Гию отстраняется, чтобы в полутьме посмотреть на своего любимого и убедиться, что его просьба не продиктована жалостью. «Ты уверен?»

«Да, я не могу терпеть. Ты так нужен мне», — и Сабито говорит правду, ведь он и сам держится из последних сил, не сдаваясь лишь ради Гию. Ему необходим этот краткий миг единения, чтобы набраться сил жить дальше.

Его партнер колеблется еще мгновение, а затем начинает целовать шею Сабито, сначала нежно, но затем все более быстро и жадно, словно внутри Гию прорывается плотина сдерживаемых чувств. Сабито приятно удивляет его напор, и он закрывает глаза, растворяясь в сладостных ощущениях.

«Вот бы хоть раз заняться с тобой любовью на кровати при свете дня, — шепчет Гию в перерывах между ласками, — Я устал от этой тесной темной каморки».

Сабито улыбается, ведь такие романтичные желания не часто приходят в голову серьезному Гию, и тянется, чтобы найти губы любовника. «И что бы мы делали с тобой на этой кровати?» — спрашивает он, насытившись поцелуем.

«Самое главное, мы никуда не торопились бы, не сдерживали наши крики. Сабито, я бы полжизни отдал за то, чтобы у нас с тобой был свой дом».

«Ты, как Иноске, мечтаешь о собственной хижине в горах. А остальных мальчиков заберем с собой?» — дразняще интересуется Сабито.

Он чувствует, как Гию кивает, все еще целуя его шею. Юноша на секунду отрывается, чтобы сказать: «Но я спущу вниз с горы каждого из них, кто будет мешать мне заниматься сексом с тобой, а я буду делать это круглосуточно».

Сабито смеется, но смех превращается в сладострастный вздох, когда Гию распахивает его халат, и поцелуи перемещаются на чувствительную грудь. Теплый влажный язык гуляет по соскам стонущего парня, а то, как Гию дует на них прохладным воздухом, заставляет Сабито выгнуться, а его возбужденный член выскочить из-под полы халата. От прилива желания, Сабито начинает тереться о твердое гладкое бедро Гию.

«Гию, давай сбавим обороты, а то я сейчас кончу. Не хочу без тебя», — произносит Сабито, тяжело дыша.

«Да, хорошо, — хриплым голосом соглашается Гию, — Сейчас, подожди…»

Гию не обманывает, он действительно хотел бы заниматься любовью с Сабито круглосуточно. С самого первого взгляда, когда он увидел этого тощего рыжего мальчишку с пятнами грязи на лице, без дела слоняющегося по улицам Парижа, он понял, что это особенный человек. Ни с кем ему не было так хорошо, так спокойно. Сабито был для Гию целым миром. И даже несмотря на то, что его любимый каждую ночь отдавался другим мужчинам, несмотря на то, что один из них даже изуродовал его, Сабито всегда оставался для Гию идеалом чистоты и невинности. Глядя на его незащищенное черной вуалью лицо, Гию уверен, что не встречал никого красивее. Ему кажется, что секс с Сабито вновь делает из него человека, собирает по кусочкам его израненное достоинство, поэтому каждый раз, выходя из этой кладовки, Гию чувствует себя заново родившимся. Наверное лишь благодаря этому, он не сделал с собой ничего за долгих одиннадцать лет.

Порой Гию задается вопросом — может быть, он зависим от своего возлюбленного так же, как и от опиума?

И сейчас, когда Сабито прислоняется к стене, раздвинув ноги, а Гию со стоном опускается между его бедер и начинает движение, он понимает, что так и есть. Так же, как попытки бросить наркотик вызывают в нем приступы физической боли, мысли о разлуке с Сабито заставляют его душу тревожно метаться. Гию соприкасается своим лбом со лбом Сабито, словно пытаясь донести до него свои полные любви мысли. Он делает медленные и глубокие толчки, стремясь насладиться процессом, а не быстрее достигнуть пика.

Гию чувствует, как пальцы Сабито путаются в его волосах, желая притянуть его голову ближе, и он наклоняется, чтобы поцеловать своего возлюбленного. Сабито приоткрывает рот, пуская его глубже, и вот уже его язык переплетается с чужим языком, и становится непонятно, что же в этом коктейле слаще — этот поцелуй или ритмичные движения бедер.

Но долго целоваться они не могут. Тяжелое дыхание Сабито наполняет каморку, когда Гию ускоряет темп. И любовники совсем теряются друг в друге, стоит лишь Гию взять в руки член Сабито. Это слишком хорошо, слишком ярко, и Сабито приходится закусить рукав своего халата, чтобы заглушить стон. Сам же Гию ощущает, как огонь наполняет его, тело горит от кончиков пальцев до каждой пряди волос.

Первым волны оргазма накрывают Сабито. Во мраке кладовки Гию еще острее чувствует, как горячая густая жидкость вырывается из пульсирующего органа в его руке и покрывает грудь и живот его партнера. Как жаль, что он не может сейчас видеть удовлетворенное лицо Сабито. Но представляя, как его любовник расслабленно лежит под ним, приоткрыв губы и переводя дыхание, пока его глаза затуманены поволокой наслаждения, Гию делает еще несколько отчаянных рывков и тоже уносится на небеса. Он падает на теплое влажное тело Сабито, когда ослабевшие от экстаза руки отказываются поддерживать его.

Еще несколько минут тишины и блаженства. Сабито лениво гладит спутанные волосы Гию, пока тот ощущает, как равномерно пульсирует его ослабевающий член внутри любимого, вторя ударам сердца.

«Может всем нам сбежать?», — говорит Сабито, пропуская длинные локоны через пальцы и рассеянно глядя на противоположную стену.

«Я не смогу, — признается Гию, — Проклятый опиум добивает меня. Я быстро устаю, я буду вам только обузой. Но если вы решитесь на побег…»

«Не смей, — резко прерывает его любовник, — Я понесу тебя, если будет нужно. Ты же знаешь, каждый из мальчиков поможет. Но никогда не думай о том, что я брошу тебя. Гию, да я умру за тебя, если это даст тебе шанс выбраться отсюда».

Гию фыркает, обдавая шею Сабито теплым воздухом. Он знает, что его мальчик так же упрям, как и беззаветно добр. Но это все глупые мечты. Даже если они каким-то чудом сбегут, им некуда идти. У них нет семьи, нет друзей во внешнем мире. Музан найдет их в мгновение ока.

И Гию прекрасно понимает, что Сабито тоже не верит в возможность их спасения. Но он не сдается, и продолжает надеяться, что однажды судьба подарит им свою благосклонность. Поэтому, чтобы поддержать любимого, он отвечает: «Как скажешь, Лисенок. Если захочешь спасти мою задницу, я тебя не остановлю».

Сабито незримо улыбается ему в темноте: «И тогда мы пойдем плавать в звездах».

Гию хочет назвать его глупым мальчишкой, но не успевает, потому что в запертую дверь тихо, и даже тактично стучат. «Уме, Белладонна, откройте, пожалуйста», — и к своему ужасу, молодые мужчины узнают этот холодный, бесстрастный голос дьявола, которому они продались.

Самый страшный кошмар превращается в явь. Гию чувствует, как цепенеет лежащий под ним Сабито, да и сам он впадает в панику. Что делать? Как отвечать? Как им теперь оправдаться?

«Я знаю, что вы там. Вы не такие тихие, как вам кажется. Прошу, в ваших же интересах не заставлять меня ждать», — продолжает взывать жуткий голос.

Сабито делает нервное движение, пытаясь подняться, и, сглотнув подступившую к горлу тошноту, Гию встает на ноги и протягивает руку, помогая своему возлюбленному. Он сжимает его ладонь чуть дольше и чуть крепче, давая молчаливый знак, что они справятся с этим вместе. Затем парни поправляют сбившиеся халаты, переглядываются, и Сабито открывает дверь, взволнованно вздохнув. Пугающей тенью в дверном проеме вырисовывается силуэт Музана, и пойманные любовники делают шаг вперед, навстречу своей судьбе.

Выйдя на свет, Сабито делает попытку объясниться: «Это не то…»

«Молчи», — говорит Музан.

Мужчина подходит к потупившемуся Гию и рывком разводит в стороны полы его халата, а затем становится к нему настолько близко, что его худощавое бесплотное тело практически соприкасается с обнаженным гладким телом юноши. Музан протягивает руку и ощупывает его промежность, чувствуя сырость и еще не прошедший жар. Ледяные глаза мужчины на секунду вспыхивают, и он отходит от Гию, чуть скользнув ладонью по его вялому члену, для того, чтобы подойти к Сабито и проделать с ним то же самое. К сожалению, распахнутый халат Сабито являет взору их преследователя все следы преступления, которые любовникам не удается скрыть. Музан проводит рукой по животу Сабито и поднимает к его глазам испачканные пальцы, словно покрытые нитями блестящей паутины. Лицо управляющего искажается от ярости, и он наотмашь ударяет Сабито по лицу, оставляя на нем мокрые полосы.