- Глухой что-ли? - снова крикнула бабка с корзинкой, а потом и вовсе махнула на него рукой. - А, будто муки не у кого в городе купить. Понаедут больные неизвесть откуда. Ишшо на рынок пускають.

   Снорре смутился. Проследил за взглядом Гуно и увидел Младу. Её глаза бегали из стороны в сторону. По лицу нельзя было понять, что произошло. Девушка будто не верила своим глазам и ждала, чтобы её разбудили или просто ущипнули, чтобы доказать, что это не сон.

   - Сияна, доченька моя! - Гуно неуклюже натолкнулся на прилавок, словно хотел пройти сквозь него. Потом наощупь обошел стойку с выложенными буханками тёплого хлеба, роняя краюхи на землю. Шагнул навстречу девушке и обнял своими здоровущими руками. Она же всё никак не могла опомниться. С опущенными руками она уткнулась Гуно в плечо, и только слёзы струились у неё из глаз, наполняя их прозрачной бирюзой.

   Этот момент Снорре запомнил на всю жизнь.

   Девушку звали Сияна. Её похитили больше двух лет назад, когда ей было семнадцать. Она вспомнила всё до последнего момента. Своё детство, уход матери, мельницу... Но последнее что она помнила - это как высоченная женщина с рыжими глазами просит её помочь донести корзину с продуктами до гостиного двора на окраине Медовых Зориц, в котором она, якобы, остановилась. Дальше Сиаяна как ни старалась, ничего не могла восстановить. Дальше было только пробуждение в тёмной и пахнущей сыростью хате на болотах несколько дней назад.

   Отец теперь не отпускал её из объятий. Его глаза часто увлажнялись. Всё не веря своему счастью, он то и дело брал дочь за плечи: "Дай на тебя посмотреть. Дай погляжу. Как же ты изменилась, Сиянушка. Ну ничего. Ничего. Теперь мы заживём. Помнишь нашу мельницу? А помнишь, как мы с тобой рыбу у заводи ловили? Теперь я тебя никому не отдам". Потом он обнимал волхва и в сотый раз благодарил его: "Снорре, что хочешь проси. Ты для меня жизнь мою вернул. Ты как сын мне теперь". И снова глаза его наполнялись теплом и влагой.

   На душе у Снорре разлилась необычная благодать которую он не чувствовал никогда ранее. Радость за нашедших друг друга по счастливой случайности отца и дочь наполняла его. Это было самой высокой наградой всего прошедшего предприятия. Волхв смотрел на них и мог только улыбаться в ответ на бесчисленные слова благодарности.

   Когда, наконец, эмоции улеглись, мельник свернул свой прилавок, и они направились в дом, где Гуно Манчак снимал комнату и часть склада у своего давнего друга.

   - Так что же ты, волхв, не говоришь-то мне!?

   - Про что?

   - Так ведь про мельничного.

   Снорре как будто шибануло. "Боги! Так вот же оно!" - вдруг осенило его.

   - Да, да. Мельничный сказал, что он послужит мне, если я помогу тебе, Гуно. Мне нужно лишь узнать у тебя его имя, - затараторил возбужденно Снорре.

   - Имя? Хм, но ведь и нет у него имени.

   - Нет? Подумай, Гуно, что-то должно быть.

   - Хм, да не помню что-то... Какое же имя он хочет...

   Тут Сияна весело подтолкнула отца в плечо.

   - Пап, а ты помнишь, как я в шутку назвала нашего мельничного в детстве, когда ты мне в щелочку между досками амбара показал, как он проказничает у нас в кладовой? - засмеялась она.

   Гуно Манчак почесал в затылке, и они почти одновременно произнесли.

   - Дядюшка Мель!

   - А иногда звала просто - Меля, - добавил Гуно, не переставая улыбаться.

   Почти мгновенно за спиной у Снорре послышался шум. Внутри его рюкзака что-то заклокотало, зашипело. Они быстро развязали рюкзак и увидели почти забытый волхвом небольшой бутыль с мукой, заваленный другими вещами: пара книг, несколько свёртков с заклинаниями, теплая накидка и огниво. Бутыль бурлила изнутри фиолетово-бардовыми сполохами и вибрировала. Они быстро отошли в безлюдный узкий переулок, каких было множество в Ларракии, и осторожно положили рюкзак на землю. Через некоторое время бурление прекратилось. Бутыль чуть просвечивала. Было видно, как внутри мука окрасилась в светло-фиолетовый цвет. Появились яркие как звёздочки искрящиеся вкрапления, то угасающие, то снова вспыхивающие.

   - Готово... - тихо произнес Снорре, словно не хотел вспугнуть волшебство. - Я узнал имя духа... Теперь мы связаны. Если просыпать горсть муки и назвать мельничного по имени, я смогу его призвать.

   Волхв поднял глаза на Гуно с Сияной.

   - Призвать? - заинтересовалась девушка.

   - Спокойствие, - улыбнулся Снорре в ответ. - Обещаю по пустякам не тревожить вашего хозяина мельницы. Только в самых экстренных ситуациях. Он в бутылку, как джин, не переезжает.

   - Ну вот и тебе радость, - хлопнул его по спине Гуно и они зашагали дальше.

   С тех пор как волхв приручил мельничного, что было всего третьим известным случаем приручения духов в Республике за последний век, слух о нём вышел за пределы Левэра. Он стал известен повсюду как Снорре Мельник и считался самым многообещающим волхвом на здешних землях, а при грядущих событиях такие люди скоро станут на вес золота и даже намного, намного дороже.