— Жить, — колонианское начальство пожало плечами. — Объявим карантин на некоторое время, чтобы вернуться в «человеческое» русло, а потом опять откроемся для торговли.

— И можно будет снова пускать туристов к Расколу Дьявола! — новичок сопровождал капитана везде, и совсем не потому, что опасался за его одиночные визиты к зверюгам, нет! — Кстати, почему он так называется?

Бригадир пожал плечами снова.

— Людям покажи большую дыру, и они скажут, что туда упал дьявол.

Что до Константина, то он целые сутки избегал встреч с людьми, хромая вокруг да около, но все же решился и позвал Томаса выпить. И снова не в бар, как поступают нормальные люди, а к себе в комнату.

— Святая святых, — пилот с усмешкой оглядел скудный интерьер из койки, узкого шкафа и небольшого столика. — Не слишком ли интимно? ~

— Серьезно? — фермер вскинул густые брови и засмеялся, переправляя бутылку из шкафа на стол. — Ты меня «голым» видел, че теперь о комнате беспокоиться!

Изучая взглядами сероватые скучные стены обклеенные лишь фотками жизни колонии, они пили из чего-то подозрительно напоминающего мелкие горшки для рассады.

— Насчет твоего «обнажения», — Рэд поднял тему, потому что понимал — колонист этого от него ожидает. — Расскажи, как это все же произошло. Как вся колония превратилась в… то, во что превратилась.

Поболтав остатки пойла в импровизированном стакане, Боунс опустил взгляд и нахохлился.

— Ну, если тебе реально интересно… Все началось с вертикального ветра. Через два года после того, как я тут поселился, сифон долбанул прямо сквозь дальний купол. Там действительно располагался скот тогда, — парень поежился. Провел ладонью по столешнице, стряхивая тончайший слой пылинок. — Почти все овцы погибли, многих вышвырнуло наружу, выжившие шарахались от нас по углам. Мы починили купол и долго не могли понять, что не так. Овцы отказывались подпускать рабочих, а у нас самих участились случаи телепатии и… ну ладно, ох, у двух женщин были выкидыши странной формы.

— То есть, они планировали детей? — уточнил внимательно слушавший летчик. — А как же «контрацепция»?

— Ага, был задуман эксперимент, смогут ли здесь состояться роды и взросление детей… Короче, все накрылось, и об этом как-то все жители сразу узнали, такая паника была, — Боунс налил себе еще и печально скривил рот. — А потом наступило полнолуние, мы сменили форму и быстро все поняли. Это был самый первый общий мозговой штурм, и самый результативный, — смешок. — Овцы изменились вместе с нами, и мы попытались их истребить, чтобы никто не получил отравленного мяса. Как выяснилось позже, истребили не всех, и они расплодились на воле, с каждым поколением теряя овечность.

— Получается, ваши дети теряли бы человечность, — осторожно предположил мужчина, и Константин кивнул, оскалившись.

— Схватываешь налету… Мы решили, что не хотим жить с кем-то отличающимся от нас. Мы, вся колония, чуть ли не единовременно приняли дозу чужеродных генов вместе с микроорганизмами, принесенными гейзером. Вот почему нельзя было при строительстве экономить и ставить единую вентиляцию по всей территории! — засмеявшись, парень развалился на койке, сложив руки под затылком. — Черт возьми, недра Третьей хранят в себе целую вселенную…

Вино в стакане чуть отблескивало оранжеватым, напоминая аварийные лампы. Тишина в комнате разбавлялась лишь дыханием — даже соседи за стенками не копошились, так как стоял самый разгар рабочего дня.

— Получается, ты навсегда прикован к этой планете, — Том не собирался использовать полувопросительные интонации, но они промелькнули сами. Отзвук огорчения ему удалось проглотить.

Боунс кивнул, не открывая глаз.

— Я бы не смог улететь, даже если ты всерьез приглашал, — мрачно заметил он. — Да я и не хочу. Мне здесь нравится. Нам всем тут нравится. Те, кому не нравилось, уже вымерли.

— Но письмо для матери все-таки отправляешь.

— Чтобы она больше не ждала меня.

Помолчали еще. Судя по нервной барабанной дроби пальцами по стенке, Боунс хотел еще о чем-то поговорить, но вновь молчал, зажимаясь, как раньше. Сейчас-то почему?

— Еще не все секреты раскрыты? — оглянувшись на обеспокоенного ксеноморфа, Томас улыбнулся углом рта.

Парень проигнорировал дружелюбную мимику, вцепившись взглядом во взгляд.

— Да-а, пожалуй, — протянул он. — Но этот секрет тебе абсолютно не понравится. Поэтому я не хочу его говорить. Скажу, только если ты сам задашь правильный вопрос.

Как будто из фантастики пилот вдруг угодил в фэнтези, где жуткий лесной тролль на мосту требует отгадать три загадки, иначе не даст прохода. К счастью, в реальности у мужчины был не один путь, а несколько: разгадывать загадку, сменить тему, покинуть помещение, или совершить какую-нибудь глупость.

Скептически оценив полупустую бутылку, и решив, что для глупостей нет достаточных оснований, Рэд начал прикидывать, о чем бы начать новый разговор. Он вновь огляделся.

На стенке висели даже недавние фото из Раскола, где в клубах светящегося газа нырял живой снегопад планктона. Фото красивые до чертиков, вполне могли бы выиграть какой-нибудь конкурс. Разумеется, фермер ни в чем таком не стал бы участвовать.

Сам хозяин комнаты так и продолжал валяться на постели рядом с сидящим Томом. Из-под короткой штанины шорт торчала бинтовая обмотка. Укус уже не кровил, но наверняка, как и световые ожоги, до сих пор ныл и отравлял существование.

Вспомнилось, как Боунс мучительно видоизменялся в тесном пространстве катера. Каково это, в считанные секунды трансформировать все тело, от имеющейся плоти, до отращивания совершенно новой, человеческому организму чуждой? Мечтали ли колонисты, сбросив людской облик, больше никогда к нему не возвращаться, чтобы не страдать? Как те овцы, что за несколько поколений полностью избавились от кучерявой шерстяной шкурки и копыт…

Куда пропали овцы из лаборатории в тот же день, когда Константин потащил его на прогулку в пропасть?

Нет, не так…

Какая истинная цель визита в пропасть?

— Зачем ты водил меня во временную аномалию Раскола?

Парень заинтересованно пошевелился и приподнял веки. В глазах светилась обреченность.

— Бля, это правильный вопрос. Ляг, и я все объясню, — он похлопал по узкому пространству рядом с собой и втесался плечом в стенку, пододвинувшись.

И Рэд, на самом деле, не особо долго раздумывал над этим предложением, просто лег и уставился в тоскливый потолок. Возникло ощущение, что он делит кровать не с человеком, а с каким-то зверем. Должно быть, Боунс сейчас испытывал похожее чувство чужеродности.

— Ты наверняка знаешь, что мы планируем объявить в колонии карантин, как только вы улетите, — неожиданно фермер сменил позицию, улегшись грудью на грудь Рэда и прижимая его плечи к постели. Он был теплым, по-человечески, вот только странно вибрировал, будто мурлычущая кошка. Том не сразу опознал в этом внутреннюю дрожь. — Чтобы это выглядело естественно, карантина должны затребовать люди извне. И они затребуют на первой же медицинской точке, проверив твой экипаж.

— Что вы сделали? — прошептал Томас, чувствуя непомерную тяжесть не только от чужого веса, но и от осознания, что все это время беспокоился не напрасно.

Губы Константина скривились в неприятном оскале:

— Мы не хотели этого делать, но Бригадир приказал, заявив, что это точно нам поможет. И живая овца отправилась в пищу. Люди ее приняли вместе с чужеродным геномом, — парень ожидал от человека под собой всякого, потому был готов и получить удар, и начать ловить рванувшего к своим летчика. Но Том лежал неподвижно, и это пугало. — Такими, как мы или овцы, те наемники не станут, но некоторые проблемы со здоровьем обретут, рано или поздно, и особенно когда покинут пределы звезды Лилит.