На рецепшене спросили паспорта, и мы чуть встряли – оба забыли документы дома, сказывалась неопытность, - но при помощи лёгкого внушения и волшебства денежных знаков, мне дали ключ. Лена заметно нервничала, прятала лицо в подаренный букет тёмно-бордовых роз и только в номере сумела расслабиться. Я нашёл в телевизоре музыкальный канал, заказал в номер шампанского, и мы принялись целоваться. Лена начала несмело, была скованной, но постепенно расслаблялась. Романтика, на мой взгляд, была полная.
- Не спеши… - шептала Лена, - мне боязно. Девчонки говорят больно…
- Слушай их больше, - отвечал я тоже срывающимся шёпотом, - тебе больно не будет от слова совсем… я позабочусь… - и я позаботился. Прошептал наговор и почувствовал, как сквозь браслет протекла сила. Протекла из меня, из самой глубины и выдернула стержень. Член, увы, обмяк, влечение, только что прожигающее насквозь, пропало. Я застонал и откинулся на цветастую, пахнущую свежестью простынь.
- Леночка, милая, - зашептал лихорадочно, - любимая моя, поцелуй его… пожалуйста.
Лена, трогавшая его буквально минуту назад, несказанно удивилась.
- Ты что же, Петь, перехотел? Я… я тебе разонравилась? – ещё чуть-чуть и у неё хлынули бы слёзы. Я поторопился заговорить.
- Очень тебя люблю, очень тебя хочу, - соврал я, потому как желание улетучилось, будто и не бывало.
Странно с этими заклинаниями, никогда не угадаешь, на что сколько силы требуется. Весну сотворил – на ногах остался и влечение не уменьшилось. А сейчас вроде просто, наговорил чтобы боль Лена не почувствовала при сохранении остальных ощущений, и посмотри-ка, меня будто отстирали и выжали.
- Перевозбудился, наверное, - заключила Лена, взяв себя в руки, и наклонилась к члену. – Девчонки рассказывали, что у пацанов всякое бывает; когда рано выстрелить могут, а когда и наоборот – не встанет. Ты не волнуйся, Петенька, я слышала мужикам по этому поводу переживать вредно. – С этими словами лизнула мой уд, понюхала и принялась неумело втягивать его в рот.
Хвала Земле-Матери, буквально через минуту он откликнулся. Хорошо иметь молодой организм полный гормонов – механически встал, желания не прибавилось. Так, насилуя себя, я перевернул Лену и вставил, помогая рукой, ствол туда, куда надо, где был избыток смазки. Девушка охнула. Я надавил и в первый раз в жизни почувствовал преграду. С силой толкнул сильнее и словно провалился. Девственное влагалище сжимало член с силой правого кулака, я пыхтел, двигая тазом туда-сюда. Спустя вечность титанических усилий, радости мне не приносящих, шумно дышащая Лена заохала, застонала и, наконец, взорвалась. В реальности прошло меньше десяти минут. Я погрузился в блаженство, улетел туда, чему нет названия и почувствовал, как в амулет потекла тёмная сила; водопадом Виктория, Ниагарой и иже с ними. Таким количеством и с такой скоростью, что я даже представить не мог, что подобное возможно. И вот тут я возжелал любимую по-настоящему. Безразличие смыло потоком, как половодьем дамбу.
Я молотил поршнем, как молотом, тяжело дышал, рыча, и кончил… снова улетел в небеса и наполнил, казалось, презерватив под завязку. Перед тем, как начать действо, кстати, мы оба достали кондомы – я из кармана, Лена из сумочки - и рассмеялись.
- Как я тебя люблю, Петенька, - приговаривала Лена, целуя меня в губы.
Несмотря на то, что она только что кончила, желание у неё не убавилось. И я откликнулся, не успев вынуть член. Да и не хотел вытаскивать – он так удобно расположился во влагалище, что извлекать даже опавший было неохота, а сам, сокращаясь, ствол выбраться не успел и стал расти, находясь внутри, как в многочисленных байках. Пересилив себя, я вытащил уд, хватая пальцами использованный презерватив, перепачканный красным, чтобы, не допусти Мать-Земля, не слетел. Лихорадочно заменил на новый, подгоняемый причитания Лены:
- Скорее, Петенька. Скорее, любимый… - шептала, закрыв глаза гладя себя между губок. Её пальчики местами окрасились кровью.
Я медленно вставил, покачался сверху, перевернул девушку и зашёл сзади, не обращая внимания на красные пятна, измазавшие промежность.
- Ох, ох, - стонала она ритмично, в такт ускоряющемуся темпу.
Мне было хорошо. Не просто хорошо, а невероятно, удивительно и восхитительно; Люба и Марина в подмётки Лене не годились, так мне было замечательно. Как описать оргазм, который мы испытали вместе? Не могу подобрать слов. Будто мы одни во вселенной и вся вселенная принадлежит нам и только нам, обоим. Мы превращались в богов и возвращались в обычный скучный мир с неистребимой жаждой воспарить ввысь снова, утонуть в любви полностью, без остатка. Так и делали. Я потерял счёт. Лена охрипла.
За окном стемнело. Сила перестала прибавляться на четвёртый раз, и только тогда я понял, о чём говорила ведьма, утверждая, что запас человека не бесконечен. Мы стали испытывать наслаждение попусту, без пополнения накопителя, который остался пустым процентов на семьдесят – я непонятным образом чуял это. Придётся, думал я скучно, без вожделения, но и без угрызений совести, воспользоваться Любой и, наверное, Катришкой – последнее представлялось не как трахание, а в виде наблюдения за её мастурбацией с последующем съёмом энергии. Моральные запреты были всё ещё сильны, но я понял, что имела в виду ведьма, говоря о безбашенности первых богов и о нашем следовании за ними. А вообще, посторонние мысли шли фоном, основное заполнила Лена в нашем с ней растворении…
- Как… как… - тяжело дыша, вещала любимая. – Слышала, что это восторг небывалый, но представить не могла насколько… Петенька, любимый, как мне хорошо… ты заполняешь всё внутри и не верится, как твоя штука во мне помещается. Сначала страшно было, думала, разорвёт… я абсолютно счастлива… не знала, что такое возможно… говорили, что больно будет, а совсем и нет. Я тебя чувствую, как себя, у тебя острее всё протекает, быстрее и ярче… будто писаю, извини, Петь, толчками… и так сладко…
Мы ушли вечером, когда стемнело полностью и когда Лена устала врать матери по телефону, отвечая не звонки. Неоткрытое шампанское я забрал с собой.
- Вообще-то мы с мамой подруги, - объясняла Лена. – С детства повелось, у меня от неё секретов не было, но… о сегодняшнем я ей не расскажу. А ты бы как поступил, Петь?
- А я тоже ничего говорить не буду, - успокоил я девушку. – Зачем маме знать о том, что я девочку девственности лишил? Я и отцу не рассказал бы, если бы он нас не бросил, когда мне три года было. Я совсем его не помню. Так, вроде на огромной сильной ноге качался, которая ввысь вздымала, словно в облака подбрасывала. Дух захватывало. Ещё помню, как на плечах катался, и так высоко было, что страшно. Больше не помню. Ни лица, ничего… фотки мать все порвала и выбросила… зря, думаю.
- Конечно зря! – согласилась Лена. – Это их отношения, а не твои. Дети здесь ни при чём. Подожди… а деньги откуда? Не он что ли присылает?
- Нет. Я тупо в лотерею выиграл. Уже заканчиваются, кстати…
Перед подъездом мы ещё целовались, а после я поехал домой. Лёг в кровать и заставил Катришку заниматься мастурбацией, сидя у меня в ногах. Маму постеснялся позвать, не до конца ещё опустился. Пару раз и сам, возбудившись от зрелища, передёрнул. Чётко отличил цвет силы: моя – светлая, женская – тёмная. В первый раз энергия от меня всё-таки прошла. Тонким ручейком, несмотря на то что жидкости вытекло всего несколько капель. Второй раз кончил совсем пусто: и без силы и практически без излияния; но удовольствие всё равно получил. От сестры поток перестал поступать на пятом оргазме, а кончала она шесть раз – я командовал, следя за поступлением силы и испытывая, надо признаться, почти садистское удовольствие от самого факта власти над сестрёнкой, практически безграничной. Один раз поймал себя на мысли, что всё-таки мщу ей за волосы Афродиты… и боюсь их.
Накопитель наполнился наполовину. М-да, ёмкий получился. Наверное.
К старухе ночью не пошёл, устал.
Следующие месяцы описывать не стоит, ничего особого не произошло. Мы с Леной витали в облаках, от счастья шалея. В школе нас берегли. Из-за угла хихикали, конечно, завидовали, включая Костяна, который поражался, как я смог захомутать лучшую девчонку, и секрет выпытывал неоднократно. А что я мог сказать? Не ведаю, само получилось. Клиентку за двести тысяч он найти, разумеется, не сумел, но не успокаивался, упорный. Катришкин день рождения прошёл, и я подарил ей серьги с изумрудом из ведьминого клада. Более того, памятуя о совете Любы, позвонил-таки Мишке Бакланову, встретился и пригласил на праздник, как бы невзначай. В домашней обстановке он по-другому взглянул на сестру, которая в школе перед ним вертелась практически ежедневно. Задружили, хвала Земле-Матери. У Катришки случилось несколько конфликтов с его бывшими девушками, но разобралась сама, меня не привлекая. Шестнадцать лет стукнуло, взрослая. Да! На ютубе зажегся сюжет о поляне на крыше, которая пропала, увы, только к вечеру; какой-то блогер успел заснять, к сожалению. Видимо, солнце в тот день особо не активничало. Но большого шума он не наделал – прошёл по разряду приколов. Хвала Земле-Матери!
