Дед Мороз всегда ошибался. Не было на него никакой надежды. Папа сказал: просто он уже пожилой волшебник, а работы много. Устает, путает, забывает все.

Два года назад, когда Мирке было пять лет, он подарил совсем не такую куклу, как она хотела. А ведь Мирка в письме все подробно описала. Даже нарисовала, чтобы было понятно. А он все равно принес под елку куклу с короткими волосами, и бант у нее был – на юбке. А нужно было, чтобы на голове, в волосах.

Мирка не стала этой кукле даже имя давать. Стоит вон в углу в своей подарочной коробке. Смотрит через прозрачное окошко не моргающими глазами в пластиковых ресницах. Обычная, такую же точно в «Детском мире» продают – она сама видела.

А ведь тогда Мирке всего лишь хотелось чуда. Новогоднего волшебства. Чтобы Дед Мороз принес такую игрушку, которая ровно в полночь оживет и поиграет с ней под ёлкой. И бант на голове нужен был только для того, чтобы посмотреть из какой ткани эльфы на Северном Полюсе делают ленточки. Конечно, еще больше Мирку интересовала уздечка у коней, запряженных в сани Деда Мороза. Из чего такого она сделана, что кони летят по воздуху. Вот только кто подарит Мирке уздечку, им же она самим нужна – подарки развозить. Поэтому и заказала бант. Но, увы, Дед Мороз как всегда все перепутал.

Правда мама сказала, что эльфы работают только у Санта Клауса, а Деду Морозу помогает одна Снегурочка. Еще, может быть, зайчики и медвежата, которые улыбаются на новогодних открытках. Они с мамой купили одну такую на почте, когда отправляли посылку в Ташкент тете Вике и Миркино письмо на Северный полюс Деду Морозу. Мирка попросила тогда у мамы открытку специально, чтобы посмотреть в глаза этим помощничкам. Ну и, судя по мордам, эти что угодно перепутают.

В общем, в этом году Мирка больших чудес от Деда Мороза уже не ждала. И в письме ему написала просто:

«НЕМНОЖКА ВАЛШЕБСТВА В НОВЫЙ ГОД».

Интересно, как он на этот раз будет выкручиваться.

Сама же Мирка решила стать Новогодней феей. Сначала она достала и натянула танцевальный купальник, в котором ходила на «классику». Он был черным и сам по себе совершенно не праздничным, поэтому пришлось позаимствовать у мамы газовые платки. Первый платок, цвета «лосось на нересте», Мирка достала из шкафа в прихожей. А второй, красный с золотой нитью Ариадны, вытащила из маминой меховой шапки. Вечно мама использует «нить Ариадны» не по назначению – засовывает в шапку, чтобы та «повыше сидела».

Из двух газовых платков получилась легкая юбка-пачка. А вот чтобы сделать крылья, Мирке пришлось попотеть.

Крыльям нужен был каркас, и им стали проволочные плечики, на которых висел танцевальный купальник. Мирка мастерски изогнула их под форму фейских крыльев, потом натянула на этот каркас капроновые колготки с люрексом.

Получившиеся из плечиков крылья сохранили крючок. За него Мирка и повесила их себе на спину. Крючок отлично прицепился сзади к купальнику, проблема была в другом: вместо того, чтобы трепетать на ветру, крылья просто болтались сзади. Да еще и цеплялись за все, что попадалось фее по дороге из детской на кухню.

Миркина семья готовилась принимать гостей, которые должны были собраться у них для встречи Нового года. И квартира уже до самого потолка была наполнена запахами праздника: гуся с яблоками из духовки, салата «оливье» из эмалированного таза на подоконнике, искрящихся пузырьков из хрустальных бокалов на столе, тонко нарезанных кружков «сервелата» с фарфоровой тарелки, поставленной почему-то на табуретку.

После того как мама сказала «не мешайся под ногами», а папа добавил «Карлсон, снимай пропеллер», Мирка снова включила конструкторскую мысль. Только она закусила свою рыжую прядь волос, чтобы лучше думалось, как пришло настоящее озарение.

Крылья можно сделать из волос! Ведь Мирка была счастливой обладательницей целой копны – тугие спирали цвета "Московский пожар" в невероятном количестве росли из ее головы по направлениям «вверх» и «в стороны». Потянешь одну из этих прядей – она растянется в три раза. Отпустишь – спружинит назад и запутается среди остальных.

Ведь если разделить волосы пробором посередине, а потом распрямить и зафиксировать, то могут получиться хорошие, легкие крылья.

Мирка сбросила на кухне старые крылья, которые папа обозвал «пропеллером», и стрелой полетела в ванную. Там стоял мамин лак для волос «Прелесть». Почти полный флакон.

Мирка разделила волосы на две половины. Потом она оттягивала их одной рукой в сторону, а другой нещадно заливала лаком. Чтобы упрямые пряди выпрямились и склеились между собой. Глаза она крепко зажмурила, как делала мама.

Остановилась Мирка, когда лака во флаконе не осталось, и он выдавал пустую воздушную струю. Она осторожно разлепила ресницы, чтобы оценить результат.

В ванной стоял едкий туман. В воздухе висела липкая пелена лака. В зеркале Мирка увидела два огненных крыла, развевающихся над ее головой. Немного походило на уши слоненка Дамбо, но и на фейские крылья тоже. Мирка попрыгала – крылья затрепетали над головой.

– Лиса Фенек – сказала мама, увидев Миркины крылья, и тут же отвернулась к окну. Ее плечи затряслись – наверное, расстроилась из-за лака.

– Индийская очковая кобра, – сказал папа и крепко сжал губы. А ноздри у него раздулись и стали похожи на капюшон змеи, которой факир играет на дудочке. Еще и очки на носу. Вот где кобра-то очковая!

Мирка ушла с кухни недооцененной в своем творчестве. Крылья покачивались над ушами в такт шагам.

Ну и пусть. Она будет тогда сидеть в своей комнате. До самого Нового года. Ещё и свет выключит, чтобы ее не видно было. Чтобы не насмешить гостей, которые как сказала мама «вот-вот придут». Не хватало ещё, чтобы они тоже прикалывались над Миркой, как эти двое на кухне. Хоть они, конечно, и мама с папой, но все равно это неправильно – насмехаться над собственным ребенком. Она же старалась.

Маски

Подойдя к своей комнате, Мирка щёлкнула выключателем вниз – он находился снаружи, слева от входа – и открыла дверь.

Комната оказалась настолько погружена в темноту, что Мирка не смогла увидеть даже очертаний мебели. Да что там, даже стены и потолок полностью слились с этой темнотой.

Наверное, это была не такая уж хорошая мысль – сидеть так до самого Нового года.

Мирка собралась уже выйти и включить себе свет, как вдруг из темноты стали появляться огоньки. Они вспыхивали то здесь, то там, как будто кто-то зажигал новогодние огни прямо в Миркиной комнате. Еще минута, и Мирка уже хорошо ориентировалась в только что темном пространстве. Вот ее кресло-кровать в углу, вот полки с книгами и письменный стол у окна.

А вот и новогодняя елочка – прямо посередине комнаты. Веселые разноцветные огоньки заплясали прямо по ее веткам. Они перепрыгивали с серебряных орехов на красные звезды, с золотистых гроздей винограда на перламутрово-голубые шишки. Огоньки многократно отразились в зеркальных боках елочных игрушек, от этого вся комната была теперь залита праздничным светом и наполнена смолистым запахом иголок. Только в самой глубине густых еловых ветвей сохранялась та самая ночная темнота, которая так напугала Мирку.

А под елкой – с той стороны, где Дед Мороз обычно оставлял ей подарки – что-то стояло. Прямоугольное и большое. Больше, чем подарочная коробка с той куклой, которая без имени. И намного тяжелее.

Мирке стоило усилий – вытянуть это из самых глубин темноты, царящей на полу под елкой.

Огромная, размером с папин командировочный чемодан, деревянная шкатулка. Резная, покрытая черным лаком. На углах и кое-где в углублениях резьбы лак облупился, и под ним было видно слой золотой краски. Так бывает только когда вещь старинная. Похоже, в этот раз Дед Мороз действительно постарался удивить Мирку.