— Ты подумай, какая забота! — восхитился Блейз.

— Исключительно о сохранности моей мантии, — фыркнул Драко. — Она новая.

Гарри усмехнулся и, оставив их упражняться в остроумии, направился к Анне, действительно посматривающей в их сторону с беспокойством.

— Что с тобой происходит? — без предисловий спросила она, едва они чуть отошли от толпы гриффиндорцев. — Ты последнее время сам не свой!

— По моему, поводов достаточно, — он выразительно посмотрел на нее.

— Ты про… — Анна нахмурилась и понизила голос. — Слушай, если хочешь поговорить…

— Я знаю, — Гарри улыбнулся, погладив ее по плечу. — И я обязательно… — он вдруг замолчал, увидев за ее спиной МакГонагалл, идущую куда-то вместе с профессором Трелони.

Анна, проследив его взгляд, обернулась с заметной тревогой на лице.

— Это…

— Тш-ш, — остановил ее Гарри. — Это еще ничего не значит. МакГонагалл — заместитель директора, Трелони — профессор…

— Да ну? — Анна подняла брови. — А ты помнишь, как часто Трелони вылезает из своей башни? Если нет, я напомню — чуть чаще, чем никогда. Кстати, последний раз она появлялась посреди дня в коридоре, когда Гермионе стало плохо! Что если МакГонагалл тоже…

— Так, спокойно, — Гарри поднял ладони. — Давай только с ума сходить не будем, ладно? Не забыла, что мы кое-кому обещали сидеть тихо?

— Я помню, но, может, сказать им? Вдруг это будет полезно?

— Анна! — он слегка расширил глаза. — Не вздумай! Они решат, что мы опять лезем, куда не просят. Оно нам надо?

— Ну хорошо-хорошо, ты прав, — она с досадой закусила губу. — Просто… я беспокоюсь.

— Я понимаю, — Гарри вздохнул. — Но лучшее, что мы сейчас можем сделать — это просто не мешать.

***

— Ох, Минерва, дорогая, — Трелони мученически возвела глаза к потолку, — ну ты ведь знаешь, что я ничего не смыслю в этих ваших учебных планах!

— Сибилла, дорогая, — в тон ей пропела МакГонагалл, открывая дверь своего кабинета и ненавязчиво пропихивая ее внутрь, — смею вам напомнить, что вы работаете в школе, а не в гадальном салоне. И, увы, здесь помимо высоких материй, существует еще и банальная отчетность.

— Да-да, конечно! — простонала Трелони, обрушиваясь на стул. — Но нельзя ли все это как-нибудь… ну, чтобы без меня?

— Ну, разумеется, можно! — обрадовала ее МакГонагалл. — Я с удовольствием освобожу вас от всей этой утомительной рутины, как только вы перестанете занимать должность профессора Прорицаний! Хотите прямо сейчас написать заявление по собственному желанию?

В глазах за стеклами нелепых стрекозиных очков отчетливо мелькнуло раздражение, но уже в следующий миг оно сменилось привычной томной поволокой.

— Ну что ты, как можно! Ведь открывать в юных душах великий дар предвидения — это мое призвание! Мое предназначение! Священная миссия!

— Безусловно, Сибилла, и я вас полностью поддерживаю в этом благородном стремлении! — воскликнула Минерва, а затем резко сменила тон: — К сожалению, моя священная миссия гораздо прозаичнее вашей, поскольку в министерстве хрустальные шары вместо квартальных отчетов не принимают. Так что придется нам с вами напрячься и сформулировать ваше предназначение во что-то более-менее внятное, — она бросила быстрый взгляд на часы. — Думаю, до обеда управимся.

— До обеда?! — Трелони подскочила на стуле, звякнув бусами. — Но у меня… у меня дела…

— Так ведь и у меня не развлечения, — Минерва посмотрела на нее поверх очков. — Уроков у вас сегодня больше нет, я специально сверилась с расписанием.

— Но мне нужно…

— Куда? — ласково спросила МакГонагалл.

— У меня запланирована медитация!

— Ничего страшного, помедитируете позже. Уверена, в астрале вас дождутся. Итак, начнем с третьих курсов, если не возражаете…

========== Глава 29. Цели и средства ==========

— Не понимаю, они уже должны быть здесь! — Кингсли нервно мерил шагами полутемную комнату в Визжащей хижине.

— Не мельтеши, — Люпин, сидевший в продавленном кресле, мрачно глянул на него. — Время еще есть.

— А если что-то пошло не так? — Кингсли остановился и с досадой обернулся. — Нужно было мне с ним пойти!

— Чтобы стать еще одной обузой, в случае чего? — резко сказал Ремус. — При всем уважении, ты сейчас не в форме, сам ведь говорил.

— Ну да-да! — Кингсли закатил глаза и внезапно с силой ударил кулаком по стене. — Мордред, как же все-таки хреново чувствовать себя беспомощным! И все из-за кучки каких-то фанатиков! Вот ради чего? Объясни мне, Люпин, ради чего можно пойти на такое? Я ведь знаю Дамблдора всю свою жизнь, но мне бы и в голову не пришло даже заподозрить, что он на такое способен! Похищать детей, калечить, убивать…

— Если тебе станет легче, мне тоже, — тихо отозвался Ремус и оглядел сумрачную комнату. — Я помню, как был благодарен ему за возможность жить нормальной жизнью. Учиться, общаться, заводить друзей, как все обычные дети. Тогда мне казалось, он дал мне шанс остаться человеком, а на деле едва не отнял половину моей сущности. По незнанию ли или намеренно, но…

— Постой, — Кингсли вдруг замер, глядя на него. — А что, если намеренно?

Люпин поднял брови.

— Знал, что волка можно контролировать, но не говорил? Зачем ему это?

— Да нет, я о другом! — отмахнулся Кингсли. — Ты ведь единственный оборотень, учившийся в Хогвартсе, по крайней мере, при Дамблдоре… Раньше я еще мог бы поверить, что он дал тебе этот самый шанс по доброте душевной, но теперь, когда мы знаем, чем он занимается на самом деле…

Ремус недоверчиво нахмурился, поняв к чему он клонит.

— Ты что… ты думаешь, он взял меня в школу специально, чтобы…

— Если предположить, что ему для его поганых экспериментов нужен был оборотень — лучше и не придумаешь! Запуганный ребенок, боготворящий директора, все время под боком — и никаких проблем!

— Никаких проблем, вот именно, — Ремус развел руками. — У меня никогда не было проблем ни с магией, ни со здоровьем, а мы ведь знаем, чем заканчиваются его эксперименты…

— Нет, мы знаем, чем заканчиваются его неудачи! — возразил Кингсли. — Но бывают же и успешные случаи! В тех документах, которые мы нашли, были списки имен с пометками, и некоторые из них о положительном результате. Например, Алиса Лонгботтом — в ее случае было указано увеличение потенциала, может быть, тебе просто повезло?

Люпин все еще неверяще покачал головой.

— Хочешь сказать, меня использовали, а потом заставили забыть? Кинг, я ведь в работаю в аврорате, неоднократно проверялся на Обливиэйты, если бы что-то было…

— Обливиэйт — не единственный способ избавиться от ненужных воспоминаний, сам знаешь, — заметил Кингсли. — И Дамблдор, я уверен, предпочитал действовать наверняка, иначе бы правда всплыла гораздо раньше.

— Если он стирал воспоминания полностью, а не блокировал, восстановить их невозможно, — пробормотал Ремус, вынужденный согласиться с ним, а потом скрипнул зубами. — Черт, неужели правда? Права была Амелия, чем глубже мы копаем эту историю, тем омерзительнее она выглядит. Знать бы еще…

Неожиданно раздавшийся скрип отвлек его, не дав закончить мысль. А в следующий момент из тайного хода, соединяющего хижину с Хогвартсом, выбрался Квиррелл, ведущий за собой бледную Гермиону и… еще одну незнакомую светловолосую девочку примерно того же возраста.

— Не понял, — Люпин, оглядев компанию, перевел взгляд на Кингсли. — Ты говорил, из школы больше никто не пропадал?

Кингсли, удивленный не меньше, вопросительно посмотрел на мрачного, как грозовая туча, Квиррелла. Однако, ситуацию прояснила Гермиона, которая явно была растеряна, но привычки отвечать на вопросы раньше всех не утратила.

— Ее зовут Грейс, и она не из Хогвартса, — сказала она, крепко сжимая руку второй девочки. — Она вообще не волшебница…

Кингсли и Люпин теперь уже вдвоем уставились на Квиррелла.

— Что? — раздраженно буркнул тот. — Для меня это тоже был сюрприз! Их обеих в одной комнате держали, не мог же я ее там оставить?