Ну думать я, конечно, не перестала, только этим и занималась, если честно, остаток дня. Даже на вечер от Дениса отделалась, потому что мысли были совершенно не о том. В конце концов, они меня так извели, что я легла спать.

Утром легче не стало, ведь наступило воскресенье, день семейных посиделок.

Я увижу Пал Сергеича и сохраню непроницаемый вид.

Такая установка у меня планировалась, пока я мучительно перемеряла весь гардероб и раз двадцать заплетала волосы в косу и расплетала.

В итоге, когда приехал Денис, я влезла во все то же платье, в котором была при нашей первой встрече в ресторане. Если честно, в нем я была на каждой встрече, и кажется, маменька Дениса интересовалась у него, почему он не купит мне новое.

– Милая, – заметил он в этот раз, – у тебя ведь много одежды, почему ты опять в этом платье?

Я ласково улыбнулась, притянув, поцеловала со всевозможной страстью.

– Оно мне нравится, – ответила коротко и скромно. Денис только вздохнул.

В ресторан мы пришли после родителей, они ждали нас за круглым столиком в глубине зала. Мы уже подошли, когда у Дениса зазвонил телефон. Бросив взгляд на экран, он, извинившись, отошёл в сторону. Любовь Дмитриевна суетливо предложила мне сесть, а Городецкий, встав, отодвинул стул… рядом с собой.

Почти церемониально поклонившись, я села, а он, придвинув стул, наклонился сзади к моему уху. Постаравшись не одуреть от смеси туалетной воды и запаха его кожи, я замерла.

– Я заказал красного вина, Алена, ты же не против?

Невинный вопрос, а я, как идиотка, сижу истуканом, чувствуя его дыхание на своей шее. Осторожно повернув голову, встретилась с насмешливым взглядом. Как же он близко! Не смотри на его губы, Кулагина, не опускай глаза!

– Не против, Пал Сергеич, – сказала, облизав пересохшие губы. Черт, этот мужчина парализует меня. Истинный дьявол.

– Вот и хорошо, – Городецкий поднялся, словно невзначай проведя пальцами по моим плечам. Хотя почему словно?

Наверняка, невзначай, не думаю же я, что он всерьёз… то есть, я хочу сказать, эти все моменты близости… да какой к черту близости! Соберись, тряпка!

Внутренний рык помог сфокусировать внимание на маменьке, тут и Денис вернулся.

– Сынок, – Любовь Дмитриевна продолжала щебетать, – мы с папой посоветовались и решили, раз уж Аленушке так нравится теннис, почему бы вам вместе не сходить на корт? Скажем, в следующую субботу?

– Тебе нравится теннис? – удивленно посмотрел на меня Денис, я же только часто моргала, осмысливая услышанное.

Кто ж меня за язык-то тянул, спрашивается? Почему в моей жизни всегда так: сначала сделаю, потом подумаю? Или не подумаю…

– Да, – ответила коротко, надеясь, что мы сейчас не начнём обсуждать все кубки мира и выигравших их теннисистов.

– Я был приятно удивлён, – услышала насмешливый голос профессора, повернув голову, снова поймала взгляд, хитрый такой и с усмешкой.

Ой, Кулагина, как пить дать, этот поход на корт я буду долго вспоминать. Но пути обратно нет, а то демонический профессор что-нибудь заподозрит.

Поэтому я скромно улыбнулась. Улыбку эту в своё время отрепетировала до блеска, так что теперь она появлялась почти по инерции. Надеюсь, Городецкому понравится. Скромность и достоинство в одном флаконе.

– Значит, решили? – снова вклинилась Любовь Дмитриевна и деловито продолжила. – На неделе пройдёмся по магазинам, подберем тебе костюм и обувь.

Я продолжала кивать и улыбаться, надеясь, что не выгляжу полной дурой. На Городецкого старалась лишний раз не смотреть, и вообще провела остаток обеда, набивая рот едой.

На обратной дороге Денис недовольно спросил:

– Почему ты мне не говорила, что увлекаешься теннисом?

Вот оно, действие закона во плоти. Врать надо так, чтобы комар носа не подточил, засыпаются обычно на мелочах, вот и я, думая о заднице… то есть измене Городецкого, проштрафилась по полной программе.

– Я не думала, что это вдруг произведёт такой фурор, – ответила все с той же скромностью, лимит которой, если честно, уже подходил к концу. – Я просто смотрю игры, не более того.

Мой жених ничего не ответил, и я посчитала тему закрытой. Вечер мы собирались провести вместе, посмотреть кино, но уже в начале фильма Денис полез с недвусмысленными намеками. И я впервые подумала, что совершенно не хочу с ним целоваться, что уж об остальном говорить.

Правда, пришлось и целоваться, и остальное, и в этот раз я кричала как-то совсем неубедительно, потому как то и дело вспоминала стоны бедной Лизы, обвивающей своими ногами спину Городецкого. А ведь если бы не обстоятельства, я могла обвивать его спину. Категоричность взглядов профессору явно не присуща, а на пересдаче я вела себя и впрямь с намеком на нечто большое…

– Все в порядке, Ален? – Денис уставился в мое лицо, и я поняла, что за думами перестала стонать.

– Да, милый, – и пока он не спросил ещё что-нибудь, притянула к себе и поцеловала.

И уже когда он ушёл, лежала и думала, что все как-то категорически не так. Мы с Денисом уже год вместе, а он до сих пор уезжает ночевать к мамочке, оставаясь у меня несколько раз в неделю. Разве так живут пары, которые планируют свадьбу со дня на день? И разве во время секса думают о других, забывая симулировать неземное блаженство?

Ох, Кулагина, что-то тебя занесло. Нужно просто преодолеть последний рубеж, выйти замуж, а там трава не расти. Будет совсем другая жизнь.

Во вторник мне пришлось поменяться сменами, чтобы в очередной раз засесть в уже знакомых кустах у перекрёстка. Некстати я подумала: выходит, Городецкий подвозил меня с работы после того, как посещал это пристанище разврата? Ехал сытый и довольный, а я, как дура, витала в облаках, пытаясь разглядеть за нашими встречами какой-то подтекст. Дура, как есть дура.

Но тут из-за поворота вырулил знакомый «Мерседес», и я мысленно возликовала! Сегодня мне непременно повезёт!

Туи встретили меня легким колыханием, нырнув в знакомую дыру, я в очередной раз примостилась на корточки под окном. Итак, прошло тридцать минут. Надеюсь, за это время они успели поздороваться, обменяться любезностями, и сейчас занимаются тем самым, ради чего мы все здесь собрались.

Давай, Кулагина, смелее, ты уже видела его голым. Вздохнув, я поднялась и аккуратно заглянула в окно. И тут же отпрянула. Они, действительно, делали это, в этот раз бедная Лиза была сверху, а профессор лежал лицом к окну. Отличные кадры получатся, не отвертится, голубчик. Главное, только не запалиться, пока их делаю. Надеюсь, он пребывает в экстазе и не заметит моего телефона.

Ещё раз глубоко выдохнув, я включила режим камеры и подняв руку к окну, нажала раз двадцать, не меньше. Хорошо, сейчас техника такая, что это заняло у меня всего пять секунд. Опустив руку, быстро просмотрела. Идеально! А теперь бежать, пока меня не застукали с поличным и не посчитали долбанной извращенкой.

– Прощайте, туички, – шепнула, перелезая на улицу, уверенная в том, что больше сюда не вернусь.

Я верила в лучшее и неслась по улице, прижимая к себе сумку. Выдохнула только в маршрутке. Оглядевшись по сторонам, залезла в фото. Вашу мать, этот гад прямо порно-звезда. Профессор и бедная Лиза. Стонала она опять будь здоров, может, ей кто приплачивает за это? Так, стоп. Теперь надо обезопаситься, наделать копий, распихать их по нычкам, как там в фильмах делается?

Не знаю, как в фильмах, но в итоге я раскидала архив по нескольким облакам и успокоилась. Не супер же он агент, чтобы сразу взять и пробраться в мои файлы. Да и вообще, пока Городецкий ничего не знает. Будет себя хорошо вести, может, и вовсе не узнает.

Следующий день я провела на нервах. К тому же, у нас была лекция у Пал Сергеича, и хоть я пряталась на последней парте, меня это не спасло.

– Кулагина, задержитесь, – сказал он, когда после звонка все стали расходиться и я тоже попыталась проскочить мышкой, пока Городецкий отвернулся.