Уже когда всё закупленное довезли до гостиницы, Петя объяснил причину, по которой советовал ограничить количество водки; в кофре, аккуратно проложенная между видеокамерой, фотоаппаратом и сменными объективами, покоилась двухлитровая пластиковая бутыль спирта. Увидев это зрелище, весь отряд дружно согласился, что кофр нужно возить исключительно как ручную кладь, но ведь не разрешат... А чтобы из ручной клади на досмотре не вытрясли водку, Маша предложила завернуть бутылки в чёрную ткань -- якобы сканер не видит сквозь чёрное. Санжи с сомнением посмотрел на свой неоднократно просвеченный чёрный рюкзак, но спорить не стал, и девушки старательно завернули доверенные им "поллитры" в колготки и свитер.

   Пообедав и собрав вещи, отряд выехал из гостиницы в начале третьего; всё тот же ЗиЛ довез их до аэропорта, экспедиция выгрузилась и с наслаждением спряталась в прохладном здании от душной жары. Регистрация на рейс Якутск-Верхоянск начиналась в пятнадцать-сорок, а рейс из Новосибирска, на котором летела студентка с деньгами, прибывал в четыре. Петя рассчитывал получить деньги и успеть к концу регистрации, чтобы потом не маяться в "накопителе", где, как говорится, не на что сесть и нечего съесть.

   Динамик, оповещающий о прибытии рейсов, в аэровокзале работал из рук вон плохо, по всем помещениям разносилось могучее гулкое шипение, и выручало только табло, на которое медленно выползали зелёные строчки информации. Одна половина табло, впрочем, тоже не горела. Попивая минералку, отряд расслабился и почти забыл о времени. И когда Петя поднял взгляд на табло, то увидел там лениво проползающую строчку: "Рейс 3261 Новосибирск-Якутск___ задерживается". На часах было 16-10.

   К пункту досмотра уже выстроилась очередь -- здесь из-за нехватки терминалов досматривали одновременно пассажиров на два-три разных рейса. В очереди уже кто-то ругался и толкался, громадные сумки-"барахолки" и модные чемоданы на колесиках вперемешку заполонили зал, свирепые девушки -- служащие аэропорта -- покрикивали из-за двери "не ломитесь, по одному заходим, по одному!" В аэровокзале стало шумно, во все стороны пробегали запыхавшиеся люди и проезжали автоматические тележки с багажом. На табло по-прежнему горела надпись "задерживается", и отряд уже не мог усидеть на месте. Санжи выбежал покурить (курил он очень редко, только "от нервов"), Петя шагал туда-сюда мимо составленных в кучу рюкзаков, Маша поминутно смотрела на часы и вздыхала, Леся бродила кругами под табло, как будто это должно было вызвать на нём появление новой информации.

   В половине пятого весь зал наполнился народом: приехало множество встречающих, они толпились у выхода из багажного терминала, у табло, у окон, у всех киосков и создавали ощущение суеты и лёгкой паники. Кое-кто, судя по обрывкам разговоров, ждал новосибирский рейс, и как-то сами собой побежали слухи о неисправности или теракте на борту -- сейчас все боялись терактов... Кто-то прагматичный высокомерно отбрасывал версию о теракте и клял авиакомпанию, кто-то с мобильного телефона вышел в интернет и вычитал, что над Новосибирском с утра гроза, поэтому задерживали вылет... Отряд занял очередь на досмотр -- когда прилетит спасительница-студентка, времени останется совсем мало.

   Часы показали 16-50, когда надпись на табло сменилась: против строчки "Новосибирск-Якутск" появилось долгожданное "посадка". Петя понёсся к багажному терминалу, хотя понимал, что туда пассажиры с большого самолёта попадут не раньше чем через десять-пятнадцать минут. Но до окончания регистрации на верхоянский рейс оставалось всего двадцать минут, а за это время надо пропихнуть через досмотр громадную кучу их багажа! Там, наверно, с учётом продуктов килограмм восемьдесят, не меньше... Если бы они не проходили регистрацию все вместе, то с Пети брали бы доплату за груз -- он превышал двадцатикилограммовый лимит на одного пассажира. У девушек багаж был легче, поэтому Петины лишние килограммы они добавляли к своему лимиту.

   В широкое окно аэровокзала было видно, как от прибывшего новосибирского самолёта, раскрашенного в зелёный, как кузнечик, отъехал грузовой кар с багажом. Пассажиры по местному обыкновению тянулись через лётное поле пешком, по такой же удушающей жаре, как вчера, когда прилетел отряд. Было уже ровно пять, ворота багажного терминала ещё не открывались, а очередь на регистрацию почти не продвинулась... В крайнем случае можно было, конечно, заорать "пропустите, граждане, пожалуйста, самолёт улетает!!" и прорваться без очереди, но возмущению других пассажиров не было бы предела. Можно было и по физиономии схлопотать...

   В пять двадцать пассажиры наконец попали в аэровокзал, у Пети зазвонил телефон -- студентка сообщила, что она уже прилетела, и ещё через пять минут отряд получил наконец деньги. Петя, схватившись за голову -- пройти регистрацию они не успевали, -- тоскливо смотрел на двери пункта досмотра, которые прочно отделили экспедицию от надежд вылететь наконец в Верхоянск. Следующий рейс послезавтра, билетов наверняка уже нет, в общем, покомандовал отрядом товарищ Бек. В партизаны теперь, что ли, податься...

   Леся тронула его за плечо:

   - На табло глянь.

   - А, чего? -- нехотя обернулся начальник отряда, вырванный из пучины отчаяния. -- Вот ведь... понятно, в общем.

   - Ты глянь на табло, товарищ начальник, -- настаивала Леся.

   Петя взглянул на проклятое табло -- и остолбенел: неожиданно заработала вторая его половина, и по ней лениво ползла строчка: "Рейс 34125 Якутск-Верхоянск_____ регистрация".

   Леся еле успела увернуться от начальника, когда он одним прыжком перелетел кучу рюкзаков и прижал к стене ничего не подозревающего Санжи:

   - Когда вылет?! Вылет когда, я тебя спрашиваю?!

   - А, что? -- Санжи то ли задумался, то ли вздремнул.

   Петя торопливо развернул билет и ткнул под нос буряту: в строке "время вылета (местное)" было написано 19-40.

   - Семь-сорок, видишь?! А ты мне что сказал? Не семнадцать, а семь!

   - Ну, а я что? Я так и говорил... -- пожал плечами Санжи.

   - Дырхеев, я тебя убью!! -- разнёсся по аэровокзалу вопль начальника экспедиции, и Санжи с нежданно проснувшейся лёгкостью побежал от разгневанного шефа вдаль по коридору.

   Девушки, осознав, что катастрофы не произошло, они с деньгами и вообще всё наладилось, не очень-то беспокоились за коллег -- поорут и успокоятся. Главное -- теперь они улетят, и график не пострадает, а что в Верхоянске будут позже, чем ожидали, -- так сейчас всё равно полярный день, темнеть не будет...