Литмир - Электронная Библиотека
A
A

  "Хм, вроде всё просто", - думал Снорре. Решено было не откладывать дело и этим же вечером осуществить задумку по всем канонам достопочтенного Фоки. Для начала Снорре набрал полное ведро муки и подвесил прямо над входом на второй этаж, где располагались жернова, отверстия для засыпки зерна и его кровать. Теперь, если кто-то вошел бы внутрь, то на него сразу бы упало ведро с мукой.

  Был уже вечер. Снорре крикнул мельнику из окна пожелания доброго сна и показал рукой, что, мол, все он уже подготовил и беспокоиться не надо. Сам же вернулся на свою кровать, зажег лучину, надел очки и погрузился в чтение, время от времени прислушиваясь к звукам работающей мельницы. За окном поднимался ветерок. Волхв вспомнил, что слышал ближе к полудню как лес шумел без ветра - к дождю. "Ночка похоже выдастся прохладной", - подумал он и закутался в одеяло. Первый день у мельника пролетел быстро за разговорами с хозяином, рыбалкой на реке и приятными заботами вокруг небольшого хозяйства мельника, и Снорре было немного жаль, что уезжать придётся так скоро.

  "Приступим", - Снорре обсыпал себя мукой, как рекомендовалось в книге, и начал ждать. Прошел час с небольшим, как он услышал шаги. Кто-то медленно поднимался по лестнице. Снорре крадучись подошёл к двери и притаился. Он обострил чувства и ощутил еле уловимое особое движение маны, которое заставило его призадуматься. Это была не совсем человеческая аура, но как будто бы и не аура, которую источает дух. Что-то было не совсем так, но Снорре не знал, как на это среагировать. Дверь начала открываться, и ему оставалось только наблюдать и надеяться, что способ Фоки Эдвинетта сработает.

  Стоя в засаде, волхв смог заметить только высокий тёмный силуэт входящего. Когда полное ведро муки со звоном шмякнулось о голову гостя, надежда волхва на удачу снова загорелась. Но где-то на середине между сразу последовавшим после удара комментарием "Твою ж мать!" и "Совсем ах...л, что-ли!", надежда начала угасать. Снорре уже совсем не хотелось хватать чертыхающегося и пытающего отряхнуться от муки гостя и тем более шептать ему на ухо мольбу быть помощником в беде, ну или предложить срочно отведать припасённой подкормки - молочка с ватрушкой.

  Волхв осторожно зажег лучину, поднял руку и вгляделся в ночного гостя. Тот тоже, наконец, протёр глаза и уставился на Снорре, обсыпанного мукой с ног до головы. Прошли секунды.

  - Я - Ратко Гой... А ты должно быть долбанутый волхв. - выдавил гость и протянул руку для рукопожатия.

  Снорре ничего не оставалось, как молча встретить протянутую пятерню.

  Облачко муки взвилось от крепкого рукопожатия двух мужчин.

  ***

  - Кто это у Вас так гогочет в избе? - любопытная Злата, зашедшая, как обычно, с утра за мукой, покосилась в сторону дома.

  - Это гости мои. С недельку назад гонцы самого городничего из столицы приезжали, просили разместить этих следопытов. Да и монетой не обидели... Ведуницу искать идут. Может и найдут, а, Злата?

  Женщина попыталась скрыть пробуждающееся любопытство.

  - А мне почём знать? Коли голова есть на плечах, так с помощью Семиликих и найти можно. Только я тебе вот что скажу, Гуно. Если даже её найдешь, то без колдовства-то не одолеть, иначе она морок наведёт, ооой-йооо! Костей не соберём потом по болотам.

  - Да есть тут один...Хм-хм, - закашлялся Гуно. - Всё хочет моего мельничного приручить, да что-то, хм-хм, силёнок что-ли маловато.

  Мельник помог взвалить мешок с мукой на повозку Златы и стукнул широкой ладонью по крупу лошади: "Но! Пошла!" Злата заулыбалась и помахала ему на прощанье рукой.

  На Гуно давно поглядывали как на завидного жениха. Конечно, он был уже не молод, зато держал себя в потрясающей форме и вёл хозяйство стабильно - хлеб и рыба в доме всегда были. Однако, после того, как ушла жена и исчезла дочь, Гуно в деревню особо не заглядывал. Жил уединённо, хотя и не был угрюм или озлоблен на мир.

  Мельник проводил повозку взглядом и вернулся в дом. Там всё еще ржали Снорре и Ратко, вспоминая вчерашний случай. Ратко особо веселился.

  - Не, Снорре, я говорю ему: "Мельник, ты мне скажи, где волхв разместился? Я хоть отчитаюсь, что прибыл". А он мне спросонья в сторону мельницы машет рукой-то "там, мол, иди".

  Гуно, проходя мимо, проворчал в их сторону.

   - Да мне рази упомнить было, что там господин Снорре задумал. Я уже третий сон видел, когда Вы пожаловали.

  - Ладно, Гуно, не твоя вина, - Снорре поднес ко рту горячую чашку со сбитнем. - Мы всё уладили. Видать не судьба мне твоего мельничного заарканить.

  Волхв вздохнул и добавил.

  - И вообще мы же с тобой на "ты" перешли. Давай без "господина".

  На этом они решили закрыть тему духов и, пока доедали завтрак, больше болтали о житейских пустяках. Осталось дождаться ещё двоих, и на это у охотников на ведьму была пара дней. На рассвете четвёртых суток путники решили, как бы не сложились обстоятельства, отправляться в путь. Вскоре к мельнику была доставлена депеша от Торчина. Он торопил экспедицию вперёд, отмечая, что в столице становится неспокойно. Нел с Верховным Титулом удалились из столицы в загородную резиденцию Верховного, и уже вот как неделю оттуда нет вестей. Сенат до резиденции не пускали. Это было не что иное, как очередной знак ослабления реальной власти сенаторов. В письме Торчин выражал беспокойство, что в стране грядут перемены в верхах власти и как предлог, чтобы сместить его с поста мэра, могут воспользоваться отсутствием результатов миссии.

   Снорре решил расспросить Ратко о ситуации в столице, и тот подтвердил волнения в верхах власти и напряженность в городе. Сокх уже давно добрался туда и теперь разъедал низы общества, а городские дружинники, следящие за порядком, ничего не могли предпринять, потому что источник наркотика не был известен. Всё что знала разведка - это, что искать его надо на юге, в Савошских топях или на юго-востоке в лесах эльфийской Ливеллии.

  На второй день, ближе к вечеру, прибыл Яробуд Ретивый. Голубоглазый, широкоплечий блондин. Он был примерно того же роста, что и Снорре - чуть выше среднего, но в ширину и по массе мускулатуры ему не было равных. Видимо, поэтому он приволок с собой лабрис - тяжеленный двусторонний боевой топор, которым богатырь орудовал как пушинкой. Весь вечер Снорре с удовольствием следил, как Яробуд и Ратко тренируются на лужайке у реки, недалеко от мельницы. Сам же он решил ограничиться получасом упражнений, безуспешно пытаясь всё это время отбиваться от лабриса Яробуда и двух кописов Ратко - изогнутых небольших мечей около семидесяти сантиметров длиной. Бой на мечах не был его коньком, и он это знал, но послушать советы настоящих рубак было действительно полезно. По тому, что наблюдал Снорре, было видно, как невероятно быстр Ратко. Немного сутулый, с чёрными слипшимися волосами до плеч, Ратко удивительно ловко уворачивался от мощных рубящих ударов Ретивого. Блондин уже начинал злиться. Весь в поту, он всё больше и больше вкладывал силы в свои, уже перестающие быть такими уж "тренировочными", удары, но никак не мог настигнуть воина из Изыхской Стыни. Ратко, не смотря на свой высокий рост, - а был он почти на голову выше Снорре и Яробуда, - пружинистыми шагами, иногда даже перекатами через голову, уходил от свистящего лабриса и уже два раза плашмя легонько касался лезвием своих кописов сначала плеча, потом и шеи раскрасневшегося Яробуда. Да, как и рассказывал Торчин дэ Лилль, Гой бился, не моргая и даже не щуря глаза. Он как будто ни секунды не терял даром, рассчитывая каждое движение. Каждый взмах руки, поворот тела или неудобное положение ступней противника он видел и старался использовать для контратаки. Его стиль боя можно было бы назвать сверхатакующим, если бы ни большое количество обманных движений и уходов в полузащиту, из которой он опять атаковал.

7
{"b":"704524","o":1}