Это случилось внезапно. Точно по щелчку все девчонки в школе стали говорить о новеньком выпускнике, чья грубоватая, но чрезвычайно привлекательная внешность, как говорят многие, вынуждала заикаться даже мужеподобную и вечно угрюмую мисс Гордон. Эти разговоры и шушуканья колесили по школе всю первую неделю нового учебного года и я, являясь главным редактором школьной газеты, безусловно не могла оставить это событие без внимания.

– Ну, и? Кто напишет коротенькую заметку об этом мачо-шмачо-секси? – иронично спрашиваю я. – Лесли? Может ты?

– Я? – взволнованно отвечает она. – Почему я?

– Не ты ли весь обед громко вздыхала в столовой, рассказывая своим подружкам о случайной встрече с этим…героем недели?

– Не то, чтобы вздыхала… Просто он пронесся мимо, а я так опешила, что…

– Намочила трусики от страха и радости, да? – смеется Оливер и громко потягивает колу из широкой трубочки. – Ладно тебе, не смущайся. А лучше бери быка за рога, пока есть возможность.

– В каком смысле?

Проведя рукой по своей идеальной и густой шевелюре, Оливер медленно разворачивается к скромнице Лесли и, нарочно понизив голос, объясняет:

– С твоей уверенностью в себе, которая равна разве что крохотному муравьишке, тебе ни за что не удастся заговорить с этим парнем и уж тем более обратить на себя внимание. А так есть прекрасный повод: целое интервью для газеты!

– Эй! – встреваю я, стукнув ручкой по столу. – Вообще-то я говорила о короткой заметке, а не об интервью, которое всем до лампочки. А ты, Лесли, не слушай этого говнюка. Он несет чушь насчет твоей уверенности в себе и прочего. Оливер, будь добр, закрой рот и бери задания, которые я раздаю.

– Ты чертовски ошибаешься, Хейз. От этого парня у всех крышу снесло и ты думаешь, что никому из девчонок не будет интересно почитать о нем? Ты его вообще видела?

– Нет, не видела. Потому что мне некогда даже в столовую на обед сходить! В начале года всегда завал, – отвечаю я, задрав подбородок. – Чтобы узнать, чем и как живет человек, достаточно зайти на его страницу в «Инстаграм». Лучше возьмите интервью у мистера Харрисона, который этим летом выиграл в лотерею сто тысяч долларов и весь выигрыш пожертвовал на строительство «Волшебной аллеи» в парковой зоне нашей школы.

– В глупости Харрисона нет ничего интересного, – отмахивается Оливер и подмигивает покрасневшей Лесли. – Если, конечно, не поинтересоваться, а с кем именно он собрался гулять там? Не с директрисой ли, которая за лето явно подкачала свой зад?

– Тема закрыта. Об этом вашем красавчике мы напишем короткую заметку и дело с концом. В школе есть куда более значимые и интересные события, на которые стоит обратить внимание.

– Скукотища смертная, – говорит мне Оливер, а сам поглядывает на Лесли. – Газету в прошлом году никто не читал и в этом не станет, если ты, Хейзи, не пошлешь свое занудство ко всем чертям.

– Думаю, Оливер прав, – соглашается Эмма, которая присоединилась к нашему маленькому коллективу пару дней назад. – Школьной газете не хватает изюминки, понимаешь?

– Скорее перчинки, – кивает Оливер.

– Да-да, – кивает она. – Знаете, этим летом я гостила у своей кузины, она студентка Принстонского университета. Джесс рассказывала мне, как их студенческий электронный журнал под предлогом некоего «эксперимента» стал публиковать короткие заметки, – подмигивает мне Эмма, – в которых говорилось о некоем студенте, отличившемся определенными…не самыми хорошими действиями за прошедшую неделю. Этой темной лошадкой становились, как парни, так и девушки. Конкретных имен никогда не называли, зато те, кто точно видел себя в тех коротких сообщениях, непременно врывались в редакцию и требовали объяснений. Самое смешное то, что ребята никогда не писали правду. Они придумывали нелепые истории и подавали так, будто это «некий студент или студентка Принстонского университета объелся горохового супа и на лекции с ним произошел тихий, но весьма ощутимый конфуз».

– Это ужасно! – комментирую я.

– Это потрясающе! – подскакивает на ноги Оливер.

– Зачем они это делали?

– Журнал перестал быть востребованным у студентов. Материалы, так же как и у нас, касались исключительно учебы и преподавателей. А ещё объявления по аренде жилья. Студенческий совет предложил вовсе закрыть журнал, поскольку из редакции начинали уходить люди.

– И поэтому они решили публиковать…э-э-э, такого рода ерунду? – Мой скептический тон вынуждает Оливера протяжно вздохнуть и закатить глаза. Ненавижу, когда он так делает. – Для чего? Чтобы их не закрыли?

– Такое развитие событий стало бы позором для студентов факультета журналистики, которые не смогли даже студенческий журнал на плаву удержать, – отвечает мне Эмма. – Который, к слову, много лет существовал в виде печатных страниц!

– А с совершенствованием технологий перекочевал в электронку, – поддакивает Оливер.

– Теперь же благодаря этим заметкам, которые, стали излюбленной частью не только студентов, но и преподавателей, журнал скачивает каждый, у кого есть смартфон.

– Это же глупо!

– Хейзи, это не глупо, это круто! – снова восклицает Оливер. – Мы можем назвать эту рубрику «Слухи»!

– О, нет! Даже не думай! Я не позволю сочинять всякий бред про учеников нашей школы! А даже если бы и согласилась, то нас бы с вами разогнали после первой публикации.

– Мы можем точно так же прикрыться неким «экспериментом», – вдруг лепечет Лесли и смотрит на меня наивными глазами.

– Лесли, ты ли это? – прыскаю я. – Послушайте, я понимаю, что в этом году нашим читателям нужно предложить что-то новое, но не думаю, что для этого нужно опускаться ниже плинтуса.

– Ты ошибаешься, Хейзи, – улыбается мне Эмма. – Мы же не собираемся писать какую-то дичь и указывать конкретные имена.

– В конце концов, можно просто попробовать и посмотреть на реакцию…

Кажется скромнице Лесли эта глупая идея по-настоящему понравилась, раз она заделалась такой разговорчивой.

– Давай, Хейз! – протягивает Оливер и начинает массировать мои плечи. – Соглашайся. Разве тебе не хочется стать той, кто поднимет популярность SchoolNewsLake? К тому же, это будет огромным плюсом для поступления в колледж.

– Мы можем просто попробовать, – снова повторяет Лесли.

Я понимаю, что газета нуждается в переменах и мне действительно всегда хотелось стать той, кто изменит её концепцию. Но мне никогда и в голову не приходило, что для этого нужно становиться разносчиком грязных сплетен.

– Что, если нашу идею не поддержит директор?

– Идущая в ногу со временем Флорес будет счастлива поразвлечь свое сознание щепоткой доброй глупости.

– Доброй глупости, – фыркаю я и устремляю взгляд в широкое окно, за которым расстилается огромное футбольное поле. – Ладно, тогда предлагайте вариант?

– Есть! – радуется Оливер и в один шаг оказывается передо мной. – Про новенького! Мы напишем забавную или не очень историю, которая касается новенького.

– Мы не назовем его имени, но читатели сразу поймут, что речь идет именно о нем, – соглашается Эмма. – Ничего плохого.

– К тому же, мы не знаем, как его зовут, – смеется Оливер. – Эм, давай вместе подумаем? Одна голова хорошо, а две – лучше. – Воодушевленный Оливер снова смотрит на меня и с довольной улыбкой говорит: – Завтра утром материал будет у тебя.

– Окей, – недоверчиво и терпеливо протягиваю я, складывая блокнот в сумку. – Посмотрим, что вы придумаете.

– Его зовут Картер, – вдруг говорит нам Лесли, а двумя секундами позже её белое лицо покрывается красными пятнами. – Картер Прайс.

Лесли Пейдж имеет одну отличительную особенность: в компании своих подруг эта девушка невероятно разговорчива и открыта, да настолько, что её можно услышать с другого конца столовой. Иногда кажется, будто она не видит никого вокруг, кроме тех, с кем дружит и готова делиться секретами. Но когда Лесли оказывается в компании людей, с которыми изредка встречается на каких-нибудь занятиях, секциях или просто здоровается ради приличия, она превращается в краснеющую скромницу, из которой и слова не вытянешь.