Женщины посмотрели на борца за Всемирную нравственность и промолчали.

̶ Делать-то что? ̶ громко зевнув, поинтересовался сын. ̶ Его не украли. Но, отправившись по правому телепорту, предположительно в Индию, наш чокнутый профессор и совсем не сдвинутый агент ЦРУ ̶ пропали. Где они? Как их искать? Напишем объявление на Лента.ру?

̶ Надо, чтобы Димон прикинул, куда конкретно они могли податься. Дим, ты в голове-то пошурши, ̶ посоветовал Андрей Дмитриевич. ̶ Процессор не восстановился?

Дима густо покраснел, чувствуя себя виноватым во всех произошедших событиях оптом, и замотал головой.

Ему было неуютно и непривычно. Он не ощущал себя личностью. Там, в черепной коробке, стояла гнетущая тишина. Он не слышал текущих новостей и не мог напрямую связаться с компьютером. Правда, к своему удивлению, он помнил языки и мог, как раньше, свободно общаться не только по-русски, но и, как проверил дотошный друг, по-английски, по-немецки и, скорее всего, на других языках тоже. Добравшись до вожделенного планшета, Дима с лёгкостью проник в закрытую базу данных и прочитал биографию Брикса. Он даже влез в архив медицинского центра, узнав, что агент выписался, не закончив лечение…

И всё равно ему очень не хватало привычных картинок в голове.

«Лишь бы не выкинули, ̶ думал несчастный парень. - Я совсем-совсем никчёмный теперь…».

- Надо лететь в Индию и ориентироваться на местности, ̶ изрёк Ванька. ̶ Деньги есть, от изумрудов полтора миллиона «деревянных» осталось. Виза туда элементарная. Мы с Димычем смотаемся дня за два и всё разузнаём…

̶ Господи, Ванька, только не делай мне беременную голову, ̶. возмутилась Наталья Николаевна.

̶ Мадам, Вы мне прямо мешаете впечатляться, ̶ изрёк отец. Потом хмыкнул и как-то мечтательно добавил… ̶ Баальбек посмотрим.

̶ Баальбек в Ливане, ̶ вдруг выпалил Димон и сжался, словно ожидая удара. Его затрясло от ужаса содеянного. Он посмел исправить хозяина!

Наташа увидела это состояние.

Она смотрела на русую макушку отросших жёстких волос, худенькие плечи, красные пятна, спустившиеся с пылающих щёк на длинную тонкую шею, и думала: «Какое счастье, у меня теперь есть два замечательных мальчика…».

А потом теплые женские ладони мягко и ласково опустились на те самые худые плечи в материнском объятии. И тот замер, застыл… притих, как цыпленок, вдруг оказавшийся под надежным и широким маминым крылом…

И, посмотрев на родню, вдруг поддавшись какому-то странному чувству авантюризма, женщина чётко сказала:

̶ А я всегда мечтала увидеть Тадж-Махал. Ванька, и на меня билеты заказывай.

̶ Хорошая идея, ̶ согласилась Ба. ̶ Я, пожалуй, слетаю… А тебе, невыездной, за собакой смотреть и за котом…

Она блеснула глазами и добавила:

̶ Кастрированным!

̶ Знаете дети, ̶ вдруг раздумчиво начал Андрей Дмитриевич, ̶ если много воровать (полтора миллиона), то, можно, в конце концов, увидеть не Индию с Тадж-Махалом, а Воркуту, или, на крайний случай, Магадан…

̶ Андрей, никогда не ври детям, ̶ строго одёрнула его собравшаяся в путешествие Ба. ̶ Если красть МНОГО, то можно увидеть Лондон и Париж…

̶ Угу, я слышал, что учёные, наконец-то, открыли эликсир молодости. Теперь наши старухи могут сохранять работоспособность до девяноста лет. Спонсор исследований ̶ Пенсионный фонд России, ̶ отстраненно резюмировал отец. ̶ Иван, заказывай билеты. Дима, на тебе визовый центр. Ты, мать, куратор на хозяйстве, и без возражений. Вернёмся, я лично тебя в Баден-Баден провожу. Наташа, летим. Я решил.

***

Персиковым тёплым светом мерцает бесконечность. Там, в глубине рокочущей тьмы, словно младенец в колыбели, светится хрустальное яйцо. Внутри сверкает алмазами песок и видны очертания теней рассыпавшихся в прах городов. Ветер на равнине перекидывает с бархана на бархан горсти песка, меняя очертания, как в мультипликационном фильме.

Далеко, в замкнутом пространстве бесконечности, выгибая покатый горизонт, светится мрамор исчезающей балюстрады дворцового ансамбля. Две фигуры стоят среди колонн…

̶ Какая замечательная у нас сказка. Какие дети… ̶ шепчет женщина.

Мужчина обнимает её, и фигуры медленно тают в не уступающем места ни восходу, ни закату мире.

Тьма вокруг начинает хохотать…

========== Глава 40 ==========

В четверг, после сборов и разборок, семья Курчатовых в полном составе выдвинулась в аэропорт. Ба, с котом и таксой, грустно смотрела им вслед.

Позади остались разговоры с начальством, отпуск за свой счёт «по семейным обстоятельствам», взломанный сайт «ВизаСамРу», проложенный маршрут и неоднократные походы в аптеку «за антибиотиками».

Сидя в кафешке «Моцарт» аэропорта Домодедово в ожидании начала приключений, Дима, поедая третий жюльен (и мечтая о четвёртом), думал, как ему повезло.

Процессор, не подававший признаков жизни, видимо, безвозвратно погиб, оставив после себя пусть сильно обгрызенные, но возможности. Димыч мог, правда не автоматически, а вручную, по-прежнему пробить любую базу. Сохранил знания языков. Физическая форма быстро восстанавливалась. Самое главное — ему нравилось быть человеком! Ночью он даже решился попросить Ивана произнести ту самую, пугающую его фразу: «Умри!».

Когда практически уснувший и вновь разбуженный в третий раз Ванька с плохо скрываемым раздражением повторил: «Сдохни! Млин, и заткнись, наконец!», в комнатке воцарилась желанная тишина. Ликующий Дима одними губами шепнул: «Не действует!» и счастливо улыбнувшись, крепко уснул.

***

Ад, описанный неистовым Данте Алигьери — это лето в Дели. Жгучий неистовый, иссушающий всё вокруг зной ночью, когда даже месяц огромным раскалённым серпом замахивается на всё живое с высоты небес, только половина картины… воистину геенны огненной. Но во всей красе ад проявляется потом - с первыми отблесками выцветшего от зноя неба. Он рушится на землю тяжёлой крышкой, закрывающей жизнь на долгий день.

Путеводители называли столицу «зелёным оазисом, переполненным цветами и травами». Но вместо заявленного буйства зелени Ирен увидела белёсую стружку вместо листвы на усохших редких деревьях, многочисленные помойки и разбитое шоссе. Уже подъезжая к отелю, при развороте под современной эстакадой, обозревая окрестности, женщина в некотором шоке отметила двух дам, присевших на корточки… Те мило беседовали, обсуждали домашние дела (при этом непринужденно справляя большую и малую нужду).

— Гургаона, — сообщил таксист. Он обвёл рукой обозримое пространство, указал на комплекс деревянных пещер, в которых было примерно на полградуса ниже, чем снаружи.

Среди этих построек, гордо, как Эйфелева Башня, возвышалось здание семиэтажного отеля с громким названием «Краун Плаза».

Ирен вздохнула и набрала дочь.

— Я приехала, — сообщила она детям.

Катрин с Марком вчера вернулись домой, категорически отказавшись отметить праздники в Тель-Авиве. Сын до последнего надеялся, что мать смягчится и возьмёт их с собой. Но Ирен сжала губы в одну тонкую линию и промолчала.

Она хотела сразу лететь в Тривандрам, но русские, в которых она нуждалась, почему-то настаивали на остановке в Дели. Дни шли. Неизвестность мучила больше, чем обдающий ледяным холодом страх – неужели Хенрика больше нет.

Она вздохнула и вошла под своды отделанного золотом отеля.

***

— Ванька, давай, вон, купи «ноль-пять» и маленький коньяк. Потом аккуратно перелей в «Святой Источник» и «Пепси», а то нам девять часов лететь. Прокуратура даёт добро. Димон, ты продолжай, — руководил Андрей Дмитриевич сразу двумя процессами: ожидания рейса и ужина в аэропорту.

— Храм построен на фундаменте старого здания, посвящённого Богине Кали в XVIII веке и с этого момента считается личной резиденцией бога Вишну на земле.

— Вишня женился, что ли?— поинтересовалась Наталья Николаевна.

— Скорее, захватил чужую территорию, — вставил не успевший далеко отойти Иван. — Пап, одолжи десять долларов…