От капель дождя не прячьте вы лица От капель дождя не прячьте вы лица, Дождик омоет нестройность души. Руками взмахните, как крыльями птицы, Взгляните вокруг – как все хороши. Лучик прорвался к траве из – за тучи, Мягко стараясь её поддержать, Не возводите вокруг только кручи Растите сады – чтоб оставлять. Знала печаль, не знала отрада Про тонкость натуры и холодность рук, Играть в ностальгию кусочками надо, Чтоб разорвать приевшийся круг. Лучик прорвался к траве из – за тучи, Мягко стараясь её поддержать, Не возводите вокруг только кручи Растите сады – чтоб оставлять. Кто сомневается – выбирает дорогу, А поверивший, твёрдо идёт, Все направления стремятся лишь к Богу, Ведь всё равно к нему попадешь. Лучик прорвался к траве из – за тучи, Мягко стараясь её поддержать, Не возводите вокруг только кручи Растите сады – чтоб оставлять. «Не хочу…» Не хочу, Наивного взгляда восторга порока, с блудлинкою, И обещаний невечных, беспечных в саду. Сравнивать жирное тело «натуры» с былинкою, Видеть «белую кость» в вашем «замшелом» роду. Не хочу, Улыбаться натянуто жалко, когда мне не смешно, Кланяться в пояс кумирам толпы, в рвении, Восторгаться дворцам, что достались «сатрапам» грешно, Ныть при подъеме и распластаться в миге падения. Я хочу, Беззвучно общаться с землею и около… Смотреть вдаль столетий, незримых вокруг, Лететь в высоте, повторяя движение сокола, Постигать и мечтать, что постигнув, ты сменишь свой круг… «Я к вам когда-нибудь приду…» Я к вам когда-нибудь приду, Чуть раньше, или чуть позже В тонах несобранности дня, В довесок, что сентябрю негоже. Начнем сюжет в неясности теней, Что мимо, отражаясь бродят, Забавно, что уже апрель И с зонтиками люди ходят. Чуть-чуть игриво и смешно, И многоточия не подарок, Чужая дверь, и мне грешно, Пилигрима образ жалок. На стадии момента лет, И в отчужденности пародий, Созерцания людских бед, Я перехожу в разряд рапсодий. Мне дорог мир вокруг меня, Обособленный и тайный, Вскружив остатки сентября, Рассвета снов, довольно странный… «За разговорами – печаль…»
За разговорами – печаль, Возврат к поруганному веку, Воспоминания уплывают вдаль, Как тень, похожая на человека. Как ясно и туманно, Находят люди тысячу слов, Чтоб казаться филигранно, В добропорядочности скотов. Уныло скажет «откровенность», В ужимках прежнего кино, Что всё – вранье, в смысле верность, И Авель Каина простил давно. Назад, в пересудных разговорах, Стремясь очистить копоть дня, Я так довольствовался в спорах, Что Бог, по-прежнему, хранит меня… «Я перевернут весь в пространстве…» Я перевернут весь в пространстве И вижу все, во все вхожу. Я – мертвый Дик, я – птица в трансе, Я – в безвременность лечу. Я – полонез оконных рам, Бемолем я застрял, сквозя, В осколках стекол, в юбках дам, Избытком времени разя. Не убежал причинный камень С пращи излюбленно летя, Причина есть, и есть пергамент, И тайна есть, и есть дитя. Не отдалился черный демон, Он лишь сейчас ушел в туман, Безмолвен лес, безмолвен Неман И затаившийся обман. Осколки глаз и дрызг страстей, Заполненный весенний сад, Услада есть, но есть ни к ней – Изменник будет очень рад. Не удержать скупые руки, Что засаднились на ветру, Что мы творим в моменты скуки? – Из замка в лес копать нору? Я весь погряз в избытках речи И несуразность вижу дня, И для ста клинков, для дикой сечи Законы вольности храня. Добезумствовать не буду… Раздели день, одели тень… В кафтан, ботфорты и треуху, Разбив надежду об плетень. Раскрепощенно вижу муки, Извилин стыд и сердца стук; Я знаю кто придумал звуки От «до» до «си», сжимая лук. Догоревать поможет скука, Набившись в рот, зевотой дня, И на бегу борзая сука Лису иль зайца затравя. Когда проникнутым романсом Ты душу греешь, трепеща, Надежда есть и добрым шансом Звезда взойдет, всех нас любя… «Я сравнивал мазки на картине…» Я сравнивал мазки на картине И узоры в морозном окне, В полуночном, истерзанном мире В мысленной страсти, зовущей к тебе. Накануне проснулся послушно, Где и как, осознать не могу, Век, в котором мне душно, Изогнулся, продолжив войну. А вокруг, в приседанье, все лица Изумленно, на грани живут, Где же краски весёлого ситца, Где же в «сказах» воспетый уют? И поймав «мажор» настроения, Я прищурясь на небо взглянул, Лучик солнца, презрев чьё – то мнение Крылом ангела сверху махнул. Смёл с глаз мишуру откровений, Что меняется тысячу раз, Разрыдался непризнанный гений, Открывая в себе «третий глаз». Я «в миру» может кого – то обидел, И «котомку судьбы» прихватив, По дороге, покаясь, всё видел… По дороге, под названием –«Жизнь»… |
