В таком настроении я доковыляла до деревни.

Трактир располагался прямо при въезде в Цитлановку. Я зашла туда, не обращая внимания на сидящих за столами гостей, и направилась прямо к трактирщику, хмуро сверля его взглядом.

– Приветствую, – буркнула я. – Мне бы комнату, ванну и чего-нибудь горячего. И врача вызовите, будьте добры. Милоа зверь покусал.

Да, я сделала это. Воспользовалась своим приписанным статусом полубога, чтобы потребовать себе самое лучшее.

Трактирщик при последних словах внимательно посмотрел на меня, на мой мокрый и усталый вид, на красные злые глаза и ссадину на лбу (полный комплект, а как же!), и торопливо забегал, сначала клича служку, потом послав служанок приготовить лучшие комнаты и ванну, а сам тем временем налил мне бодрящего напитка.

– Вот, это поможет вам, пока все готовится! – сказал он, почти с трепетом протягивая мне кружку.

– Спасибо, – все так же грубовато сказала я, одним махом осушив добрую половину. Это был слабый алкогольный напиток. Не пиво и не сидр, но что-то вроде того. Послаще, как наливка, но бурого оттенка по цвету, почти как какао.

«Спаивают, ну и ладно», – подумала я, опрокидывая в себя оставшиеся полкружки.

И попросила налить еще.

Что было потом, память показывала обрывками. И вовсе не потому, что я была пьяна. У меня началась лихорадка. Помню, как сама прошла наверх, как отмахивалась от служанок, пытавшихся меня вымыть, как вошел врач, старик с обеспокоенным лицом, и долго осматривал рану. В конце концов, моя нога подверглась тщательной перевязке, но я слышала обрывки фраз о «возможности заражения» и «воспалении легких от переохлаждения».

А мне было просто наплевать.

И я забылась в бредовом сне. Впервые в своей жизни я потеряла сознание от болезни и слабости.

Очнулась я уже не в трактире. Глаза ужасно болели, как будто вчера я весь день провела перед монитором компьютера. Сквозь полуопущенные веки я рассматривала маленькую комнатку, в которую меня поместили. Если бы не мебель и домотканый ковер на стене, я бы решила, что нахожусь в бане – стены состояли из простых обтесанных бревен, в промежутках между которыми виднелся мох. Маленькое окошко, в которое я едва ли смогла бы пролезть, располагалось прямо над моей постелью (очень мягкой и уютной, надо сказать). В углу, наискосок от меня, стоял небольшой темный комод, на котором были разложены салфеточки и расставлены вазочки. Дверь была плотно прикрыта. У изголовья кровати я обнаружила столик с миской, стаканом и тряпицами.

«Наверняка у меня был жар и меня спасали. Это определенно больница. Вот бы на Земле были такие палаты!»

За окном светило солнце и даже слышалось щебетание птиц. Прекрасная погода прекрасного дня.

«Интересно, сколько я проспала?»

Я приподнялась на постели и только тогда поняла, как плохо себя чувствую. Голова болела, горло распухло так, что я явно не смогла бы проглотить даже крошку, а слабость в теле напоминала о перенесенной лихорадке. Дышалось тоже тяжело.

«Ага, все признаки ангины. Главное, чтобы и вправду не было воспаления легких или какого-нибудь бронхита».

Вспомнив о событиях в лесу, я в тревоге высунула из-под одеяла свою ногу. Она была аккуратно, я бы даже сказала, идеально перевязана.

«Где рюкзак?» – проскочила мысль.

Он обнаружился под столиком на полке. Все было на месте, правда, тщательно просушено.

«Честные люди на славу позаботились обо мне», – с благодарностью подумала я, откидываясь на подушки, так как на осмотр своего имущества я потратила все свои силы.

Я проснулась от того, что кто-то заглянул в мою комнату. Осторожно открыв глаза, я, к своему удивлению, увидела молодого человека с невероятно знакомой мне внешностью. Неожиданное воспоминание из земного прошлого как ножом полоснуло сердце. Пораженная, я моргнула, ожидая, что видение рассеется или, наоборот, мой воспаленный мозг прояснится. Но, снова открыв глаза, я увидела перед собой того же юношу, внимательно и встревоженно глядевшего на меня.

Он был высок ростом и весьма плотного, во всяком случае, мускулистого телосложения. Серо-голубые глаза смотрели с прямотой и уверенностью, но и с какой-то потаенной мягкостью, что, должно быть, заставляло таять сердца многих девушек, способных разглядеть нежность во взгляде этого сильного и, несомненно, умного человека. Коротко остриженные каштановые волосы торчали забавным чубом вперед так, что, отрасти он их немного подлиннее, могла бы получиться челка. Овальное лицо и небольшой рот дополняли картину. Я помнила, как взрослые говорили, что, не будь он таким подвижным в детстве, он мог бы сильно располнеть, впрочем, и сейчас он явно сдерживал свою фигуру физическими упражнениями, благодаря которым вместо теоретического толстяка я видела перед собой необыкновенно привлекательного и мужественного мужчину.

Боясь ошибиться в догадках, я решила сделать вид, что не узнала его.

– Кто вы такой? – прохрипела я, с ужасом обнаружив у себя полное отсутствие голоса.

– О, вы очнулись! Я Алесандер, и вы находитесь в моем доме. Я нашел вас в больнице и забрал к себе.

– Зачем? – с подозрением спросила я.

Алесандер явно смутился.

– Я человек военный, и мне не дозволены излишние душевные порывы. Но в этот раз мне показалось, что я обязан о вас позаботиться. Больница у нас совсем невелика и работает вполсилы. Служанки моего дома и то лучше умеют ухаживать за больными! Да что я болтаю? Ведь мы же с вами земляне, это все решает!

Он присел на стул, который я не заметила, так как тот стоял в конце кровати спинкой к стене.

«Значит, Алекс не узнал меня. Но интуиция его не подвела».

– Приятно познакомиться. Я Самуэла, – почему-то я остереглась говорить свое настоящее имя, как будто боялась, что он узнает меня.

– Приятно познакомиться, Самуэла, – со всей серьезностью произнес Алесандер. – Как вы себя чувствуете?

– Честно говоря, ужасно. Горло… ну вы и сами слышите, – просипела я.

– Вам лучше поберечь его, – так же серьезно, но с какой-то мужской заботливостью произнес он.

«Отлично, не надо будет рассказывать о себе. Хотя почему я скрываюсь? Боюсь неоднозначного отношения? Или не хочу предстать перед ним в таком виде, в то время как он помнил свою лучшую подругу детства веселой и беззаботной, доброй и доверчивой девочкой?»

– Расскажите мне, как вы попали сюда и чем занимаетесь? – спросила я, надеясь на долгий рассказ.

– Ну, я, если честно, не считал, сколько я живу на Эбери. Года три, наверное. Но за это время так много произошло. На Земле я был простым мальчишкой, здесь же стал генералом.

Я удивленно расширила глаза.

– Да… – в подтверждение моему выражению лица произнес Алесандер. – Не поверите, но тут мои успехи вознесли меня на невиданные высоты. Я провел множество атак на врага.

«Атаки на имперцев? Об этом я как-то не слышала… Вряд ли Алекс будет приукрашивать, хотя в детстве у него была буйная фантазия, но сейчас шутить на такие темы из тщеславия… нет, он не таков. Но стать в семнадцать лет генералом?! И еще, если атаки проводятся, значит, правящие круги Триниана что-то от меня утаили… А я тем временем впуталась в студенческую среду, навалив еще на себя камень отчаяния и депрессии!»

– А сейчас что, работы нет? – спросила я неуклюже, желая лишь побольше узнать о старом друге и ситуации на фронте.

– Как сказать, просто небольшой отпуск. У нас, оффаров, своя система. Хотел бы я узнать побольше и о вас, но не хочу мучить ваше горло. Надеюсь, мы еще успеем поговорить. Вы не хотите пить?

Я кивнула. Конечно, не страшная жажда, но смочить воспаленное горло не помешает.

Алекс все с тем же непоколебимым спокойствием налил мне стакан мягкого и немного кислого на вкус напитка. Судя по всему, меня им поили и в бессознательном состоянии. С первым глотком ко мне как будто вернулась память о прошедшей ночи. Как Алесандер уже приходил в эту комнату, как служанка помогала мне добраться до уборной. Значит, все не так запущено, как мне казалось.