В качестве примера мировоззрения, обозначенного как идеализм свободы, Дильтей приводит взгляд на свободу последователя Канта, философа Фихте. Согласно этическому учению Фихте, стать свободным посредством своей активности – нравственный долг человека. Вопреки сторонникам натурализма Фихте утверждал, что стремление к удовольствию порабощает, делает человека игрушкой страстей, и первый шаг к свободе – освобождение от примитивных влечений. В своём учении Фихте воспроизводит категорический императив Канта: «Нравственный закон требует в каждом видеть свободное существо, т. е. к каждому относиться, как к цели, а не как к средству». Нравственные принципы, согласно учению Фихте, существовали всегда и не зависят от внешних причин. Практически это означает требование к свободному человеку руководствоваться в поступках не только своими желаниями, но и общественными нормами, которые являются для него безусловным повелением.
Объективный идеализм, полагает Дильтей, обусловлен жизнеощущением, которое он называет созерцательным, наглядным, эстетическим. Субъект, по его словам, как бы отдыхает от естественнонаучного познания и расширяет жизнь чувств. Благодаря растворению нашего «Я» в универсальной симпатии происходит наполнение всей действительности ценностями и действиями, выражающими нашу сущность. Тогда в самой действительности субъект обнаруживает отголоски настроений, которые она в нас пробуждает. Наше чувство жизни расширяется до единой сущности со всеми явлениями действительности, повышается радость жизни и сознание собственной силы. «При такой настроенности души, – указывает Дильтей, – индивидуум осознаёт свою связь с божественным всеединством вещей, чувствует себя включённым в это всеединство». При подобном мироощущении решение всех противоречий жизни видится во всемирной гармонии. И даже несовершенство бытия, трагические обстоятельства осознаются как ступеньки, по которым происходит восхождение духа к победе идеалов во всемирном единстве бытия.
К представителям объективного идеализма Дильтей причислил крупных философов: Парменида, Дж. Бруно, Спинозу, Гегеля, Шопенгауэра. Например, Шопенгауэр признавал волю сокровенной сущностью вещей, и всякая множественность индивидуальностей (множественность вещей и сознаний) представлялась ему лишь видимым отображением единой мировой воли. Наиболее последовательно объективный идеализм, по мнению Дильтея, представлен в философском учении Гегеля. Первоосновой всего существующего Гегель считал абсолютную идею (мировой разум), творческое духовное начало, проявляющее себя в природе, истории, сознании. Абсолютная идея развивает себя в этих формах, имея своей конечной целью познание самоё себя и тем самым восстановление своей целостности, разрушенной развитием.
В заключение своей статьи о типах мировоззрений Дильтей отмечает, что развитие мировоззрений определяется волей к устойчивости картины мира, и подчёркивает, что «борьба мировоззрений между собой ни в одном основном пункте не увенчалась победой одного из них». Опровергаться может специальная форма того или иного мировоззрения, но корень основных мировоззрений сохраняется. Итоговый вывод Дильтея о мировоззрениях таков: «История производит из них отбор, но великие типы их сохранили свою силу, недоказуемые и неразрушимые. Они не могут быть обязаны своим происхождением тому или другому доказательству, ибо никакое доказательство разрушить их не может».
Как и все крупные психологи В. Дильтей подвергался критике с разных сторон. Конструктивной критике его учение подвергли философы-неокантианцы Баденской школы, основанной В. Виндельбандом (1848-1915) и его учеником Г. Риккертом (1863-1939). Они внесли большой вклад в изучение личности. Как и Дильтея, их занимала проблема разграничения естественных и гуманитарных наук. Сосредоточившись на гносеологии (учении о познании), неокантианцы сочли необходимым пересмотреть и формализовать его идеи. В различении естественных и гуманитарных наук решающее значение они стали придавать методологии получения знаний. В естественных науках, как указывал Виндельбанд, всегда используется номотетический метод получения знаний, изучаемые явления подводятся под общие законы, при этом отбрасываются как несущественные их индивидуальные особенности. Учёного-гуманитария в изучаемых явлениях, напротив, интересует особое, неповторимое, он использует идеографический метод познания. Риккерт соответственно называл метод естественных наук генерализующим, а метод гуманитарных наук – индивидуализирующим. В явном виде генерализующий метод применяется при изучении физических и химических явлений, а индивидуализирующий – при описании исторических событий.
Неокантианцы соглашались с мнением Дильтея о неразрывной связи гуманитарных наук с поиском смысла изучаемых явлений. Риккерт, как и Дильтей, сближал воссоздание событий учёным-историком с художественным творчеством и подлинными психологами считал историков, поэтов и художников, а не записных психологов. Одновременно, однако, неокантианцы обвинили Дильтея в субъективизме, произволе при истолковании исследуемого материала, психологизации исторической науки. Не случайно, мол, исторические исследования сводятся у него к описанию биографий выдающихся личностей. С точки зрения неокантианцев, историческая наука не психологическая, а логическая форма познания, хотя и отличная от естественных наук. Природа и культура, по их утверждению – логические понятия, образуемые в результате использования разных методов исследования. Риккерт в отличие от Дильтея во избежание психологизации гуманитарных наук называет их науками о культуре, а не науками о духе.
Субъективизм в гуманитарном познании Виндельбанд попытался преодолеть посредством введения в философию категории «ценность», которая становится системообразующей в неокантианстве. Если в науках о природе познание осуществляется путём установления законов, то в гуманитарных науках, согласно неокантианцам, посредством фиксации на уникальных явлениях и отнесения их к ценностям. Классический пример для них – изучение исторических явлений. Так, археологическая находка является раритетом не только в силу своей единичности, а и потому, что в ней специфичным образом воплощены ценности, культивируемые в определённый исторический период. То же относится к определению значимости исторических событий и любых явлений культуры.
Разработка теории ценностей, аксиология, – главное достижение неокантианцев. Ценности, согласно неокантианству, образуют трансцендентное (потустороннее) царство смыслов. Виндельбанд выделил логические, этические, эстетические и религиозные ценности. Риккерт расширил этот список до шести видов ценностей: ценность научного познания, ценности нравственной жизни, эстетические ценности, обыденные ценности (любовь, дружба, общение, милосердие и т. д.), ценности мистического характера и ценности религиозной жизни. В отличие от ценностей мистического характера, предполагающих созерцательное постижение мира и поглощение субъекта Всеединым в духе пантеизма, ценности религиозной жизни выражают идеал совершенного субъекта и личное приобщение к Богу.
Мир, по представлению неокантианцев, состоит из двух сфер: действительности (субъектов и объектов) и ценностей. Высшая задача философии, с их точки зрения, состоит в выяснении отношения ценностей к действительности. В этой связи Риккерт выделил в каждой области ценностей четыре момента: собственно ценность, соединение ценности с действительностью (благо), отношение субъекта к ценности и соответствующий тип мировоззрения. В области познания, например, ценностью является истина, соединением этой ценности с действительностью – наука, отношением субъекта к ценности – суждение, а мировоззрением, свидетельствующим о пристрастии к познанию, – интеллектуализм. В эстетической области ценность – красота, соединение этой ценности с действительностью – искусство, отношение субъекта к ценности – интуиция, мировоззрение – эстетизм.
