Майкл остолбенел.

   - Но как? Это же...

   Лорд-канцлер поразил его, когда улыбнулся.

   - Но это не означает, что вы не можете жениться на ней снова. Теперь, когда она свободна...

   Майкл внезапно ощутил такое облегчение, что закружилась голова. Так, что он едва мог стоять на ногах. Да, у него должна была кружиться голова! Он повернулся к Мэган, которая смотрела на него со слезами на глазах. Они победили! - хотелось ему кричать. Перед всеми он завоевал право забрать домой Мэган и ни одна живая душа не посмеет осудить его за это или остановить!

   Он хотел подойти к ней, обнять и прижать к своей груди, переполненный безграничным счастьем! У него было разрешение главного канцлера, который благословлял его брак! У него было даже право поцеловать Мэган при всех, но Майкл не смог сделать ни единого шага в ее сторону. Вернее, он сделал, но нога внезапно подвернулась. У него продолжала кружиться голова. Как странно. Почему голова продолжает кружиться? И лица окружающих... Почему они вдруг стали расплываться перед глазами? Комната завертелась. На него нахлынула такая оглушительная слабость, что обмякло всё тело и стало трудно дышать.

   Не понимая, что происходит, Майкл рухнул в зале заседания, прямо на пол Вестминстерского аббатства. И при этом не смог пошевелить даже пальцем. Голоса вокруг стали медленно стихать, перед глазами потемнело. Невероятно, но он терял сознание! Причем так стремительно, что никто стоявший рядом не успел подхватить или помочь ему.

   Последнее, что услышал Майкл, был крик Мэган, которая в ту же секунду устремилась к нему. Последнее, что он увидел, было ее смертельно бледное лицо, которое оказалось перед ним. Затем непроглядный мрак полностью поглотил его.

<p>

***</p>

   Мэган казалось, что она находится в каком-то страшном сне, который никак не желает заканчиваться. Она сидела на кровати возле неподвижно лежащего, невероятно бледного Майкла, который едва дышал. Произошедшее в здании Парламента так сильно потрясло ее, что до сих пор не верилось в реальность произошедшего. А произошло то, что после того, как Лорд-канцлер освободил ее от оков прошлого брака и дал ей право вновь обвенчаться с человеком, которого она любила, Майкл почти замертво свалился на пол и никто так и не смог привести его в чувства.

   Его перенесли в карету и привезли домой. Его подняли в спальню и уложили на большую кровать, которую она прежде никогда не видела, потому что ей еще не доводилось бывать в его городском доме. Отец немедленно послал за своим доктором, который тут же приехал. Он осмотрел Майкла, но так ничего и не выявил, с сожалением качая головой. Доктор совершенно не понимал того, что свалило по его словам такого крепкого и здорового мужчину.

   И тогда Мэган охватил ледяной ужас, потому что мрачные слова бабушки Хелен уже колокольным набатом раздавались над их головами.

   "Они впадают в странный сон, несколько дней лежат без сознания, а потом тихо отходят..."

   Нет! Это не могло быть правдой! Он же говорил, обещал... Она не могла, не имела права терять его сейчас. Особенно сейчас. Ведь им удалось выступить против целого мира, им удалось сделать невозможное! Мэган разрешили развод с британским лордом. Ей разрешили обвенчаться с человеком простых кровей. Они одержали победу в главной битве этой жизни!

   Но оказывается, даже это не было самым страшным, что ждало их впереди.

   Стоял уже поздний вечер. Сумерки подкрались так незаметно, что Мэган даже не обратила на это внимания. Служанка разожгла огонь в камине. Кто-то ходил по комнате туда-сюда, но Мэган не видела и не слышала даже этого. Она сидела на кровати рядом с Майклом и держала его за руку. И умоляла его открыть глаза. Ее охватило такое всепоглощающее оцепенение, что Мэган не чувствовала ничего. Лишь неуловимое тепло руки Майкла, которое с каждым часом уходило всё стремительнее.

   - Милая, - позади раздался тихий голос матери, которая с особой осторожностью коснулась плеча дочери. - Тебе нужно немного покушать.

   Мэган не ответила. Она вообще ничего не могла сделать. Ни говорить, ни пошевелиться. Даже дышать было тяжело. И лишь одно поддерживало в ней жизнь: тяжелая рука Майкла в её руке. И возможность следить за его еле заметным дыханием. Мысли о еде сейчас казались ей кощунственными.

   - Мэган, - послышался на этот раз голос бабушки Хелен, которая вероятно стояла рядом с Люсиндой. - Тебе нужно поесть. Подумай хотя бы о ребенке... Я побуду с Майклом, пока ты...

   Мэган хотелось кричать, но боль сдавила горло с такой силы, что она едва могла дышать. Ей хотелось выставить всех из комнаты, но у нее онемело всё тело. Всё, что она могла, это неотрывно смотреть на Майкла. Ей казалось, что если она хоть на секунду отведёт взгляд, то навсегда потеряет его. В одном его легком дыхании заключалась сейчас вся её вселенная. Его рука, лежащая в ее руке, связывала ее с реальностью, но эта нить была такой хрупкой. Мэган была уверена, что если он не откроет глаза, она приляжет рядом и последует за ним.

   "Твоя любовь была способна справиться со столькими испытаниями. Ты не имеешь права сдаться сейчас!"

   Мэган всматривалась в дорогие сердцу черты, на широкий лоб, слегка растрепанные золотистые волосы, которые целую вечность назад откинула назад. На прямой нос и сведенные вместе мягкие губы, которые она так хорошо знала.

   "Знаешь, я так хорошо изучил ее губы, я так хорошо знаю каждую черточку ее губ, что закрываю глаза - вижу ее губы. Открываю глаза и снова вижу их. Я постоянно вижу губы, которые хочу поцеловать, но не имею права прикасаться к ним".

   "Я люблю тебя!" - заныло ее сердце.

   "Я подставил ей подножку только для того, чтобы иметь возможность обнять ее..."

   "Я люблю тебя!" - рыдала ее душа.

   "Я бы просто обнимал тебя. И делился бы с тобой своим теплом".