– Аська, ты дура? Мы же с тобой как сиамские близнецы!

Себя она его близнецом не считала. Как в пятнадцать лет влюбилась в него, так с тех пор и любила, и тайну эту хранила в душе. Любовь ее была крепкой-крепкой, верной-верной, но совершенно бесперспективной. Егор ее как женщину не воспринимал совершенно. Она для него была кем угодно: подругой, сестрой, единомышленницей, но только не красивой взрослой девушкой с возрастающими с каждым годом физиологическими потребностями.

Чертова ситуация! Что с ней делать? Открыться ему? Рассказать все о своих бессонных ночах, редких слезах в подушку, покусанных губах от ревности? Нет. Нельзя. Это может его оттолкнуть. И вряд ли заставит задуматься. И вообще вряд ли поможет Егору взглянуть на нее другими глазами. Она для него друг, не более.

Ей придется самой как-то с этим справляться. Просто необходимо что-то сделать со своей дурацкой любовью. Попытаться от нее как-то избавиться, забыться. Может, следовало принять наконец предложение Виталика Сушилина? И сходить с ним куда-нибудь?

Виталик был бравым парнем. Высоким, сильным, симпатичным. Он очень давно навязывал себя Асе. Она даже не смогла бы сейчас вспомнить, сколько лет он к ней пристает. Первый раз, кажется, это случилось еще до того, как он ушел в армию. Потом когда вернулся. Потом уже после того, как отучился в школе полиции. Вернулся в город после учебы и сразу к ней: с букетом, с тортиком, с коньяком. Мачеха зарделась, отец разволновался. Ася осталась спокойной.

Виталик ей нисколько, ну ни капельки не нравился.

Чаепитие прошло вяло. Она пошла проводить его до двери и попросила больше таких сюрпризов не делать. Он поскучнел, молча кивнул, ушел и до недавнего времени не давал о себе знать. До нее докатывались слухи, что он служит в полиции, кажется в ОМОНе. Участвует в силовых операциях. Часто и сильно рискует. Но ее это ничуть не тревожило. Сорванный мозоль на мизинце правой ноги Егора волновал ее куда больше. Туда же могла попасть инфекция! А это чревато последствиями.

Ася покосилась на Егора. Лежа на своем узком полотенце, он смотрел из-под ладони, как она пьет воду, и улыбался.

– Чего скалишься? – Ася подозрительно сощурилась.

– Капли воды стекают по твоему подбородку, шее и тонут в лифчике, – промурлыкал он.

Она опустила взгляд. Действительно, несколько капель соскользнули в ложбинку между грудей. Она даже не заметила. А Егор рассмотрел. Значит ли это, что он…

– И что?

Ася заметно разволновалась. Ей показалось, что в его взгляде присутствует какой-то новый странный интерес.

– Ничего. – Он уронил руку на полотенце и закрыл глаза. – Была бы твоя грудь меньших размеров, это выглядело бы сексуально.

– То есть ты хочешь сказать, что у меня слишком большая грудь? – вытаращилась Ася.

– По мне, так огромная, – его губы брезгливо выгнулись.

Ее аккуратный второй – огромный? С ума можно сойти с этим парнем!

– А какая грудь тебе нравится? – зачем-то спросила она, хотя была почти уверена в ответе.

– Очень-очень маленькая. – Он мечтательно улыбнулся, приоткрыл глаза, поерзал взглядом по отдыхающим. – Вон видишь юную девушку в купальнике лимонного цвета?

Ася глянула на группу девушек, слишком громко разговаривающих и вызывающе смеющихся. Девушка в купальнике лимонного цвета была очень худой. До измождения! И груди, к слову, у нее не было вовсе. Что он сумел рассмотреть в трикотажных рюшах лимонного цвета, да еще с такого расстояния?

– Она ребенок, Егор, – одернула его Ася. – Это отдает извращением, не находишь?

– Она очень стройная, изящная, как хрустальная струна, – возразил он тихо. – Вот такие девушки мне нравятся. Очень нравятся! А ты… В тебе слишком много плоти. Слишком! Грудь, бедра, зад… Бэ-э, Аська, не пора бы сбросить килограммов десять?

При росте метр семьдесят два она весила всего лишь пятьдесят пять килограммов! У нее не было лишнего веса! Ей нечего сбрасывать! Она идеально сложена. Идеально! И если этому чудаку нравятся совсем юные анорексички, то пусть катится!

Ася резко встала. Схватила с земли полотенце, стряхнула его. На гладкий мускулистый живот Егора упало несколько травинок. Он недовольно поморщился, смахнул их ладонью, но не сказал ни слова. Ее полотенце комком полетело в рюкзак. Ася надела шорты, футболку. Перетянула заново хвост. Шагнула от места, где распластал свое совершенное тело Егор.

– Хорошо, – неожиданно произнес он. – Пусть не сахарная голова. Согласен, не очень похоже. Но точно не снег. Скорее это комок сахарной ваты, которую мы любим с тобой рвать зубами на прогулках. И я бы угостил эту славную малышку, глянь она в мою сторону благосклонно. Да, точно, сахарная вата…

– Будь здоров, – буркнула она, все еще надеясь, что он ее задержит.

– Пока, пока, – произнес он сонно. – Не пропадай, дружище. Звони.

Ася мысленно послала его к черту и пошла к выходу с пляжа.

Этот новый знакомый ее волновал, да. Он удивительный, совершенно непохожий на остальных. В нем не было заурядности. Он непредсказуем. Каждый следующий час с ним отличался от предыдущего. Общаться с ним – как смотреть увлекательный сериал с неизвестным финалом. И это ей очень, очень нравилось. А еще то, что ее новый знакомый до недавнего времени не знал, чья она дочь. Поэтому подозревать его в корыстных планах при знакомстве было глупо.

– Детка, ты, часом, не влюбилась? – спросил ее за завтраком папа. – Выглядишь как-то странно.

– Я? – Она притворно фыркнула и покачала головой. – Нет, конечно. В кого, па? Кругом одни уроды!

– Так уж прямо…

Ее фырканье его не убедило, и он принялся дотошно расспрашивать: где она была вчера, с кем, о чем они разговаривали, над чем смеялись.

– Пап, ты серьезно полагаешь, что я могу вспомнить?

– А ты не помнишь? – не поверил отец.

– Ну, помню что-то. Но это тебе будет совсем неинтересно.

– А вдруг? – Отец улыбнулся, взял стакан со свежим соком из моркови и яблока. – Ты попробуй рассказать.

– Ну хорошо. – Света намотала на кончик пальца тонкую прядку волос. – Ирке загубили татуаж бровей. Пошла на коррекцию, а ей сделали такое! Она в шоке! У Валечки проблемы с ботоксом. Нижняя губа…

– Все, все, хватит, – рассмеялся папа и, поставив стакан с соком на стол, замахал на нее руками. – Такие подробности мне не нужны. Серьезно, Света? Вы все это обсуждаете? С интересом?

– Папочка, ну мы же девочки. – Света наморщила лоб, покачала головой. – Неужели нам надо обсуждать преимущество эксплуатации дизельного двигателя?

Она посмотрела на него с недоумением и со вздохом повторила:

– Мы же девочки.

– Сдаюсь, сдаюсь. – Он поднял вверх руки. – А парни? Они в вашей компании имеются? И что обсуждают?

– Парни, парни. – Света опустила глаза в тарелку, где стыла каша. – Парни в нашей компании отсутствуют, папа. У меня сейчас нет никого. Ира рассталась со своим бойфрендом. Валечка в поиске. Трое нас – одиноких девчонок.

– Понятно, – не без удовлетворения ответил отец. – Вчера на городском пляже были? Мой водитель сказал, что забирал вас оттуда.

– Да, мы были там. – Света напряглась. – А что, с этим какие-то проблемы, па?

– Да нет, никаких проблем. Просто зачем там загорать и купаться в воде сомнительной чистоты? У нас же свой бассейн под окнами. Большой.

– Социум, папа. Общение с разными людьми, в том числе не принадлежащими нашему кругу. Это может быть интересно, знаешь. Познавательно. – И голосом чуть жестче она повторила вопрос: – Какие-то проблемы, па?

– Нет, все в порядке. Просто будь осторожнее. Люди разные.

– Я знаю, па. – Света зацепила кончиком ложки немного каши, отправила в рот и пробубнила неразборчиво: – Мне восемнадцать, если ты не забыл.

– Не побоюсь напомнить, что твоей матери было почти тридцать, когда она… Когда она… – Он на мгновение прикрыл глаза, тяжело вздохнул и нехотя закончил фразу: – Когда она доверилась не тому человеку и погибла. Она была умницей, Света! Интеллигентнейшим человеком. Знала три языка. Ее деловой хватке мог бы любой мужик позавидовать. А вот в людях… В людях она, оказывается, не разбиралась! Совершенно! И это стоило ей жизни.