После чего драгх рывком поднял меня с кровати и легонько направил к двери, звонко шлёпнув по ягодицам.

У самой двери я обернулась.

– Если ты ждёшь Арнэя, то он уехал, – невозмутимо сообщил Даур Адингтон. – Ещё ночью. Брату нужно время, чтобы не оттрахать тебя во все дыры на радостях, детка. И пока не время для этого.

– Но…

– Понимаю, что тебе не терпится. Но я не дам задурить голову ни ему, ни себе. Это понятно?

– Куда мы идём? – наконец, удалось совладать с собой. Я бросила красноречивый взгляд вниз, прикрыла руками грудь. – Я просто… в таком виде.

Драгх криво дёрнул уголком рта и подмигнул.

– Мы просто примем вместе душ, пичужка. А потом я подкину тебя на занятия.

Обхватив за талию, драгх оторвал меня от пола, легко, словно ничего не вешу и поставил на ноги уже в роскошную ванну. Поначалу мне показалось, что это такой особенный, эксклюзивный дизайн, что ванна выполнена в форме раковины гаурхи. Но ощутив под стопами приятную тёплую шероховатость, поняла, что это не копия, это настоящая гаурхи!

Гаурхи, шерд! Да эти раковины буквально на вес золота!

Да уж, высшая аристократия на себе не экономит.

«Высшая аристократия» забралась следом за мной.

Я смотрела прямо в глаза Даура Адингтона, избегая опускать взгляд, и от этого как нарочно, взгляд так и норовил соскользнуть вниз, на покачивающееся у плоского, в кубиках, живота, внушительных размеров достоинство драгха.

– Это же непромокаемая ткань? – спросил Даур, сдвигая в сторону шлейку и проводя пальцем по розовому следу на моём плече. – Ведь вы, фениксы, носите эти корсеты всё время? Не снимая?

– Носим. Не снимая, – хмыкнула я, забыв на миг, что говорю с высшим драгхом. – А ткань промокает. Но кого это волнует, правда? Главное, что пропитана огнеупорным раствором и блокирует наши крылья.

Лишь произнеся это, я вспомнила, с кем говорю. Я ждала, что Даур Адингтон ответит грубостью, поставит зарвавшегося феникса на место. Напомнит, что я – рабыня, а он – мой хозяин. Внутри всё так и сжалось под ледяным взглядом высшего.

Но драгх вдруг спустил чёрную бретельку с плеча и поцеловал розовый след.

– Больно? – спросил он, обнимая меня и привлекая к себе так тесно, что я всхлипнула, вдавленная в горячее тренированное тело. – Очень мешает?

– Мешает… – ошарашенно пробормотала я, чувствуя, как глаза предательски щиплет.

Я ко всему была готова – к грубости, к унижениям, к оскорблениям, да ко всему, чему угодно, но только не к этой внезапной доброте высшего!

Дело в том, что после произошедшего вчера в кабинете, сразу после подписания договора… и уж тем более после путешествия в прошлое, к истокам нашей истории… я была бы круглой дурой, если бы тешила себя иллюзиями. Потому и ожидала, что мной просто грубо, цинично, безжалостно и бесцеремонно овладеют, принудят делать самые грязные и непристойные вещи… Я даже к боли этой была готова, которая всегда бывает в первый раз… Фирузи было больно, я точно помню… Поначалу…

Я была максимально собрана, сжата в тугой пульсирующий комок нервов, я была сконцентрирована, шерд!..

И теперь… вот. Сперва это заявление Даура, что секс, оказывается, откладывается. А теперь и вовсе сочувствие в голосе драгха, в его пугающих ледяных глазах…

Мой мир вдруг перевернулся с ног на голову.

Конечно, я знала, как мы действуем на бывших драконов, но никогда, никогда не пыталась посмотреть на это их глазами.

Оказывается, их тяготит собственное помешательство на нас. Им самим неприятна эта зависимость, в которую они попадают, оказавшись во власти нашей магии… Они… они не из садизма, не из придури надели на нас скрывающие крылья корсеты. Они… кажется, они даже умеют сочувствовать…

Точнее, один конкретный драгх испытывает нечто похожее на сочувствие… Я почти готова поверить в это…

Что уж говорить о том, что, когда они были драконами, они отдали нам, фениксам, самое святое, самое дорогое, что у них было: ключ к собственной Силе…

Что же произошло тогда дальше, с принцессой Фирузи-Дин-Дин и драконьими лордами Эштардом и Тродором?

Почему драконы всё-таки утратили крылья?

Неужели в этом виновна она, Фирузи? То есть… я.

Даур Адингтон повернул несколько ручек, инкрустированных бирюзой, что расположены прямо на стене и над ванной-гаурхи образовался защитный купол.

Тёплые, упругие струи ударили разом, со всех сторон!

Я взвизгнула к удовольствию драгха, которое тут же проступило на его мужественном, красивом лице. Выдавив в ладонь жидкого мыла с ароматом лаванды, Даур развернул меня спиной и принялся намыливать плечи и скрытую корсетом спину. Я выдохнула от непривычных ощущений – никто ещё не касался меня так… Бережно и вместе с тем с таким жгучим, нескрываемым желанием.

И хоть секс откладывался не из уважения к моим чувствам и тонкости натуры, а из самых, что ни на есть, практичных соображений, мне вдруг стало легче. Ощутимо легче.

Я почувствовала себя уверенней.

Ласковые прикосновения горячей воды, нежные и вместе с тем властные, уверенные, касания драгха, будоражат, кружат голову. Заставляют колени подкашиваться, щекочут и вместе с тем расслабляют. Тёплые, с лёгким флёром морского бриза струи бьют со всех сторон, массируя тело.

Не думала, что после обжигающе-ледяных водопадов в хрустальных пещерах с горячими источниками и соляных насыпей парящих островов меня способна так приятно поразить современная сантехника, оснащённая встроенными, бытовыми заклинаниями! Поворотом ещё одного рычажка Даур высвободил из специальной ниши разноцветные кристаллы, которые принялись медленно кружить вокруг нас. Они регулировали температуру воды, напор и даже угол попадания на кожу, как объяснил Даур Адингтон.

Драгх медленно намылил моё тело, его пальцы не пропустили ни единого, даже самого укромного уголка. Ласковые прикосновения ароматной пены, обжигающие – его ладоней, будоражащие и заставляющие ахать и выгибаться – его умелых пальцев…

Прижав меня к себе, Даур Адингтон гладит разгорячённое, покрытой ароматной пеной тело, а сам целует влажные дрожащие губы. На этот раз его поцелуи нежные, мимолётные, как прикосновение крыла бабочки. Очень раздразнивающие. Я упираюсь ладонями в его мускулистую грудь и ловлю себя на мысли, что тоже хочу намылить его… всего.

Ощущать под пальцами крепкое, тренированное тело, видеть в его ледяных глазах, что ему нравятся мои прикосновения… Чувствовать странную, будоражащую власть над этим бесстыжим и безумно-притягательным драгхом…

Когда мы встретились впервые – он был сама учтивость. Во второй раз, во время подписания договора – сам цинизм. Сегодня, несмотря на попытки быть циничным и прагматичным он был нежным. И заботливым. Казалось, для него важно то, что я чувствую. Уверена, Арнэй взял бы меня уже. И не раз.

И всё же изначально я не ошиблась с близнецом!

Вот эта смена лиц Даура, ощущение подвешенности, неопределённости повергают в недоумение и угнетают больше, чем грубость «золотого наследника».

Меня тянет к нему.

Конечно, это звучит глупо, нелепо, но я как будто знаю Даура давно. И бесконечно долго.

Как и знаю наверняка, что он показал мне далеко не все свои лица, и я никогда не смогу предугадать его следующий поступок заранее.

Он всегда найдёт способ меня удивить.

Так случилось и сейчас.

Я вздрогнула, когда Даур опустился передо мной на колено, буравя взглядом самое потайное, сокровенное местечко.

Я вздрогнула, когда его пальцы раздвинули влажные складочки. Драгх вдруг понял на меня взгляд, и, когда мы встретились глазами, подмигнул. Я часто заморгала и, казалось, забыла, как дышать. Даур же медленно провёл языком по блестящей розовой плоти, выглядывающей между пухлых складочек и потеребил кончиком языка то самое чувствительное местечко, о существовании которого до вчерашнего дня я и не догадывалась.

– А-ах! – я запрокинула голову и пальцы сами собой коснулись влажных волос драгха. Мокрые, потяжелевшие о воды, они напоминают не платину, а скорее ртуть.