– Холодный расчёт, это максимум, что там позволяется.
– От души или как? – спросил Илия.
– Сейчас все ограничены рамками корпоративной политики или ещё чего-то там, так что проявление душевных качеств непозволительная роскошь. – Ответил курьер.
– При этом свою сволоту демонстрировать не возбраняется, – посмотрев в сторону здания, ядовито проговорил Илия, – это вроде как считается здоровая конкуренция. Ну и главное, не переходить на личности, ведь главное правило бизнеса, ничего личного, только бизнес. Ну а переход на личности, это своя ниша для ведения бизнеса, которая требует для себя отдельного, за закрытыми дверями разговора. Но об этом молчок. – Прижав палец ко рту, сказал Илия. Курьер же ничего не сказал, а ждал, когда этот тип обратится к нему по какому-нибудь существу. И Илия не заставил его долго ждать и обратился по-своему существу.
– И что, у тебя никогда не возникает желания сделать их жизнь, скажем так, не такой стерильной? – наклонившись к курьеру, прищурившись в глазах, спросил Илия курьера.
Курьер, определённо насторожился в ответ на такую в свой адрес откровенность, затем с опаской посмотрел по сторонам, где вроде никого нет из тех, кто может быть заинтересован в том, чтобы его подловить на слове, и с выражением оскорблённого достоинства, – да как вы смеете в таком кощунстве меня подозревать, когда я уже три месяца на этой производственной нише пашу как вол и не получил ещё ни одного нарекания, а если и плюнул разок в чей-то кофе, то только сгоряча, да и этого никто не заметил, да и сделал я это по забывчивости, совершенно не целенаправленно, – дал свой развёрнутый ответ: нет.
– Нет? – переспросил Илия, явно не веря в такую исключительную порядочность курьера. – А я, наверное, так бы не смог. И если бы со мной раз за разом с холодным презрением рассчитывались за мою работу, то… На этом месте Илия так завораживающе углубился в свои размышления, что курьер, не сводивший с него своего взгляда, и сам и не понял, как вдруг, да ещё так реально, оказался в одном из офисов этого небоскрёба, куда он прибыл чтобы доставить заказ.
И вот этот курьер, которого, как оказывается, зовут Миша, идёт по одному из этажей этого здания, по направлению одного из офисов, где он уже не раз бывал, выполняя заказ. При этом он ничего не подозревает о том, что сейчас он идёт не в той реальности, которая сопровождала его ход до этого момента встречи с этим странным незнакомцем, а это реальность надуманная вымыслом этого незнакомца, правда имеющая под собой весьма существенные основания, разум и память курьера, на основе которого вся эта картинка и сообразилась Илией.
– Ваш заказ. – Говорит Миша, оказавшись внутри одного из множества, стандартного типа офисов, где делаются настоящие дела, а не как там у других, одни лишь сплетни, подсиживания друг друга и игры в последнего пакостного героя.
– Ты же знаешь, куда его ставить. Так что стоишь, как обалдуй. – Из-за коробок, которые заслоняют Мише весь впереди обзор, до него доносится голос Леонетты, в которую Миша влюбился с первого взгляда, как только её увидел (что само собой разумеющееся явление, когда Леонелла так сногсшибательно выглядит, а Миша в отличие от неё, без единого шанса на успех, сморчок сморчком) и которая, как думается Мишей, испытывает к нему не менее серьёзные чувства. А что навело его на такие обнадёживающие мысли, которые по-особенному щекочут нервы, то это её отличительная от всех не холодность по отношению к нему.
И эта Леонелла, единственная здесь, кто удостаивает его словом. К тому же она первая, кто его здесь встретил и вообще обратил на него хоть какое-то внимание (с этим делом, с женским вниманием, у Миша были свои сложности – он не то, чтобы им обделён, а женский пол взял себя за привычку вообще не быть внимательным к нему). – Вон какой сладкий пирожок к нам пришёл. – Прямо в один момент и в сердце сразила Леонелла такой своей приметливостью Мишу, который в момент в ногах обмяк и что уж говорить, влюбился.
А сама Леонелла, чтобы значит, не выдавать своих к нему чувств, что за ловкая чертовка, прохаживалась по нему разными оскорбительными словами, то называя чушкой с коробками, увальнем каких свет не видывал и особенно ему нравилось, когда она его называла обалдуем. А это значило, что Леонелла сегодня в особенном настроении, она может себе позволить лишний кусочек пиццы: она всю неделю от голода страдала, а сегодня у неё такой день, когда всё можно. А по мнению Миши, ничто не повредит её шикарной фигуре.
Откуда всё это знал Миша, так разве не он отвечает за доставку пиццы и напитков в этот офис. И он, если на то пошло, уже третий месяц кормит всех этих людей, которые без его пиццы и горячих напитков, собьются с рабочего ритма, и жди рецессии рынков – они привыкли строго по часам принимать пищу, а тут её всё нет и нет, и разум постепенно начинает разориентироваться. В общем, Миша себя считал важным звеном в деле настройки механизма работы, как минимум этого этажа здания.
Тем временем Миша ставит коробки с едой на специально для этих целей выделенный столик и с серьёзным лицом смотрит на Леонеллу, чтобы не выдать перед ней своих чувств и ждёт своего расчёта. А Леонелла на это раз не спешит холодным взглядом его окинуть и с недоумением заметить: «А это ещё что за чудо-юдо?», а она видимо так сильно ждала этого загрузочного дня, что слегка забылась и запустила свои милые и такие белоснежные ручки в одну из коробок и, вырвав оттуда один из кусков пиццы, прямиком его направила себе в рот. А Миша стоит в стороне и наслаждается видами натуральности Леонеллы, совсем забывшей о том, что здесь стоят посторонние люди.
Но Миша себя не считал за постороннего, да и он к тому же здесь был частым гостем в это обеденное время, так что вполне объяснимо, почему Леонелла себя повела так беззаботно – она приняла Мишу за часть местного интерьера, вот и не сообразила не пускать на людях слюни и пачкаться в губах соусом пиццы. А Миша на всё это смотрит и он счастлив хотя бы оттого, что его считают тут за своего и совершенно его не стесняются.
Но как в таких, а может в каких других случаях говорят, не долго счастье длилось, хоть и такого пустяшного качества, и в какой-то момент, когда Леонелла уже практически справилась со своим куском пиццы и видимо намеревалась позволить себе сегодня чуть-чуть лишка, – она плотоядно посмотрела на коробку с пиццей, – как вдруг помещение офиса в один момент ощутимо даже для Миши вздрогнуло, а затем Мишу и как им понимается и всех вокруг обдало мысленным поветрием, говорящим: «Он идёт». И не успевает Миша сообразить, что всё это может значить, как он перед собой видит расширенные глаза Леонеллы, которая сквозь него куда-то смотря, так за него крепко взялась руками, что Миша и вовсе помутился рассудком.
Когда же он пришёл в себя, то он уже стоял на выходе из самого здания, совершенно не понимая и не зная, как он не заметил того, как здесь оказался, и ещё его очень сильно волновал вопрос оплаты выполненного заказа – что-то Миша такого не помнил, чтобы ему за него заплатили. И понятно, что не наличными, а через платёжный терминал.
– А может они на этот раз заплатили наличными? – явно боясь того, что оплаты по мобильному терминалу не было, Миша, как всякий утопающий, решил цепляться за соломинку. Хотя как-то это всё странно выглядит. И если действительно так случилось и им выполненный заказ в спешке забыли оплатить, то он всегда может, а точнее завтра, когда поступит следующий заказ, потребовать оплаты заказа. Но надо знать Мишу, человека не столь требовательного к исполнению обязательств теми людьми, у кого перед ним возникли обязательства, и он быстрее сам оплатит этот заказ, чем будет требовать этого от…тем более от Леонеллы.
Так что его желание заглянуть к себе в карманы, было не столь уж и неразумным. И он бы заглянул, да вот только этому помешало то, что он вдруг увидел в своём внешнем виде, а точнее на своём переднем представительстве, на своей униформе, всей вымазанной в соусе, майонезе и жире. И Миша, как только всё это увидел на себе, то ему до тошноты стало за себя больно и обидно, а перед его глазами всё стояла и вытирала себя об него, смотрящая сквозь него Леонелла. С чем Миша бросается на свежий воздух и тут же упирается взглядом в смотрящего на него незнакомца.
