя в окно. – Подойди ко мне.

Я тут же исполнила его приказ.

– Ты хочешь поговорить об этом? – недоверчиво спросила я, встав рядом с ним.

Грейсон взглянул на меня. Его лицо было ужасно строгим.

– Конечно, нет, глупышка. – Он схватил меня за волосы и притянул к себе, заставляя смотреть в его лицо. – Так что ты обещала? – строго спросил он.

Я ошеломленно схватила его за руку, которой он тянул мои волосы.

– Мне больно! – крикнула я.

Слезы потоком хлынули из моих глаз: он причинял мне такую сильную боль, что казалось, я чувствовала, как рвалась кожа на моей голове.

– Что ты мне обещала? – повторил он, повысив голос.

Мой разум стал лихорадочно вспоминать, о чем просил меня этот садист, и что я могла обещать ему.

– Я обещала…  Промыть царапины? – неуверенно спросила я, надеясь, что это именно то, что он хотел от меня услышать.

– Ты сделала это?

– Я не успела… – Из моего горла вырвался крик боли: вампир так сильно дернул мои волосы, что мне показалось, будто он вырвал половину их.

– Не успела. Какая жалость! Очень жаль, Вайпер, очень жаль!

– Я сделаю это прямо сейчас! – взмолилась я.

– Ты разочаровала меня. Я сделал тебе подарок, а ты плюнула мне в лицо! Может, вернуть этих девчонок обратно в их уютные камеры?

– Пожалуйста, Брэндон, нет! Умоляю тебя!

– Глупая девчонка, ты думаешь, что будешь нужна мне с грязной кровью? Они могли заразить тебя чем-нибудь, и я попросил тебя промыть твои царапины. – Вкрадчивый голос Грейсона был еще страшнее, чем его действия.

– Умоляю тебя… Я не успела… Но, если хочешь, я сделаю это прямо сейчас…

– Да, Вайпер, хочу! И давай договоримся исполнять свои обещания: в следующий раз я не буду так добр!