Потом были показательные, и я поразилась тому, как изменился мой взгляд на Юдзуру, в которого я была так влюблена. Став ближе к нему по возрасту, я смотрела на его педерастические кривляния с недоумением и даже отвращением. Никак не могла понять, почему нормальные мужики, как Готарек, соглашаются участвовать в этом похабном цирке и тягают его в поддержку. Парню двадцать три года, а он в декольте и в перьях изображает избалованную и всеми любимую деточку. У них с Фернандесом ролевые игры такие, что ли? Я уже знала, что именно я с ним сделаю. Ничего криминального, но это будет изысканная завитушка в новом узоре моей судьбы.

***

Следующее, в чем меня обвиняли – я не попрощалась с Этери по-хорошему. Не отвечала на звонки и смс. Но тут я твердо решила – хренушки, ничего менять не буду. Она предательница, и никаких цветов не заслуживает. Попрощаться по-хорошему можно с тренером. От предавшей «мамочки» можно только уйти. Но я допустила ошибку – прямое вранье, в котором меня обвиняли ничуть не меньше. Я сказала, что не ухожу от Этери, продолжаю с ней работать, а в это время уже договаривалась с Брайаном. Этого вранья следовало избежать любой ценой. И я сменила номер телефона. Слухи о том, что я уйду к другому тренеру, поползли почти сразу. Но журналисты, желающие узнать, не ухожу ли я от Этери, просто не смогли меня найти. Старый номер я оставила, чтобы знать, кто до меня дозванивается. Но перезванивала только тем, кому считала нужным. Журналисты – упорный народ, они пытались дозвониться до моей мамы. Но ее я тоже заставила сменить номер.

В те же дни я отказалась от услуг Левана. Он не позволил бы мне сделать один интересный и правильный шаг, который исключал еще один повод для травли. Он бы просто не понял, для чего я это делаю. Он ведь не знал того, что знала я. Я дождалась, пока Алина заключит контракт с Пумой. И напрямую, без Левана, вышла на людей из компании Найк. Я предложила расторгнуть контракт со мной. Сказала, что им нужна была олимпийская чемпионка, а я подвела их, не смогла ею стать. И если они позволят расторгнуть контракт по желанию с моей стороны и без неустоек, я буду очень рада. Но если нет, отработаю все, что положено. Кажется, менеджеры, которые разговаривали со мной, были шокированы до глубины души. Проще говоря, охренели. Так никто не делает. Но расторгнуть контракт согласились. Единственное, что я выторговала для себя, – разрешение рассказать об этом в интервью, когда посчитаю нужным. Когда информация о расторжении контракта всплывет, у меня будет козырь в рукаве. И не просто козырь. Козырище. Я буду выглядеть самым порядочным человеком в том мире, в котором порядочность вообще не считается достоинством. Федерация будет недовольна, да и хрен с ней. Я знаю, что делаю.

Еще в первый раз меня старательно унижали за ту медаль, что мне подарили мои фанаты, как будто я сама это придумала. Теперь они тоже позвонили с предложением вручить мне медаль, потому что считают это справедливым. Я с трудом сдержалась, чтобы не обматерить этих инициативных идиотов. Стараясь говорить максимально вежливо, я отказалась, сказав, что это неуважение и к победительнице, и к международному олимпийскому движению. О том, что своей глупой активностью они подводят меня под монастырь, я, разумеется, умолчала. Этого позора мне тоже удалось избежать. Я не стала вести детский «Ледниковый период». Ведущая из меня никакая, и к детям я равнодушна. Последнее, к сожалению, особенно заметно. Я сама – все еще обиженный и преданный близким человеком ребенок, и мне тяжело видеть детей, у которых все это впереди. Я исчезла из виду и вышла из тени только тогда, когда пришло время сообщать о переходе к Орсеру.

***

Честно говоря, я думала о том, чтобы этого не делать. В конце концов, репутация Орсера как лучшего в мире тренера для меня рассеялась как дым. Если не забивать голову розовыми соплями, у него всего три успешных ученика. С кореянкой ему просто повезло – так бывает. Ханю стал бы самим собой у любого тренера. И он же вытащил бы за собой Фернандеса, просто потому что ему это было очень надо… Орсер тут вообще не при делах. Но и я смогу тащить себя сама, а международная частная школа Орсера – это просто более интересно, романтично и эффектно, чем что бы то ни было другое. И я решила, что все-таки поеду. К тому же мне надо было отомстить Ханю за унижение. В прямом смысле то, что я задумала, нельзя было назвать местью. Ничего бы с ним страшного не случилось. Но для меня, знающей первый вариант развития событий, это было именно местью. Не столько самому Ханю, сколько судьбе и тем, кто меня травил.

Я помнила, что сообщение о переходе к Орсеру появилось в начале мая, а Ханю сказал свою гадость обо мне в начале июня. Значит, слухи о том, что я еду в Канаду ради него, росли как снежный ком в течение месяца, прежде чем дошли до ушей божества, и он спохватился, что их пора опровергать. Я должна была его опередить. Поэтому о том, что я ухожу к Орсеру, я сообщила на десять дней раньше, в конце апреля. И очень внимательно, каждый день, следила за развитием слухов о том, что у нас с Ханю романтические отношения. Я боялась пропустить нужный момент. В конце концов, я уже находилась в другой реальности, и здесь он мог спохватиться чуть раньше. В последнюю неделю мая я решила, что тянуть дальше не стоит. Я написала на своей странице в инстаграм те слова, которые помнила наизусть. Еще бы мне их не помнить, если после них меня втоптали в грязь, наплевав на то, что я живой человек. И все-таки кое-что добавила и изменила. Просто для того, чтобы это выглядело более естественно.

«После сообщения о моем переходе в группу канадского тренера Брайана Орсера в СМИ и соцсетях начали писать очень странные сообщения, к которым я не имею никакого отношения. Я была шокирована. Подумала, что все это про какую-то другую Женю Медведеву, из параллельного мира. С Юдзуру Ханю мы просто коллеги, и общались недостаточно даже для того, чтобы стать друзьями. Мы скорее приятели. И никаких иных отношений между нами нет и быть не может. Я настоятельно прошу не распространять странные слухи, и не компрометировать меня».

***

Заключая контракт с Брайаном, я особо оговорила запрет рассказывать что бы то ни было о нашей с ним работе, и обо мне тоже. Брайан очень удивился, но согласился, спросил только, как объяснять журналистам такое тотальное молчание. Я сказала, что он может честно рассказывать об этом пункте в нашем контракте и валить все на меня. И за любой информацией тоже всех отправлять ко мне. Трейси и Дэвида я о том же самом просто попросила. Ну и всех, кто в Крикете тренируется, тоже. Сказала, что если что-нибудь расскажут безобидное, ничего страшного, но лучше все-таки не надо. Ханю я об этом просить не стала. Он и сам болтать не будет. Он, кстати, смотрел на меня как-то странно и подозрительно. Вероятно, я успела со своим опровержением в последний момент и угадала слова, которые он сам собирался сказать. Получил, котик? Иди в угол и мурлыкай, вылизывая яйца. Если дотянешься, можно свои.

Постепенно мое молчание начало приносить плоды. Этери не могла рассказать о том, что я просила оставить Алину в юниорах, потому что я этого не говорила. Но она рассказала, что я не отвечала на звонки и смс, и не поблагодарила за совместную работу. А я не стала этого делать даже в виде официального сообщения, как в прошлый раз. Пошли все в задницу. Не за что мне их благодарить. Я молчала упорно, и наконец даже в самых тупых головах зародились подозрения, что происходит что-то ненормальное. Ко мне за комментариями обращались постоянно, особенно когда поняли, что Брайан ничего не скажет. Но я отвечала только одной фразой – «Мне нечего вам рассказать». Этери начали травить по-настоящему, строить самые странные и грязные предположения. Именно этого я и добивалась. Теперь мне нужно было только работать. Так, как я привыкла у Этери, и наплевав на прогрессивные методики Брайана. Все равно он занимался мной совсем немного, и я могла делать то, что считала нужным.

Но первый вариант событий оказался цепким как клещ. У меня ничего не получалось. Я не попала в финал Гран-При, заняла седьмое место на Чемпионате России. Этого я боялась больше всего. Я была рада, что Ханю травмировался, и благодаря этому Брайан поехал со мной в Россию. Но я очень надеялась, что займу хотя бы шестое место, тогда мне не придется участвовать в Кубке России, и меня не обвинят в том, что я заняла на Чемпионате Мира место Лизы. Мне оставалось только попытаться откататься без падений, чтобы моя победа над ней не выглядела такой натянутой. И эта малость у меня все-таки получилась. Меня не травили. Почти. А на чемпионате мира я неожиданно получила не бронзу, а серебро, обойдя Элизабет. Оставшись одна после всех церемоний, я смотрела на себя в зеркало и горько усмехалась. Столько усилий – и такой мизерный результат. Чуть-чуть лучше, на пару баллов. На тебе, Женечка, серебро, и ни в чем себе не отказывай…