– Ты обманул их! Сыграл на их чувствах! А ведь они доверяли тебе! – не сумев промолчать, презрительно воскликнула я. – Ты воспользовался своей красотой, чтобы заманить их сюда!

– Да, именно так. Но, если ты хочешь вызвать во мне муки совести – не трать усилий понапрасну: у меня ее нет, – чарующе улыбнулся на это Грейсон.

– Но ты обещал, что отпустишь их! – с тревогой напомнила я.

Мое сердце было наполнено жалостью к этим бедным доверчивым созданиям: обманутые ангельской внешностью, они попали в лапы чудовища. А ведь раньше у них была своя свободная интересная жизнь. Но Грейсон не испытывал к ним ни капли жалости – он видел в них только пищу, только тех, над кем он мог поиздеваться.

Глупая, а я еще жалела себя, думая, что несчастней меня никого нет!

– Я же сказал, что отпущу, но сначала их нужно привести в порядок, – спокойно ответил мне вампир. – Ты же не хочешь, чтобы они вернулись в общество в таком виде?

– Я сама это сделаю! Прямо сейчас! – с жаром воскликнула я.

– Да, именно ты. Кроме этого, они должны поклясться мне, что ничего не расскажут обо мне и о том, что они испытали и видели в этом замке.

– Клянусь тебе именем нашего Всевышнего! – выскочив из своего убежища и прижавшись к решетке, крикнула испанка. – Клянусь, я никому не скажу ни слова!

– И я! Я ничего о тебе не расскажу! Клянусь памятью своей матери! – вслед за ней, закричала англичанка.

От переполнявших меня эмоций я не смогла сдержать слез – мне было так жаль бедных девушек! Их жизни были поломаны! Навсегда в их памяти останутся ужасные воспоминания, что будут грызть их души. И, может быть, их психика была настолько повреждена, что будущая свободная жизнь не будет приносить им никакой радости!

Но Грейсон был великодушен. Он пообещал отпустить их, дать им шанс жить дальше, хоть и с такими воспоминаниями

– Приведи их в порядок, – скомандовал вампир и, достав из кармана ключи, отпер двери камер.

Девушки с громкими рыданиями бросились ко мне с объятьями, и я обнимала их в ответ несмотря на то, что от них ужасно пахло. Но ведь в этом не было их вины!

Грейсон смотрел на нас, с холодной усмешкой на губах, а потом развернулся и вышел из подземелья.

Глава 37

После недолгого радостного мига я вспомнила о том, что девушки срочно нуждались в ванной и отдыхе, и взяла себя в руки.

– Пойдемте, нужно помыть вас… Сегодня вы будете дома! – сказала я девушкам и, взяв их за руки, вывела из коридора в холл замка. – Теперь все будет хорошо! Не плачьте! Все уже кончилось! Все позади! – Я не знала, понимали ли они мой несовершенный английский, но надеялась, что да.

Девушки послушно шли за мной и продолжали плакать, наверно, от радости. Они цеплялись за мое платье и прижимались ко мне, будто прося у меня защиты.

Все было словно в тумане: мы зашли в мою комнату, и Сьюзен с Лурдес с громкими криками радости вбежали в ванную комнату. Они вели себя как маленькие дети, впервые увидевшие карусели. Я поспешила за ними. Быстрыми нервными движениями они сорвали с себя одежду, точнее, лохмотья, оставшиеся от нее, обе уселись в огромную ванну и выкрутили краны. Я потрогала воду, и она была настолько горячей, что я мигом одернула руку и поспешила закрутить горячий кран. Испугавшись того, что после длительного сидения в камерах девушки сошли с ума, я решила взять процесс их купания в свои руки.

– Сьюзен, Лурдес, перестаньте! Я сама все сделаю, просто сидите смирно и ничего не трогайте! – строго сказала я им.

В этот проклятый день я абсолютно забыла о себе: были только они – две несчастные, обманутые Грейсоном жертвы, напуганные, голодные и беспомощные.

Тела девушек были покрыты синяками и кровоподтеками, и, вспомнив о том, с какой яростью они бились о железные решетки камер, когда увидели меня, я поняла, что эти раны они оставили на себе сами. Их волосы – грязные, запутанные, срочно нуждались в больших порциях шампуня, а ногти были обломаны и грязны. Бедные создания испытывали такую жажду, что пили воду прямо из ванной, зачерпывая ее своими грязными ладонями.

– Сейчас мы вас искупаем, и вы будете чистыми и красивыми, как раньше! – налив в ванную пену и взяв в руки мочалку, ласково сказала я, отчего девушки тут же заулыбались.

Когда пена взошла, Сьюзен и Лурлес принялись дуть на нее и играть с ней, весело смеясь.

– Сьюзен, возьми мочалку и начинай мыться. – Я протянула ей мочалку, и она начала яростно тереть ей свою кожу.

– А мы пока помоем тебе голову, – сказала я Лурдес. – Только тебе нужно ее намочить.

Лурдес опустила голову под воду, и, когда ее длинные волосы намокли, я налила на них большую порцию шампуня и стала мыть их. Я чувствовала себя ответственной за этих девушек, которые, кроткие и ласковые, наверняка, видели во мне защитницу.

Затем девушки поменялись: я принялась за голову Сьюзен, а Лурдес стала мыть свое тело мочалкой. Вода в ванной стала серой от грязи, и я спустила ее, чтобы теперь вымыть девушек под душем. От горячего пара, стоящего в воздухе, в ванной комнате было очень жарко, и я ужасно вспотела. Мне стало не хватать воздуха – это заставило меня открыть двери.

– Как тебя зовут? – спросила меня Сьюзен, когда я укутывала ее в большое банное полотенце.

– Вайпер, – ответила я, радуясь тому, что она стала потихоньку приходить в себя.

– Можно я почищу зубы? Я не чистила их очень долго, и это причиняет мне жуткий дискомфорт, – сконфужено попросила она.

– Да, и я, можно? – робко спросила Лурдес, уже укутанная в полотенце.

– Конечно! Но у меня только одна зубная щетка, – растерялась я.

– Ничего страшного, мы поделимся, – улыбнулась Сьюзен. – Думаю, Лурдес будет не против!

– Нет, не против! – сказала Лурдес, тоже улыбаясь.

Я дала им свои зубные щетку и пасту, и девушки по очереди почистили зубы. Лурдес чистила зубы тщательно и педантично, в отличие от Сьюзен, которая сделала это довольно быстро и яростно.

Теперь, когда девушки были чистыми, я увидела, насколько красивы они были. К счастью, они уже пришли в себя и разговаривали, как полагается взрослым здравомыслящим людям.

– Вам нужно одеться, – сказала я. – Надеюсь, моя одежда будет вам впору!

Мы вышли из ванной, и, порывшись в чемодане, я достала девушкам по платью. Мое платье было коротковато для Сьюзен, а платье для Лурдес, наоборот – волочилось по полу, из-за ее низкого роста. Обе девушки были очень худыми – это был результат голода и страданий.

– Боюсь, моя обувь будет вам не впору, – задумчиво сказала я, взглянув на голые ступни девушек.

– Не нужно обуви! Спасибо тебе! Ты спасла нас! Что бы мы без тебя делали? – воскликнула Сьюзен, и обе девушки с жаром бросились обнимать меня, а я была очень счастлива оттого, что смогла помочь им.

В этот момент я была рада тому, что попала к Грейсону, иначе, эти девушки умерли бы или были бы убиты им, так и не увидев свободы.

– Мы были самыми последними, кто остался в камерах. И мне было так страшно! – всхлипнула Лурдес.

– Как? Вы были не единственными, кто сидел там? – с ужасом спросила я.

– Нет, были заполнены все камеры! И у меня поначалу стынула кровь от этих криков! Там были даже китаянки или японки, представляешь? – тихо ответила мне Сьюзен. – Он всех нас обманул!

– И где они все? Почему вас только двое? – спросила я, хотя глубоко в душе уже знала ответ: они были мертвы.

– Каждый день к нам приходил его слуга и забирал по пять-шесть девушек: они уходили и больше не возвращались. Я не знаю, где они сейчас и что с ними, но… – Сьюзен горько вздохнула. – Я думаю, что Брэндон убил их.

– Да, он убил их! – тихо повторила ее слова Лурдес.

Мы втроем сели на кровать.

Значит, Грейсон держал здесь много пленниц, а потом убивал их. И он убил бы и Сьюзен с Лурдес, если бы ему не подвернулась я, ставшая его главной мишенью для убийства.

Я посмотрела на девушек, и вдруг мой мозг пронзила безжалостная мысль: вампир не отпустит их. Он не может позволить себе отпустить их, несмотря на их клятвы не рассказывать о нем ни слова.