Спустя несколько дней все же сходила в магазин. На воздухе в полном одиночестве среди людей поняла, что я в отчаяние. Одна в целом мире и никому не нужна.

Набралась смелости и купила дешевый телефон с номером на чужое имя. Набрала номер Македонского. Номер отключен. По глазу побежала слеза. И правда больше его никогда не увижу.

Набрала еще один номер.

— Да, — ответили мне.

— Здравствуй, Руслан. Это Маргарита.

— Узнаю твой сексуальный голосок. Ты и правда меня не подвела. Весь бизнес снова у меня. Где ты, Маргарита? — спрашивает меня.

— Далеко. Что творится в городе?

— В определенных кругах паника. Пропал Македонский, без следа. Все дерутся за власть, его бизнесом кто-то руководит. И все ищут тебя. За тебя назначили круглую сумму, вернее за твою голову.

— Ты тоже в этой гонке? — с сарказмом спрашиваю его.

— Нет, я жажду другого. Ты же знаешь.

— Знаешь, вот тебе почему-то верю.

— Так ты вернешься?

— Нет. Мне в России места уже нет, но буду тебе периодически звонить, — говорю ему.

— Мы когда-нибудь еще увидимся? — не унимается мужчина.

— Скорее всего нет, но если и увидимся, сделаем вид, что мы не знакомы. Пока Руслан, — прощаюсь с ним и отключаю телефон. Выкидываю сим карту в кусты.

Вернулась в свое убежище и на меня обвалилась адская боль. Моя собственная, внутри меня пожирает огромными кусками. Сейчас мне стало невыносимо тут находится. Облокачиваюсь лбом об косяк и вою раненым зверем. Жалею себя.

В спешке хватаю необходимые вещи, надеваю парик блондинки. Максимально меняю внешность. Теперь я Иванова Мария Захаровна по новому паспарту. Хорошо, что есть много паспортов на различные имена. Прощаюсь с убежищем, думаю больше сюда не вернусь. Закрываю двери и прячу ключ в тайнике. Так на всякий случай.

Иду по центральной улице и вижу старенькую шестерку, без труда проникаю внутрь и угоняю ее. Стараюсь не гнать, не привлекая внимание. Через час покидаю город и еду куда глаза глядят. По пути меняю машины, а дальше пересаживаюсь в автобус и следую до следующей остановки.

Так покаталась неделю, как могла заметала следы и осела в небольшом городке. Здесь так тихо, мне нравится. Главное суеты нет. С первого раза удалось снять приличный дом с видом на лес. В доме все старенькое, но меня устраивает. Два дня просто лежу балластом, даже не знакомлюсь с соседями, потому что все еще не могу прийти в себя. Мне больно.

Но прям в бездну отчаяния не позволяю себя опустить. Само тяжело ночами, в это время даю волю слезам и умираю от тоски по нему. Я выпотрошенная оболочка. Моя жизнь стала бесполезной, хотя она такой и была. Мне надо измениться, забыть ту жизнь, где я была убийцей. Стать на путь исправления.

Вся моя жизнь не имеет смысла. И именно от этого хочется орать и биться головой о пол. Ни любви, ни семьи, ничего!

Моя душа умерла в тот момент, когда спустила курок в Алексея Македонского. Умерла вместе с ним, осталась только телесная оболочка.

Я только одно не понимаю, как могла полюбить такого изверга. Не спорю и я и мой Егор были тварями, но Македонскому мы в под метки не годимся. У него была дыра вместо сердца. По всем законам жизни, я должна была его ненавидеть и презирать, но полюбила. Любила вопреки всему. Да и сейчас люблю.

Если вернуть время вспять, то все равно спустила курок ему в сердце. Вместе мы не можем ходить на одной земле. Вместе мы токсичны и отравляем все вокруг. Смерть одного из нас была неизбежна.

Больше всего ненавижу себя. Я омерзительна сама себе. Я предала саму себя.

Пытаюсь забыть, но не получается. Ночами он мне сниться и зовет на казнь. Просыпаюсь вся мокрая от пота и в слезах. И так каждую ночь. Успокоительные совсем не помогают. На время забываю, когда убираюсь в доме или брожу по лесу.

На днях познакомилась со своей соседкой. Баба Валя. Старушка уже совсем в преклонном возрасте, но бодренькая. Родственники совсем о ней забыли и вот я стала к ней захаживать каждый день и помогать.

— Машенька, а откуда ты родом? — спрашивает вечером меня баба Валя.

— Из столицы. Не получилось там, вот ищу место в жизни, — отвечаю ей печальным голосом.

Баба Валя всегда смотрит на меня серьезным взглядом.

— Вижу, от плохой жизни сбежала. Зря ты вернулась, здесь тебе совсем плохо будешь. Ты птица не для нашего городка.

— Вы меня гоните, Баба Валя? — спрашиваю, глотая слезы.

— Ты что такое говоришь, ты мне как дочь тут стала.

Больше мы с ней об этом не говорили. Понимает, душа плачет.

Тоска по моему мужчине все не проходит, только с каждым днем все сильнее. Увидеть его хочется живым, прижаться к его груди, почувствовать боль, которую он приносит. Привыкла к его боли.

По утрам стало еще больше тошнить и упала давление, наверное все от переживаний и стресса.

— Машенька, что с тобой, — кричит баба Валя, а я падаю на крыльце ее дома

Прихожу от резкого запаха нашатыря, словно вышла из тумана.

— Баба Валя, что-то себя плохо чувствовать стала.

— Беременна ты, Машенька. Поверь мне бабке старой.

Шок. Похлопала глазами и реально осознаю, что последние месячные были давно.

В ближайшей аптеке покупаю тест на беременность и уже дома делаю необходимые манипуляции. Тест показывает две полоски. Я беременна. Медленно скатываюсь по стеночки и плачу. Как такое возможно? Нам в организации делали каждый год уколы от нежелательной беременности. Я не могла забеременеть. Непонимание.

Прикладываю руку к животу и снова плачу. У меня будет ребенок от него. Ребенок от монстра. Вдруг он станет таким же как его родители? Я боюсь.

Боюсь не воспитать достойно.

Не могу поверить, что ношу в себе частичку моего мужчины.

Маргарита

— Ну что ты плачешь, Машенька? Дети — это счастье. Воспитаем с тобой ребеночка.

— Не хочу. Он от страшного человека.

— Тшшш… прекрати. Ребеночка мы воспитаем хорошим человеком, — обещает мне баба Валя.

Сижу и захлебываюсь слезами, а бабушка успокаивает меня.

— Он уже часть тебя, нельзя от детей избавляться. Это грех.

Бабушка гладит по голове и периодами утирает мне слезы.

— Не хочу от него. Я хочу забыть прошлую жизнь, а он будет напоминать. А если родится похожим на него?

— Ты и без ребенка никогда не забудешь прошлое. Любовь не забывается, даже самая больная. Тебе Бог дал чудо. Новый смысл для жизни. Живи ради этого малыша, — шепчет мне бабушка. Я кладу голову ей на плечо и снова плачу. — Ребенок не виноват не в чем. Это невинное дитя. Какая разница, кто родители, главное воспитание. — Обнимаю ее за шею.

Мы еще долго так сидим на полу. После смерти Македонского я сломалась, разбилась в дребезги. Может этот ребенок поможет собрать меня заново, стать лучше? Пока не уверена, что получится.

Я должна встать с колен ради этого комочка в животе. Мальчик. Почему-то перед глазами увидела будущего ребенка и это мальчик. Я назову его Гектор. Хранитель моей души.

Все же со мной произошло мощное, что позволило схватится за жизнь — ребенок.

На следующий день вместе с бабушкой идем к врачу и на УЗИ.

Дрожь меня бьет прямо по венам, как только подходим к больнице. В холле перед зеркалом увидела себя испуганную и потерянную. Я боюсь.

В самой больнице практически нет народу, мы останавливаемся перед дверью врача и стучимся, чтобы попасть на прием. Меня сразу же приняли.

— Когда была последняя менструация? — спрашивает гинеколог.

— У меня не бывает менструации, я спортсменка, — нагло вру, объясняя почему нет месячных. В силу своей профессии, жестких тренировок, уколов каждый месяц у меня не было женских дней. Женщина в белом халате очень удивилась.

— Чудо, что вы смогли забеременеть. Такое впервые на моей практике.

Женщина мне показывает на кушетку, я ложусь и обнажаю живот. Она мне наносит гель на живот и прикасается датчик. Нервы натянуты, что хочется плакать.