Спали члены отряда крепко, но суровый Вася разбудил их в восемь утра. За завтраком Арсения не было -- председатель сказал, что охотник запасся провизией и ушёл обратно в горы -- принести добычу в стойбище.

   Быстро погрузившись в вездеход, экспедиция двинулась назад, в посёлок. Оленеводы махали им, пока они не скрылись за поворотом, и учёные махали в ответ. Маша всплакнула от внезапной грусти -- мысль, что они уже никогда не попадут сюда снова, почему-то очень огорчала.

   Петя напоследок сделал несколько снимков ледяного водопада издали, и скоро долина скрылась за рядами одинаковых травянистых сопок, за бесконечными оврагами и зарослями лиственниц.

   В тот же вечер, уже практически ночью, отряд погрузился на большое речное судно, шедшее из Усть-Куйги в улусный центр. Вниз по течению плыть быстрее, и через пять дней отряд рассчитывал быть в Нижнеянске, а там -- как повезёт с погодой и с самолётом.

   Из дневника Пети:

   "22-е -- приехали. Бандиты.

   23-е -- бандиты. Ничего не записано.

   24-е -- бандиты. Поймали и сдали. Ничего не записано.

   25-е -- обряд лечения оленей - исп. Слепцов А.Н. Танец хэдьэ -- запевала Пермяков Е.В. Обряд кормления огня -- исп. Слепцова А.Е. Песня девушек -- исп. Слепцова А.А., Слепцова И.А..."

<p>

4. Август. Намы. Слёзы Омолоя</p>

   Якутская земля решила, видимо, показать гостям с юга всё, на что способна погода в летнем приполярье. Едва только экспедиция села на катер, как началась жара. Солнце жгло и днём, и ночью, слепило бликами на воде, лицо и руки обгорели заново, хотя ещё в Якутске участники отряда успели подзагореть.

   Двое суток солнце поливало землю жаром, словно пытаясь испепелить, как в мифах о конце времён. А потом с океана внезапно натянуло тучи, подул пронзительный ледяной ветер, температура упала до восьми-десяти градусов и начался нескончаемый дождь, то и дело переходящий в снег. Вода в Яне прибывала заметно, катер проносило над перекатами, через которые ещё несколько дней назад приходилось пробираться по низкой воде. Дождь был мелкий, но от него мгновенно промокало всё; обувь, одежда, тетради отсыревали, даже если просто выйти на минутку на палубу.

   По счастью, выходить экспедиции не требовалось; чтобы не терять времени, сидя в каюте, собиратели приводили в порядок своие материалы. В момент записи уделяешь внимание не только самому событию, которое снимаешь или пишешь на диктофон, но и обстановке, реакции слушателей, интонациям рассказчика, его жестам, мимике, эмоциям... Не всё можно снять на плёнку или сфотографировать -- многие важные обстоятельства нужно описывать словами, не упуская по возможности ничего. А воспоминания постепенно притупляются, и если промедлить с записью буквально день-другой, можно забыть столько подробностей!.. Казалось бы, не спутаешь выразительное лицо охотника Семёна, весь вечер рассказывавшего о приметах при охоте на медведя. А через пару дней уже сомневаешься, если сразу не записал: кто рассказывал о следах медвежьих когтей -- Семён или все же другой охотник, Степан Семёнович?

   Петя скопировал все фотографии и видео на ноутбук и оставил его в распоряжении девушек, а сам взялся составлять подписи к фотографиям. С ноутбуком работали по очереди: сперва Маша печатала свои реестры, когда она уставала, Леся забирала компьютер и торопливо набирала таблицы сведений об исполнителях. В дневниках сделанные от руки записи было иногда почти невозможно разобрать: писали, держа тетради на коленях, в тусклом свете палаток, нередко вообще не глядя в записи -- жаль было отрываться от зрелища, когда пожилой оленевод рассказывал сказку. То есть это он так говорил - "рассказывать сказку": он её не рассказывал, а разыгрывал целый спектакль, изображая, какие высокие горы встретились герою, какая быстрая река, какое коварное болото, как герой идёт, как крадётся, как стреляет из лука, как поёт... Пели в сказке все персонажи без исключения, и все -- на разные голоса, на разные мелодии. По характерному запеву можно было сразу понять, кто сейчас говорит: герой начинал каждую свою песню энергичным распевом с короткими рублеными словами, небесная девушка -- высоким нежным голоском, растягивая слова, злой богатырь из Нижнего мира пел хриплым басом, рыча и подвывая, верный ездовой олень героя издавал протяжное мычание и по-особому фыркал в конце каждой фразы...

   Всё это было снято на видео, и всё же были важные детали, которые не могли полностью сохранить ни видеокамера, ни фотоаппарат, ни диктофон. Лица слушателей, их замечания по ходу сказки, радостные или осуждающие жесты, перестук оленьих копыт за пологом палатки, даже треск огня в печи -- это атмосфера, в которой возникла и существует сказка, ведь сказитель не одинок и не изолирован от окружающего мира. Этот мир тоже нужно заметить, рассмотреть и описать.

   Конечно, живя вместе со сказителями долгие годы, люди знали весь их репертуар. Но каждый раз слушали уже известный рассказ как будто заново, удивляясь, переживая за героев и радуясь, когда они выбирались из очередной беды. В сказке про богатыря и небесную девушку любимым персонажем слушателей был олень: он давал герою мудрые советы, увозил его от погони, а когда герой был убит злым богатырём, олень спрятал его кости и поскакал на поиски небесной девушки, чтобы она оживила суженого. Петя как-то заметил, что, если бы по этой сказке сняли современный фильм, олень был бы самым популярным героем и собрал бы больше фанатов, чем богатырь и его девушка...

   За шесть дней плавания записи привели в относительный порядок: теперь не было опасности, что что-нибудь важное забудется. Экспедиция успела даже немного поскучать: дождь не прекращался, а в низовьях Яны это был уже настоящий густой снег. Огромные хлопья падали в чёрную воду и бесследно исчезали в ней; если долго смотреть на это, начинало казаться, что во всём мире идёт снег и нет ничего, кроме снега и реки...

   На седьмой день катер прибыл в Нижнеянск, и экспедиции велели срочно, со всех ног торопиться на аэродром: если самолёт до посёлка Намы не взлетит в течение получаса, рейс может быть отложен на неизвестное время! Погода не давала поблажек: снег усиливался, ветер налетал резкими порывами, а для здешних небольших самолётов ветер даже опаснее, чем осадки. Подхватив вещи, учёные запрыгнули в стоявший у причала "газик": водитель, работавший в магазине, согласился во время обеденного перерыва подбросить их к самолёту за символическую плату и бутылочку спирта. Разбрызгивая грязь, машина понеслась по улицам посёлка, мотор страшно завывал, но сбоев не давал. Молодые люди то и дело валились друг на друга на резких поворотах, падали на рюкзаки, брошенные под ноги, Петя не раз ушиб локоть о драгоценный кофр, а Санжи на особенно суровом ухабе ударился головой о крышу машины и всю оставшуюся дорогу вполголоса ругался, что наверняка кузов помялся.