Но природные звуки навевали тоску. Я снова вспомнил о родителях, представил их лица в тот момент, когда записка будет прочитана. Сейчас отдал бы все, чтоб вернуться в день, когда согласился идти в бар, и уговаривал, уговаривал бы маму. Не пустила бы? У меня есть еще и отец. Как же я забыл о нем тогда?! Он-то находит с мамой общий язык. Теперь все казалось так просто, но… невозвратимо. Не вернуть того момента, когда злость пересилила здравый смысл, и я, нарушая добрый десяток законов, ринулся в этот чертов бар! Что же будет теперь?

В носу неприятно защипало, и я постарался отогнать мысли о родителях. Далеко они не ушли, но немного все же отступили.

В нескольких сотнях метров – и с левой стороны, и с правой – над лесом поднимались освещенные крыши домов других учеников. Интересно, кто они?.. Хотелось как можно быстрее познакомиться с ними, хотя бы для того, чтобы проводить время не в одиночку.

Впереди высилась гора, закрывающая часть неба. Не такая уж она и низкая, как говорила Инга. Где-то у ее подножья стояла школа, которая была готова принять нас уже через пару дней. Сложно будет, или легко?

«Какая разница? – подумал я. – Ты хотел обучаться здесь, теперь не ной…»

Я оперся локтями о перила и продолжил смотреть на звездное небо.

Из комнаты донесся звон, оторвавший меня от размышлений.

«Кто это?» – была первая мысль.

Я взял панель в комнате и, вернувшись на балкон, открыл видео-звонок. Я уже догадывался, кто это звонит, и собирался ринуться в объяснения и извинения, но…

– Васнецов! Что это значит?! – раздался крик. – Где ты есть?! Да что же это такое! Я, ничего не подозревая, приезжаю домой, а тут меня уже ждет отец, приехавший чуть раньше, с запиской в руках! Что это значит?! – мама набрала в легкие воздуха. – Мы с отцом, значит, договорились прилететь домой на неделю раньше, чтоб сделать тебе сюрприз, а сюрприз ожидает нас!

Я протянул руку, чтобы убавить звук панели – Инга и Димитрий, скорее всего, уже легли, – но снова раздался крик, заставивший меня застыть:

– Не сметь убавлять меня! Где это видано?! Сын убавляет родную мать! Нет, дорогой мой, ты выслушаешь меня, а потом уже делай со своей панелью – все что хочешь! Понятно?

– Марина, – раздался голос отца, и я увидел его руку на плече матери.

– Не успокаивай меня, Игорь! Он уехал без спроса! Он оставил все и уехал! Ему плевать на квартиру, и на родителей!..

И тут я вскипел. Теперь мне стыдно, но тогда был готов сказать все, что угодно.

– Это тебе наплевать на меня, – прервал я тираду слов. – Ты знала, что я хочу учиться в ОНИ, еще с того времени, как я пошел в первый класс. Ты знала это, когда я спрашивал у тебя разрешения учиться здесь – и это была реальная возможность. Ты знаешь это и теперь, когда я прошел все вступительные испытания, и меня выбрали из всего – слышишь? – из ВСЕГО МИРА на этот профиль! Но и теперь ты хочешь меня лишить этой возможности! – крикнул я и выплюнул последнее предложение: – Огромное спасибо, мама!

Я резко и незаметно провел пальцем по экрану, и звук панели пропал.

Родительница еще несколько минут кричала, считая, что я ее слышу, но вскоре, по выражению ее лица я понял, что число проговариваемых слов за минуту уменьшилось. Я включил звук, надеясь, что больше не попаду под расстрел, но получил в сердце решающую пулю в этой перестрелке:

– Завтра я тебя заберу.

Рука захлопнула панель.

Обида и тяжесть навалились на меня, мешая спокойно дышать. Я снова оперся о перила и смотрел вниз на море колыхающихся цветов.

«А что ты хотел, олух? – ругал я себя. – Ты знал, догадывался, что все будет именно так. В конце концов, это не они, а ты обманул всех. Именно ты скрыл все, что сделал и преспокойно ушел из дома!»

Я задумался о том, что меня ждет, если родители все же заберут меня отсюда. Да, позор среди одноклассников, наказание дома. Ну а потом? Переход в старшую школу, учеба в пятнадцатом и шестнадцатом классах, сдача выпускных экзаменов. А после школы куда? Ни нормального высшего образования, ни нормальной работы, а следственно, ни нормальных жизненных условий. Ни семьи, ни друзей. Ничего.

Хотя я дал понять, что разговор окончен, панель продолжала трезвонить. Схватив ее, я открыл экран, и хотел было закричать, как увидел уставшее лицо отца. Злость как рукой сняло, и я понял, что был слишком резок с ними. Их можно понять. И я, наконец, должен был сделать это.

– Папа? – думал, что это будет уверенно, но вышел лишь жалкий писк.

– Да, я, – он улыбнулся, и мне стало стыдно за крики. – Как ты там? Как добрались? – его голос звучал так, будто несколько минут назад вообще ничего не происходило.

– Хорошо… добрались. А где…

– Мама в ванной, – он вздохнул. – Не злись и не обижайся на нее. Она хочет как лучше, правда. Мы все знаем, чем для тебя является это обучение. Какие шансы оно дает… – отец вздохнул. – Я поговорю с ней. Она все поймет. Завтра мы позвоним и скажем наше окончательное решение. Ложись спать, у вас, наверное, уже поздно. Спокойной ночи.

Экран пропал.

«И этот туда же!»

Стоило мне подумать, что отец понимает меня и сможет переубедить маму, как он произнес: «СКАЖЕМ окончательное решение».

Злость снова стала нарастать во мне. Он же глава семьи, а идет на поводу у матери. Сказал бы, мол, мой сын будет учиться в ОНИ и точка. Для обучения достаточно согласия одного родителя.

«У тебя же есть разрешение», – хитро сказал мне мозг.

Нахлынула новая волна паники связанная с тем, что родители все же захотят забрать меня, а им покажут разрешение. Они скажут, что не подписывали и…

– Уголовная ответственность с пятнадцати, – прошептал я и стал трясти головой, чтобы прогнать эти мысли. – Вот придурок! – обругал сам себя.

Меня стали раздражать и цикады, и ветер, и крики птиц. Я вошел в комнату, выключил телевизор, разделся и лег в постель. Долго не мог уснуть, но усталость сделала свое дело.

– Проснись и пой, мой юный друг! – закричал влетевший в комнату Димитрий.

– Ты сдурел? – воскликнул я, когда он включил телевизор на полную громкость.

– Уже половина десятого. И кто из нас сдурел? – мужчина открыл балконную дверь, впуская в комнату утренний тропический ветер, отчего я еще сильнее закутался в одеяло. – Одевайся. Завтрак на столе, я буду в тренажерке… а Инга… куда-то сбежала. Так что – не теряй нас.

Димитрий вышел, а я, попробовав снова уснуть, но расставшись с этой идеей, встал с кровати, натянул шорты и футболку и побрел умываться.

Выполнив все утренние процедуры, спустился в столовую, где ждал завтрак: кофе, булочки и сырная запеканка. Я думал, что не проголодался, но, когда сладкий запах еды достиг моего носа, живот глухо заурчал.

– Не переживай, сейчас наедимся.

Просидев за столом минут двадцать, а то и полчаса, я вышел на террасу и осмотрелся.

Цветы в саду уже раскрылись, их яркие лепестки переливались в лучах утреннего солнца. Там, где на растения падала тень, блестели крупные бусины росы, хотя и они скоро должны были улететь в небо. Было прохладно, в частности из-за соленого морского ветра.

Я прошелся до беседки, потом обратно; до гамака и снова на террасу. Вернулся в дом, полистал каналы на панели, спустился вниз, перекусил, поднялся обратно в комнату, вышел на балкон, снова включил телевизор.

– Как же скучно! – воскликнул я и упал на кровать.

В комнату влетел какой-то тропический жук. Он сел на стену и пополз по ней к полкам, где лежали мои тетради.

Точно! Я вспомнил про библиотеку, которая была в доме, и отправился на ее поиски, что в прочем было одной из самых легких задач.

Библиотека оказалась комнатой – размером чуть меньше моей, – заставленной книжными шкафами. Сами книги, которых тут было явно больше сотни, стояли по жанрам. Я взял случайную книгу – сейчас не вспомню названия, но это была какая-то современная фантастика о путешествии в параллельный мир через черную дыру, сел к окну и пропал.