«Чуть не обосрался… Если б я был самозванцем, за такие шуточки свернул бы ему башку. Если, конечно, башка под этим шлемом вообще имеется… Может, там вакуум, даже эха не будет».

Черный молчал. Ждал реакции, проявлений страха?

«Да говори ты уже что-нибудь, скотина, всю душу измотал!» — мысленно взвыв, Тенёк в реальности спокойно принялся за следующий провод. Бездействие преследователя не только сердило, но и заставляло думать: «А вдруг… он не чужак, и сам меня боится? Как узнать? Подставиться?..»

— Долго будем бродить вокруг да около? — светски поинтересовался Фиолетовый, как будто он здесь хозяин положения.

Понимать фразу можно было двояко: либо «что надо?», либо «убивай уже, притомил». Но, похоже, Черный нашел третий смысл и, поерзав, оперся рукой о стену, чтобы войти в поле зрения собеседника:

— Как насчет вместе ходить?

«Он не шутит?»

— А если ты чужак?

— Я бы тебя еще вчера прибил, ты очень неосторожно разгуливаешь, — усмехнулся Черный.

— А если я чужак? — с прежней интонацией осведомился Тенёк, изволив все-таки повернуться к мужчине. Они рассматривали друг друга с минуту.

— Нет, не думаю, — покачал головой Черный.

«А зря, думать иногда полезно», — и тут же пришлось осадить себя: — «Хотя, вот я много думаю, а толку-то от этого…»

— Ну ладно, давай вместе ходить, — медленно проговорил Фиолетовый, разворачиваясь обратно к ящику. — У тебя какое задание?

— ДвигателЯ заправить и отрегулировать, да продукты в холодильнике проверить, — в команде Черный отвечал за системы жизнеобеспечения. Именно на нем держался контроль над кислородной комнатой, очистительной, столовкой… У Черного в помощниках находился небольшой робот, занятый поддержанием порядка в очистительно-обеззараживающем отсеке…

Закончив с проводами, Фиолетовый закрыл дверцы и повернулся к самому загроможденному углу:

— Тэшка, иди сюда.

— Чего?.. — Черный очень удивился и успел испугаться, но из электрических джунглей явился не самозванец, а ребенок в фиолетовом скафандре, который, оказывается, прятался все это время. Тенёк взял дитя за руку и хмуро воззрился на новоиспеченного союзника, всем своим видом намекая «за эту мелочь ты теперь тоже отвечаешь». Не похоже, чтобы Черному понравился такой расклад, но мужчина ничего не сказал, первым отправившись в недалекий путь до хранилища, за топливом.

Спрятать дитя перед отловом предследователя — жестокая задумка, но Фиолетовый был уверен, что Черный осмелеет без свидетелей, и что «если вдруг что» — подсмотревший из укрытия ребенок расскажет остальным, кто именно напал на отца.

Игра в прятки — самое важное, чему Тенёк научил свое чадо в этой жизни.

Но вышло чёрт-те что.

Сейчас полтора фиолетовых скафандра сопровождали в гулких коридорах своего нового «друга», периодически пересекаясь с другими членами команды, и в этом ощущался некий сюр. На барабанные перепонки тишиной давил въевшийся в мозг технический шум, и гулкие шаги в моторном отсеке только раздражали.

— Папа, почему ты злишься? — чтобы услышать вопрос, Теньку пришлось опуститься на колено и приблизиться к ребенку. Но, увы, он не знал, как ответить, чтобы мелкий понял.

Ему просто не нравился Черный. Бывает такое, что человек не привлекает, насколько бы славным он ни являлся с точки зрения общества. Вот и сейчас, Фиолетовый ощущал глухое раздражение от присутствия союзника, особо вспыхивающее неприязнью в те моменты, когда случайно соприкасался с новоиспеченным партнером плечами или локтями.

Во время полдника Черный заявил:

— Ты можешь называть меня Смог.

— Это глагол?

Астронавт даже ложку у рта придержал.

— Существительное…

— Понятно, — Фиол решил поиздеваться. Почему бы нет? За два дня он сжёг столько нервов, что имел полное право зубоскалить, сохраняя при этом постное лицо.

— В предыдущем полете меня называли Лакрицей, — добродушно поделился меж тем Черный. Шлем высился на лавке темной сферой, а сам астронавт оказался очень смуглым, до кофейного оттенка, и брюнетом. То ли выходец с Венеры, то ли особенности расы… Фиол решил не спрашивать.

— А тебя как? — не дождавшись поддержки, Смог сам забросил диалоговый крючок.

— Тенёк. Просто Тенёк.

— Папа не любит говорить не по делу, — вступилось чадо, распахнутыми глазами воззрившееся на отцовского товарища. Однако Черный только покосился на ребенка и не стал разговаривать с мальком. Это Фиолетовому тоже не понравилось.

Отвязаться от Черного удалось лишь с сигналом отбоя, проводив до двери спальной ячейки. После этого Фиол уложил на ночь ребенка и вот тогда выдохнул с облегчением. Нет, Смог явно не был предателем — слишком уж хорошо он делал свое дело, и видно было, что реально заботится об экипаже. Но до чего же прилипчивый, шагу в сторону не ступить без сопровождения, даже вымолил проводить его до комнаты.

«Боится», — без усмешки заметил внутренний собеседник. — «Жить хочет».

«А я, видимо, нет».

Фиолетовый снова коротал часть ночи за музыкой для равнодушного космоса.

После завтрака к ним приблизилась Лаймовая и, косясь на Фиола, обратилась к Смогу:

— Здесь мусорный рычаг заедает. Посмотришь?

— Ладно, — снисходительно отозвался мужчина, заметно приободрившийся с тех пор, как сумел прикрыть себе спину.

«Это надолго», — предположил Тенёк и приготовился скучать, жалея, что оставил планшетку на кровати. Сейчас бы пригодилась мелкому…

— Салют, — Желтый снова скачивал данные. Что там можно постоянно качать? Фиол и представить не пытался, но порадовался возможности отвлечься на диалог.

— Осчастливь новостями, скажи, что до заправки осталось недолго лететь!

— Пару дней, — человек в желтом скафандре понимающе усмехнулся. — Значит, ты теперь ходишь не один?

— Да, Черный любезно предложил себя в напарники… — оглянувшись на упомянутого, Тенёк увидел только обтянутый антрацитовым комбинезоном зад, торчащий из люка мусоросброса. Свесившись в шахту наполовину, Смог со скрежетом правил что-то непокорное изнутри. Фиолетовому стало неудобно, будто это именно он в дурацкой позе попал под обсуждения, а Желтый хихикнул:

— М-м, я вообще-то про твою маленькую копию.

— А, — дважды проштрафиться за полминуты — новый рекорд неловкостей на этом корабле. — Да, разбудил ребенка. Решил, что раз уж так сложилось, надо хоть космос показать, пока не поздно…

Заметившее, что речь о нем, чадо воззрилось на очередного большого взрослого снизу вверх.

— Привет, меня зовут Желтый, — астронавт присел и даже визор поднял, чтобы честь честью при знакомстве продемонстрировать лицо. Известно, что детям это важно.

— Привет… — ребенок смутился и бочком ушел прятаться за родителя, как будто отцовская нога была лучшим укрытием в мире.

— Его позывной — Тэшка, — объяснил Тенёк. — Но обычно звать не требуется, он не умеет теряться. Разве что застревать на каких-нибудь ухабах и беситься по вечерам.

«Путь к сердцу родителя лежит через его ребенка, так что сначала надо распотрошить ребенка…»

Тенёк прогнал эту мысль.

С шумным грохотом сработал рычаг сброса мусора, и Черный хмуро повернулся к общавшимся:

— Пошли, — позвал он напарника.

— Иду, — Фиолетовый помедлил, прикидывая, нужно ли еще что-то сказать Желтому или это ни к чему — через несколько часов все равно пересекутся. Ограничился кивком. Мелкий помахал новому знакомому рукой и получил такой же жест в ответ.

— Не нравится он мне, — уже за пределами столовки выразился Смог, оглядевшись и убедившись, что лишних ушей нет. — Подозрительный.

Но Фиол снова промолчал. Логически он мог бы заметить, что на корабле сейчас подозрительны вообще все, кроме детей и животных. А на практике Теньку нравился Желтый — спокойно-насмешливый, не навязчивый и не дикошарый, как некоторые…