- Не бойся меня, любовь моя, - молвил он, скользнув рукой по изгибам ее тела и накрыл пульсирующий холмик.
Мэган замерла и зажмурила глаза. Откровенное прикосновение Майкла внезапно ошеломило ее. Джордж никогда не трогал ее там. А от прикосновения Майкла ей захотелось заплакать. Потому что мучительное удовольствие вспыхнуло в ней с внезапной силой, сбивая дыхание. Он снова поцеловал ее так страстно, что она позабыла даже собственное имя. Это было и неважно. Она могла бы прожить без имени, но не без его прикосновений.
Его пальцы так нежно изучали ее, что она стала дрожать от оглушительного желания, которое он пробудил в ней. Она горела и рассыпалась на части, голова туманилась, а от сумасшедшего стука сердца она боялась оглохнуть, но Мэган не хотела, чтобы он останавливался.
Внезапно она почувствовала, как он осторожно прижал палец к самому чувствительному месту и легко погладил его. Ее пронзила такая сладкая дрожь, что тихий стон невольно сорвался с губ. Майкл прижался к ее лбу губами, усиливая давление.
- Да, вот так, - побуждал он ее, поигрывая с пульсирующей горошинкой, заставляя ее тело вздрагивать и дрожать еще больше. - Да, Мэгги, не сопротивляйся этому.
Мэган вцепилась ему в плечи, зажмурив глаза. Так давно с ней не происходило ничего хорошего. А сейчас... Это было так прекрасно, что она с трудом сдерживала слезы, сдерживала себя. Она не могла бороться с теми сладкими и легкими судорогами, которые вызывало в ней его ритмичное поглаживание. Дыхание обрывалось, все чувства обострились. Пронизывающая дрожь охватила ее всю. Джордж никогда не вызывал в ней таких почти неконтролируемых чувств. С Джорджем всегда всё было иначе. Ей казалось, что тогда она была другой, а с Майклом она стала совершенной иной. Мэган не узнавала себя, но перемена не пугала. Ей казалось, что именно так и должно это произойти. Ей было так немыслимо хорошо, что Мэган снова издала глухой стон.
- Майкл... - молвила она, уткнувшись ему в плечо.
Его голова вдруг стала опускаться ниже. Мэган почувствовала мягкое прикосновение золотистой щетины к своей груди. А потом он накрыл губами чувствительный холмик, мягко захватив отвердевшую вершинку. Сладостная дрожь прокатилась по всему телу так, что она откинула голову назад и протяжно застонала. Такого с ней тоже никогда не происходило. Джордж всегда трогал и ласкал ей грудь, но никогда не целовал. А Майкл... Боже правый, он не только целовал ей грудь, он втянул к себе в рот напряженную вершинку и ритмично посасывал, касаясь его жарким языком. Мэган, казалось, что она сейчас умрет. От удовольствия. От головокружения. От бешеного удара сердца. Ей казалось, что ее тело вспыхнуло в неугасимом пламене, и она скоро сгорит дотла. Мэган задыхалась и захлебывалась от наслаждения, а он продолжал лихорадочно терзать ей грудь, и при этом ни на секунду не переставал гладить ее внизу.
- Расслабься, не борись с этим... - прошептал Майкл, неожиданно подняв голову.
Безумное напряжение, сковавшее ее, непременно должно было взорваться в ней и насмерть убить ее. Такого буйства чувств она прежде никогда не испытывала. Пронзительная дрожь прокатилась по всему телу, она застыла, а потом ее обдало такой сильной волной, что Мэган задохнулась, выгнула спину и громко вскрикнула. Сердце едва не разорвалось на части, но оно не разрывалось, а продолжало отчаянно биться. Мэган упала на подушки, утопая в сладких конвульсиях, которые никак не хотели отпускать ее.
И только тогда Майкл отпустил ее. Но только для того, чтобы мягко раздвинуть ей бедра и втиснуться между ними.
- Мэгги, посмотри на меня, - попросил он, умирая от желания видеть глаза женщины, которую любил целую вечность, и которая сейчас должна была принадлежать ему. Без остатка. - Умоляю тебя, Мэган, открой глаза.
Как она могла отказать ему? Находясь во власти острейших чувств, Мэган всё же открыла глаза и посмотрела на него. На мужчину, которого любила всем сердцем. Она взяла его потемневшее лицо в свои ладони, ощущая под пальцами мягкую щетину, глядя в самые дорогие, потемневшие от желания зеленые глаза. Он провел пальцем по ее лбу, заботливо убрал прядь волос, быстро поцеловал ее в губы и тут же вошел в нее. До самого конца.
Оба одновременно издали мучительный стон облегчения и потрясения.
Майкл сжал челюсти и замер на секунду, боясь, что сейчас сердце лопнет в груди. Господи, он был в ней! В своей Мэган, он овладел ею, и она с готовностью приняла его. Она была такой тесной, такой влажной и горячей, что он едва не лишился рассудка. Это было лучше любых снов, любого воображаемого мгновения.
- Боже, Мэгги, - проскрежетал он зубами, не веря в реальность происходящего, но это была реальность. Его и ее, которую они делили друг с другом. Которую он бы ни на что не променял ни на что. - Господи...
Сжав ей бедро, он чуть приподнял ее на встречу себе и сделал первый толчок, едва сдерживая себя от того, чтобы не взорваться. Она снова доверчиво приняла его, крепче обняв его, затем медленно провела пальцами по его спине. Осторожно, с неизъяснимой лаской провела пальцами по его давним шрама, словно могла унять боль, которую они когда-то вызвали. И Майкл потерял голову.
Мэган едва могла дышать, вбирая его в себя, не до конца веря в то, что это происходит с ней на самом деле. Вся нежность, которая, она знала, таилась в нем, вылилась в такие мучительно сладкие прикосновения и действия, что она чуть не заплакала. От счастья, от любви к нему, от трепетного мгновения, которое он позволил ей разделить с ним. Она даже не представляла, что такое возможно. Что такое существует на самом деле. И теперь она слепо следовала за ним, отдавая ему всё то, что он просил, и брала себе всё то, что он с такой щедростью дарил ей.
Было так непривычно и странно ощущать в себе присутствие другого мужчины. Но это был Майкл. Человек, без которого она бы давно погибла. Без которого не дожила бы до сегодняшнего дня. Человек, который любил ее так сильно, что в день приема поверил в то, что потеряет ее, если откроется ей. Мэган прижалась к его губам несмелым, но крепким поцелуем, вбирая его всего в себя. Легкая щетина царапала ей кожу, будоража и воспламеняя еще больше. Легкая искра превратилась в пламя, готовое поглотить ее. Напряжение сковало каждый мускул и нерв. Мэган протяжно застонала, не в силах вмещать в себе удовольствие, которое с каждым его движение нарастало в ней всё больше.
Все снова повторилось, но на этот раз взрыв сотряс ее до самого основания, потому что наслаждение разделил с ней и Майкл, задрожав в ее руках. Он вошел в нее порывисто и глубоко, выдохнув ее имя. Перед глазами потемнело, а сердце уже билось в горле. У нее сжались даже пальцы ног, так сильно прокатилось по ней сгустившее напряжение. Она обнимала его, принимая в себе его всего, а он крепко держал ее, отдавая ей свою душу и сердце.
