— Хорошо, — согласился ректор. — Сейчас пора экзаменов, вы не одни. Все — не думаю, конечно, но что-нибудь я вам непременно выделю. Заслужили. А сейчас можете быть свободны.

— И что нам теперь делать? — они уже вышли к центральной лестнице, когда девушка остановилась и посмотрела Смерти в глаза — та, как всегда, в первый момент едва улыбнулась, но затем застыла, как будто…

Как будто и впрямь была статуей! Они сдали проект, это замечательно, но как быть с кладбищем? Непременно нужно, чтобы они там были одни!

— Не переживай, — Тамм был счастлив, что они так успешно представили свой проект — он волновал его куда больше чем какое-то кладбище невинных девушек, не успевших выйти замуж — уж с этим они точно справятся! — Слышала, что сказала Анук? Песня грёз — древняя эльфийская магия! Были случаи, когда эльфы усыпляли целые миры! Однажды родители одной принцессы попросили эльфов усыпить их дочь, а через сто лет явился принц и…

— Тамм! Это детские сказки! И потом — даже если и так! Вдруг Дриэль всё-таки не сможет нам помочь — что тогда?

— Тогда и будем думать. Сначала нужно у него спросить. Ви, ты просто устала. Пойдём. Выпьем горячего шоколада.

— Чай будем пить. Пошли, нам нужно к Анук!

Тамм был готов идти куда угодно! Он был счастлив — прижимал к себе барабан, словно ребёнка. Сергулл был его детищем, проект Совет принял — чего ещё желать? Надо помочь Вив, раз она так хочет устроить счастье Хризи и Нэйта. Он, в общем-то, не против — он вообще за любовь, мир во всём мире, и за то, чтобы у всех всё было хорошо! Вот только поднимать такое мерзкое место, как кладбище невест… Ну, не зря же его спрятали под тенью замка Академии, да зачаровали так, что самим некромантам, и тем найти не под силу?

Так он думал, пока они вдвоём бежали за Светом и Тьмой — всё по старой схеме — выходишь на погост, выпускаешь Маки, ждёшь, пока появятся коты и несёшься следом, потому как на наком из четырёх кладбищ, окружающих Академию, приветливо горит огонёк сторожки Анук, только они и знают!

— Анук! — Вивьен, едва влетев в пахнущую травами и вишнёвым дымом нагретую камином комнатку, бросилась к старушке, с трудом переводя дыхание. — Анук… Если днём Тьма откроет нам дверь в ночь?

— Ну, откроет… И что? Сядь, заполошная! Сядь, чаю попей.

— Какая это будет ночь? Та, что будет, или та, что уже была?

— А тебе какая разница? — Анук не спеша расставляла чашки. — Тебе ночь нужна, или как?

— Если мы попадём в ночь, которая будет… Получается, мы попадём туда одни? Остальные же будут там, где день? Правильно?

— Ха-ха-ха… Ты хочешь попасть в будущую ночь раньше всех, чтобы магистры не помешали тебе поднять кладбище невест, Вивьен Ланмо? — Анук закашлялась от смеха.

— Да, — просто ответила девушка.

— Нет, дочка. Всё не так. В какую ночь открывает дверь Тьма — я не знаю. В какой день Свет — тоже. Боюсь, они и сами не знают этого. Хотя… Они, наверное, знают, но коты же не говорят, Вивьен! Даже в волшебном мире. И не потому не говорят, что не умеют. А потому не говорят, что не хотят.

— То есть Академию всё же придётся усыплять, — подытожил Тамм.

— А это уж как хотите, — рассмеялась старуха. — Я же сказала — мешать — не буду.

— Но кладбище невест — оно же зачаровано, — Вивьен обняла дымящуюся чашку обеими руками. — Анук, мы не сможем найти его без тебя!

— Коты не говорят, Вивьен, — зачем-то повторила старуха. — Но много знают. А кладбище… Его не найдёшь, если не искать. Даже тот, кто его спрятал — не найдёт. Если не станет искать. Поняла меня, Вивьен Ланмо?

— Я устала от загадок, Анук… — вдруг тихо сказала девушка. — Если не справлюсь, должна буду уговорить Хризи оттолкнуть Квэркуса… Это значит — предать! Её, ректора, себя и всё, во что верю. А если нет — Арвель навсегда останется у тёмных. У меня нет выхода! Я должна совершить чудо, понимаешь ты или нет?

— Это ты не понимаешь! — разозлилась Анук. — Что у Костлявой, что каждый раз улыбается тебе на лестнице, висит на поясе?

— Ключи? — Вивьен подняла на старуху глаза.

— Ключи. Вот и ищи в моих словах ключи. Ключи, а не загадки! Ключи ищет тот, кто хочет открыть дверь, загадки — тот, кто боится её искать!

— Анук, я…

— Пойдём. Поможешь мне принести дров. А ты останься, мальчик, — Анук посмотела на Тамма.

— Я понял, — прошептал шаман, прижимая к себе инструмен.

- Понял — молодец, — Анук покачала головой. — Ты посиди тут. Пока мы справимся. Может, ещё чего поймёшь…

…

Они вышли к Академии Смерти через портал — сияющие, золотоволосые и прекрасные. Они спустились хороводом танцующих звёзд, заставив замереть и забыть обо всём!

Эльфиек клана Золотой листвы привёл Дриэль. Стояла глубокая ночь, все и так спали, не говоря уже о том, что Вивьен курила трубку, оплетая замок Смерти пеленой забвения, но друзья понимали — этого мало. Этого хватит, чтобы коменданты, ничего не подозревая, дремали за стойками общежитий, чтобы выполняющие задания адепты вдруг почувствовали, что должны отдохнуть и убрались, наконец, с кладбищ, чтобы дежурный патруль не заподозрил неладное, даже не заподозрил того, что внезапно уснул на рабочем месте. Этого хватило, чтобы появление светлых эльфов прошло незамеченным, но этого мало, чтобы провернуть задуманное.

— Как долго замок должен спать? — спросила одна из эльфиек.

Она была самая прекрасная из всех. Хотя нет, они все были прекрасны, настолько, что даже Вивьен не могла отвести взгляд, как ни старалась! Что же касается Тамма — парень впал в такой шок, что она уже решила — придётся поднимать кладбище без него…

— Ночь, — ответил Дриэль.

— Мы не сможем сделать так, чтобы чары развеялись до рассвета. Будет день, — возразила другая.

— Это будет заметно, когда все очнутся, — Дриэль вопросительно посмотрел на Вивьен.

— Ничего. Дело уже будет сделано. Если что — признаюсь Морталии, что экспериментировала с усыпляющими курительными смесями. Что прежде, чем растолочь синий морочник, вымачивала его две недели в сонном зелье.

— Такое даже умалишённому в голову не придёт, Вив! — возмутился Тамм.

— Тогда скажем, что Селена Дивин подсунула мне вымоченный в сонном зелье синий морочник! — не сдавалась девушка. — Дивин и вправду умалишённая. Так что эту проблему можно будет решить. А вот если ты, уверяя, что знаешь, как найти кладбище, морочишь нам головы, то ничего не выйдет!

Вивьен нервничала. Тамм заверил, что кладбище они найдут. Что он там понял из слов старухи и что сделал, пока они с Анук ходили за дровами, шаман не говорил. Сказал — боится спугнуть удачу. Если шаман чего опасается — ему нужно верить. Вивьен верила. Но всё равно ей было очень страшно — слишком много судеб зависело от того, получится у них поднять кладбище или нет. А чтобы поднять, его надо найти! Кладбище зачаровано, и никто не знает, где оно. Сделано это для того, чтобы никто к нему не смел даже приближаться, не то, что поднимать!

Вивьен прочла о кладбище невест всё, что могла. Все архивы перевернула! Духи умерших невест, не говоря уже о восставших умертвиях — не самая приятная компания. Люди при жизни были к ним жестоки. Поэтому добрыми их не назовёшь. Но чем невиннее и несправедливее жертва — тем могущественней сила её духа после смерти. Это как… своего рода награда за страдания. И не все души несчастных невест мечтают о мести — есть среди них и те, что способны искренне сочувствовать несчастным влюблённым. Духи невест способны делать чудеса — это подтверждается в летописях не раз. Правда, ещё больше описанных случаев, когда поднятые умертвия разрывали просителя на куски…

Об этом Вивьен старалась не думать. Когда становилось совсем страшно — девушка крепко сжимала спрятанную под мантией флейту. Она очень надеялась на свою музыку. До этого же у неё получалось найти со всеми общий язык! Что, если она снимет проклятие с чьих-нибудь останков? Взамен попросит немного — всего-то и надо сделать так, чтобы Хризи стала знатной дамой, и Итем разрешила им с Квэркусом пожениться — всё!