— Вы не защитили свои покои чарами? — Снейп удивленно приподнял брови.

— Что ты, зачем? — весело отозвался Том. — Я ведь добропорядочный гражданин магической Испании, которому совершенно нечего скрывать! И потом, разве могу я заподозрить учеников или тем более многоуважаемых коллег в столь вопиющем отсутствии воспитания? Это было бы, по меньшей мере, невежливо.

— То есть вы оставили комнату открытой, но под наблюдением? Сигнальные чары?

— Увы, — Том развел руками. — У всех чар подобного рода есть один большой недостаток — их можно обнаружить. Поэтому мне пришлось вспомнить свою бурную приютскую молодость и воспользоваться нехитрыми, но очень эффективными маггловскими приемами. Ну, знаешь, нитка у порога, специальный состав, определенное расстояние между вещами…

Северус, слушавший его с неподдельным недоумением, внезапно расхохотался.

— Черт, а ведь это гениальная мысль! Любой маг, решивший проникнуть на чужую территорию, первым делом проверит ее на всевозможные чары, но никогда не додумается посмотреть под ноги!

— Да. Жаль, что камеры видеонаблюдения здесь отказываются работать, иначе я знал бы не только когда, но и кто почтил меня визитом. Впрочем, так даже интереснее…

— Но Дамблдора вы этим спектаклем не обманете, — заметил Северус уже без прежнего восторга.

— К счастью, у меня нет необходимости обманывать Дамблдора, — Том хмыкнул. — Он прекрасно справляется с этим сам.

— Что вы имеете в виду?

— Дамблдор точно знает, кто я, и думает, что знает, зачем я здесь. Его главный пунктик — абсолютный контроль. Когда он чувствует, что теряет его, начинает нервничать и становится опасен, но сейчас ему кажется, что он полностью контролирует ситуацию. Он уверен, что я всецело занят поисками сына, и ничто другое меня сейчас не волнует.

— А это не так?

— Отчасти. И все же я не настолько ослеплен своей целью, чтобы не замечать очевидного. Вот скажи мне, Северус, будь ты на месте Дамблдора, ты бы позволил мне подобраться так близко? Ведь я точно знаю, что мой ребенок здесь, а значит, круг поиска резко сужается…

— Да, но ведь директор не в курсе о степени вашей осведомленности, — нахмурился Снейп. — Возможно, он уверен, что надежно защитил мальчика, и беспрепятственно пустив в замок, надеется убедить вас, что его здесь нет?

— Надеется, — протянул Том и, усмехнувшись, покачал головой. — Нет, «надеяться» — это не про Дамблдора. Он бы никогда не стал подыгрывать мне, если бы не видел в этом собственной выгоды. Ему ничего не стоило отказать мне в должности, и то, что он этого не сделал, означает только одно — у него сменились приоритеты. Помешать мне найти сына для него уже не главное.

— Час от часу не легче, — Снейп ощутимо напрягся. — Думаете, он решил пожертвовать тайной, которую хранил двенадцать лет, чтобы потом использовать вашего сына против вас?

Том задумчиво прищурился.

— Да нет, Северус, я думаю, что дело вообще не во мне. Как бы мне ни было лестно считать себя игроком в этой шахматной партии, боюсь, я всего лишь одна из фигур. И это при условии, что игра вообще ведется, в чем лично я уже начинаю сомневаться.

— Что-то я не понимаю, — окончательно запутался Снейп. — Я полагал, что Дамблдору было важно устранить вас, как политического конкурента…

— В том-то и дело! — Том вдруг подался вперед, его глаза азартно блестели. — Раньше я и сам так думал. Считал, что Дамблдор жаждет продвигать свои великие идеи о всеобщем равенстве, братстве и прочем абстрактном благе в массы, а я ему в этом мешаю, но ведь он этого не делает! Он потратил столько сил, чтобы остановить меня в восьмидесятом, развязал войну, положил кучу народа и ради чего? Чтобы следующие десять лет безвылазно сидеть в директорском кресле, изредка публикуя статейки в никому не известных научных журналах и не принимая никакого участия в большой политике?

Северус задумался.

А ведь, действительно, за все это время Дамблдор не предпринял ни одной попытки каким-то образом изменить существующий уклад магической Британии. Более того, он и в школьных-то делах участвовал постольку-поскольку, играя роль директора лишь перед Попечительским советом и учениками, а по факту скидывая всю не требующую его личного участия текучку на МакГонагалл. Да и в научных кругах о нем уже почти забыли, а его ежегодные статьи в «Трансфигурации сегодня» носили весьма абстрактный характер и не то что на открытия, даже на серьезные исследования не тянули.

— Похоже, вы правы, — он растерянно посмотрел на Тома. — Но если Дамблдор не занимается всерьез ни политикой, ни наукой, ни школой, то… чем он занят?

Том снова откинулся на спинку кресла.

— Вот и мне интересно. Чем?

***

Оглушительный визг сигнальных чар… Звон стеклянных осколков… Фигуры в черных плащах… Распахнутые карие глаза…

— Папа!..

Мамина рука холодная как лед… Бледное лицо на фоне ярко-рыжих волос похоже на восковую маску… Слезы обжигают глаза, мешая дышать…

— Уведите девочку…

— Нет! Мама! Мамочка!..

Яркий водоворот лиц, голосов, событий… Пугающее поведение крестного… Спокойное равнодушие брата… Мрачный взгляд Хагрида исподлобья… Корявые чернильные строчки…

— Эй! Эй, проснись! — чья-то рука с силой потрясла за плечо.

Анна резко открыла глаза и села в кровати, чувствуя, как сердце колотится в груди. В ушах все еще эхом звучали далекие голоса.

— Ты в порядке? — перед прояснившимся взглядом замаячило взволнованное лицо.

— Герм! — Анна уставилась на подругу, мгновенно забыв о дурном сне. — Ты вернулась?

— Ты о чем?

— Где ты была? Мы с Невом тебя вчера весь вечер ждали!

— Ждали? — слегка удивленно и как-то рассеянно переспросила Гермиона. — А я… я гуляла… а потом устала и легла спать…

Анна моргнула.

— Спать? Где?

— Что за глупый вопрос? — Гермиона нахмурилась. — Здесь, конечно!

— Нет, — Анна не сводила с нее пристального взгляда. — Неправда. Тебя здесь не было. И на карте тоже…

— Ерунда! — Гермиона тряхнула волосами. — Я, в отличие от некоторых, по ночам сплю! И кстати, нам уже давно пора на завтрак! — и она, подхватив сумку, направилась к двери.

— Герм? — окликнула ее Анна уже у выхода, ощутив неприятный холодок, пробежавший по коже. — А зачем ты вчера нас искала?

— Что? — она недоуменно обернулась. — Я не искала. Я весь вечер была в библиотеке.

— В библиотеке… — медленно протянула Анна с нарастающей тревогой. — Ты же только что сказала, что гуляла, разве нет?

Гермиона на мгновение словно растерялась, а потом неожиданно разозлилась.

— Ну да! Сначала гуляла, а потом пошла в библиотеку! Нельзя, что ли? И вообще, не знаю, как ты, а я есть хочу.

И она быстро вышла из спальни, оставив Анну в состоянии легкого ступора.

***

— С Гермионой что-то происходит! — она поймала Невилла на выходе из гостиной.

— Происходит? — не понял тот.

— Она сказала мне, что вчера рано легла спать, но я точно знаю, что в спальне ее не было минимум до половины первого ночи!

— Может, она просто не захотела рассказывать, где была на самом деле?

— Нев, говорю тебе, с ней что-то не так! — Анна была по-настоящему встревожена. — Она заговаривается. Сказала мне, что гуляла перед сном, а через пять минут заявила, что весь вечер была в библиотеке. И она не помнит, как искала нас вчера!

— Не помнит? — Невилл нахмурился. — Ну… может, из головы вылетело?

— У Гермионы? Ты помнишь, чтобы она хоть раз что-нибудь забывала? И вообще, она странно себя ведет в последние дни! Стала какая-то рассеянная, чуть что начинает злиться… Она раньше не была такой…

— Думаешь, у нее что-то случилось?

— Не знаю… Но мне это все не нравится.

В этот момент они вошли в большой зал, и Анна мгновенно нашла взглядом Гермиону, жадно поглощающую яичницу за гриффиндорским столом.

— Привет, — Невилл сел на скамью напротив нее и улыбнулся. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — хмуро буркнула Гермиона, даже не подняв на него взгляда.