Елена

Мигрень наряду с перемежающимся шумом мужских голосов продолжает тревожить необычный, затянувшийся сон, больше похожий на марево, из которого я никак не могу вынырнуть. Почему-то мне кажется всё настолько реальным, что от этого становится немного неуютно. Я будто нахожусь в компании захмелевших озабоченных иностранцев. Хотя где им взяться в роскошных апартаментах отеля, куда по нашей просьбе нас троих должны были доставить ранним утром? Облегченно выдохнув, улыбаюсь, снова погружаясь в сон с мыслью о том, что кто-то из подруг решил насладиться явно португальским телевидением.

– Кто она? – рядом прозвучал тенор, плавно перешедший в баритон.

– Родственница из России. Прилетела навестить Мари. Гонсало решил, что у меня ей будет веселее.

– Похоже на то. Праздновала твою помолвку, Гаур? Какого Колумба девчонка спит на лавке в кухне? У тебя комнат с кроватями в доме мало?

– Да тише ты, Майкл, разбудишь. Её с утра мутит от перелёта. Пришлось напоить чаем с ромашкой и мелиссой, напичкать таблетками. Вот и уснула здесь, не дойдя до спальни.

– Так ты теперь нянькой заделался? А она ничего так, симпатичная. Отойди, не заслоняй свет. Хочу рассмотреть красотку поближе. Я собираюсь лететь в Москву после вашей свадьбы с Марго. Буду наслаждаться славянскими девушками и живописными местами. Может познакомишь с родственницей? Рот у неё соблазнительный. Так бы и оттрахал его своим языком. Ох ты ж, мать её, какая попка! Сочная, упругая, умм… ножки длинные. Прям таки хочется засадить в то, что выше метр пятьдесят без лабутенов. Блять! Зря инквизиция выжгла всех «ведьм» в Европе.

– Прекрати пялиться под юбку, руки убери, извращенец! Родственница всё-таки, а не какая-то там девка из подворотни, – в очередной раз донёсся раздражённый баритон в моё подсознание.

– Гаур, тебе что, жалко? Может я на этой женюсь следом за тобой? Кстати, она свободна? Ты не в курсе? Хочу себе русскую жену.

– Не в курсе. Бери-ка ты лучше вискарь, тот, что на верхней полке, и пошли за стол к парням. Я закуску захвачу. Есть огромное желание сегодня нажраться в хлам. Ничего не имею против твоей сестры, но блять, жениться совсем нет охоты.

– Как я тебя понимаю, дружище. Я люблю свою сестрёнку, но Марго ещё та штучка. Может кровушки попить. Зато у тебя член пристроен в отличии от моего. С*ка! Трахаться хочу. Анна свалила в Испанию к родственникам на три недели.

– На свадьбу не прилетит?

– Зачем? Я, пожалуй, с твоей родственницей закручу роман. Она взрослая девочка. В твоём благословении не нуждается. Хочу её и пофиг мне твои принципы, Артём.

– Она немного неуравновешенная. Тебе это нужно? Кроме моей Мари нормальных русских женщин не осталось. Вымерли вместе с динозаврами. Хотя дед уверяет в обратном.

– В смысле? Необъезженная лошадка? Да ну? Ха! Ты лишь раззадорил меня, старик. Ничуть не испугал. Я теперь ещё больше хочу её приструнить и объездить.

Голоса стали медленно отдаляться.

– Слышь, Гаур, может трахнуть её в отключке, раз уж русские женщины хуже атомной войны. Обещаю, я буду нежен с девочкой. Вдруг сейчас оклемается и разнесёт тут всё к чертовой матери. Я же её не отпущу, пока не добьюсь своего.

– Ну вот когда оклемается, тогда и трахнешь, давай, наливай, Майкл. Свобода стоит слишком дорого. Твоему отцу нужно отстегнуть несколько сотен миллионов евро, чтобы купить её у меня. Может послать всё к черту? А?

– Думаешь, Марго тебя отпустит? Вряд ли. Артём, принеси новую бутылку. Из-за твоей гостьи я всё-таки забыл прихватить спиртное.

Какого лешего? Мне всё это снится? Смех мужчин? Чужестранцев? Ведь снится же? Господи… я сплю… только бы я спала. Подруги смотрят телек. Это всего лишь фильм. Да-да! Сериал с горячими португальскими мачо! Как мы и мечтали. Или же это не фильм???

– Сейчас принесу, – снова врезается в мою голову, и я понимаю, что никакой рабочей плазмы здесь нет и это нихрена не сон. Там, за стенкой мальчишник. Много мужчин. Причём выпивших и повёрнутых на сексе. Как я сюда попала? Где я? В притоне для шлюх? Паника охватывает мгновенно. Открываю глаза, пытаясь сосредоточиться на незнакомом месте. Почему я спала здесь? На кухне. Где Вика с Дианой? Неужели их увели в разные комнаты и принудили к сексуальным отношениям пока я была в отключке? Сердце бешено стучит где-то в самом горле и не позволяет нормально дышать. Слышу чьи-то шаги совсем рядом. Господи, лучше бы я занималась сексом во сне с боссом, чем в реальной жизни стала шлюхой на другом конце света…

Адреналин подскочил в крови. Почувствовав второе дыхание, подрываюсь с лавки и хватаю в руки первые попавшиеся на глаза «титановые» сковородки. Одна огромная, вторая для жарки одного, максимум двух яиц – небольшая, но обе с приличной толщиной дна. Увесистые, что очень радует. Нервно хохотнув, верчу ими в руках, поочерёдно разглядывая: то надпись производителя, то вход на кухню. Вот оно – проверенное оружие любой разъярённой женщины-домохозяйки. Я, конечно, таковой себя в этом месте не считаю, но в моей-то ситуации придётся похозяйничать и навести порядок среди тех, кто посягает на мою честь. Боже, какая же я дура! Будто ими можно расправиться с оравой возбужденных самцов. Издаю очередной нервный смешок. Мне не верится, что я попала в такую тупиковую ситуацию. Похищать девушек-иностранок для плотских утех в день празднования чьей-то помолвки – непозволительное хамство! Это же криминал! Что же мне делать? Куда бежать? Я даже не помню, как сюда попала.

Чей-то обжигающий взгляд присосался к моей коже. Колючий. Пробирающий прямо до мурашек. Моя тонкая, шёлковая одежда вдруг превратилась в кокон из стекловаты. С радостью бы сорвала её с себя и забросила куда подальше. «Silampos» – читаю гравировку марки на сковородках и поднимаю глаза в поисках источника неприязни. Взор тут же упирается в чёрную рогатую скотину, притаившуюся за поясом джинсов, в части нижнего края брюшной области, довольно-таки громадного парня. Одетый лишь в штаны с низкой посадкой, сверкая могучим загорелым торсом, темноволосый незнакомец с карими глазами застыл в проёме двери, выжидая моих действий.

– Что за… рогатый?! – вырвались из моего горла не вполне членораздельные звуки. Не дай бог увидеть сей шедевр посреди ночи, да ещё и перед своим лицом. Я даже на секундочку представила, как может выглядеть возбужденный орган этого жеребца на фоне такого странного украшения. В голове всплыла картинка с образом совсем другого животного. Проглотив болезненный ком и облизав пересохшие губы, с огромным трудом овладеваю своей паникой и охрипшим голосом удивляюсь:

– Охренеть!

– Это Гаур, крупнейший представитель рода настоящих быков, – прозвучал твёрдый голос на русском языке, чем ещё больше меня озадачил. Мужчина, лет тридцати, постарался сохранить бесстрастное лицо, на котором не дрогнул ни один мускул. Но мне показалось, что в тёмных глазах всё же мелькнула искорка раздражения. – Впервые видишь татуировку быка на теле? Кухонную утварь верни на место, садистка.

Странные всё-таки эти мужики. Почему не тату носорога? Выглядело бы намного естественней. А вот насчёт садистки – тут в чём-то он прав, конечно. Вспоминаю пострадавшего от моей руки Константина Борисовича и морщусь, будто ощущаю его боль на себе.

– Тоже мне, свирепый мачо с малышом Быкотавра в мотне! Раскомандовался, как у себя дома! – Боже, я это сказала вслух? Ох… зря…

– Не знаю, кто ты такая, и как попала к моему деду, но нам стоит поговорить. Опусти холодное оружие, и я тебя не трону.

Адекватная сволочь, сдержанная. Я слушаю его идеальную русскую речь и держу износоустойчивую посуду на вытянутых руках, словно музыкант в оркестре держит парные тарелки ударного музыкального инструмента. Так и хочется прислонить их к его ушам, динамически подчеркнув кульминацию в нашей странной пьесе. Если что, я даже не против свести роль сковородок-тарелок к красочной ритмике или специальным изобразительным эффектам! Ну хоть что-то должно получиться? Я не хочу принудительного секса от слова совсем. Буду дирижировать домашним оркестром под вопли напуганной женщины!