Она сделала нырок и, пригнувшись, крутанулась нанося удары по ногам. Удары перебили коленную чашечку вояке с рыжей бородой и оставили глубокий порез выше колена Ясномыслу. Рыжий с криком упал. Ясномысл отпрянул, держа меч перед собой. Для Шестой это упростило выбор дальнейших действий. Она метнулась к не успевшему подняться воину, всадила в него меч, пригвоздив к земле, и снова повернулась к Ясномыслу.

  Ведьма на секунду замерла. В эту секунду она оценивала последующую атаку: выбирала кратчайший путь от своих мечей, с которыми она обращалась на удивление ловко, до шеи Ясномысла. Ещё мгновение, и она бы бросилась на него, но в этот самый момент стрела Авилеро разорвала расстояние в несколько метров, словно луч солнца, сверкнувший из-за туч, и с глухим хлопком вошла в бок Шестой чуть ниже рёбер. Шестая не проронила ни звука, но присела на колено, схватившись за бок. Глаза её продолжали следить за движениями нападавших.

  Ясномысл приблизился к ведьме. Авилеро заходил сзади. Они бросили друг на друга только один взгляд, говорящий "Ты в порядке? Ты знаешь, что это не конец и расслабляться нельзя? Хорошо! Тогда атакуй!"

  Верхняя часть тела Шестой вдруг раздвоилась на человеческую фигуру и фигуру тени, фигуру обгоревшего создания ада. Ясномысл стоял со стороны тёмной сущности, эльф же готовился биться с человеческим обликом со стрелой в боку.

  Рывок! Удар Авилеро был отражен.

  Меч Ясномысла лязгнул от мощного оборонительного контрудара ведьмы.

  Авилеро уклонился от укола, уловил удобный момент и стремительным взмахом рассёк Шестой предплечье.

  Ясномысл тоже попал! Перебил ей на руке сухожилья.

  Авилеро снова ушёл от клинка...

  Они заставляли её отвлекаться то на одного, то на другого. Один отступал, другой атаковал. Потом менялись ролями. Иногда атаковали одновременно.

  Шестая раздваивалась, отражая удары, становилась одним целым и снова раздваивалась.

  Она уставала. Рано или поздно она должна была допустить ошибку.

  В один из немногих моментов, когда ведьма утратила бдительность и полностью развернулась к Ясномыслу, Авилеро стремительно приблизился и воткнул меч ей прямо в спину.

  Глаза Шестой закрылись, и она осела.

  Нет, всё же она смертна или...

  Эльф не успел вынуть меч из тела, когда тот вдруг завибрировал. Волна смрада ударила с такой силой, что Авилеро еле удержался на ногах. На секунду всё вокруг поплыло в масленичном мираже. Что-то тёмное рванулось в сторону...

  Когда воздух снова стал прозрачным, эльф обнаружил себя рядом с высушенным трупом высокого человека, отдалённо напоминавшего Шестую. Авилеро упёрся ногой в спину мертвеца и рывком выдернул меч. Тело завалилось на бок и растянулось на земле. Голова неловко откинулась, и стало видно, что обугленные части лица исчезли. Кожа трупа была синеватого мертвенного цвета. "Что за чертовщина!" - подумал Авилеро.

  Он посмотрел вперед на то место, где должен был стоять Ясномысл, и увидел только его тело. Без головы. Чуть дальше - высокая тёмная фигура. Она стояла с опущенным окровавленным мечом и широко расставленными ногами: кожа словно потрескавшаяся земля дремлющего вулкана; пульсация магмы внутри. Раскалённые глаза смотрели безучастно, ибо в огне нельзя было найти эмоций.

  Тело Ясномысла упало на колени и набок. Как же быстро это произошло! Буквально за секунду, он потерял одного из тех людей, благодаря дружбе с которым он и считал Байу если не Родиной, то тем местом, за которое не жалко было расстаться с жизнью. В Авилеро смешались шок от увиденного и страх, которые быстро сменили подступающий гнев и боль от потери друга. Эти чувства промелькнули и померкли перед одной единственной целью - убить эту покрытую угольной корой лаву зла. Но как можно убить то, что кажется мёртвым? У Авилеро был только один вариант найти ответ. Он пошёл вперёд. Навстречу ему стремительными рывками бросилось тёмное создание. Эльф замахнулся и, должно быть, успел рубануть мечем, но создание просто увернулось от удара - оно двигалось с нечеловеческой скоростью. Оно было совсем рядом! Авилеро подумал, что надо успеть перейти в оборонительную стойку, и он бы так и поступил, если бы не сокрушительный удар в висок, полученный в ту же секунду. Всё вокруг завертелось, и чуланная тьма поглотила его.

  ... Боль в голове.

  Перед глазами всё шло кругом, как после бутылки крепчайшего самогона в самом грязном сивушном кабаке Дорсвиля. Его наверняка должно было вырвать, если бы не другая боль, которая затмила всё остальное.

  Кто-то волочил его по земле за волосы.

  Надо было бы привстать, но он не смог.

  Горящий форт.

  Горящий...

  Все плыло перед глазами, и в этой скользкой массе он видел фигуры сражающихся насмерть людей и эльфов.

  Это была настоящая резня.

  Дым и крики.

  Кровь разбавляла голубизну неба, отражавшегося в лужице в форме следа от сапога.

  "Они прорвались... - даже не мысль, а отпечаток сознания, которое старалось вынырнуть из бездны забытья и вздохнуть. - Она обманула всех нас!"

  Когда он, наконец, опомнился, он уже был в другом месте.

  Он почувствовал холод земли и запах сухой травы, перемешанный со свинцовым запахом крови. Эльф приподнял с земли голову.

  Сколько прошло времени?

  Он на поле, за стенами форта. Байу остался позади, источая чёрные хвосты дыма из своих смертельных ран; разграбленный; с воротами Толстого Ригдара, снятыми с петель.