– А какая, Вам, помощь нужна, – с трудом промямлил я.

– Мне очень надо, чтобы ты взял у меня один пакет и срочно уехал из города.

– Вот так вот, просто – взял и уехал.

– Денис, – простонал Аностас – у меня нет времени. Я умоляю тебя.

– А-а-а-ностас…Григорьевич, – промычал мой онемевший язык, – а почему именно я? Что никто другой…

– Больше некому…

– ?

– Ты уже не работаешь в конторе. К тебе не придут. По крайней мере, сразу.

– Кто не придет?

– Они… И живешь ты один. У тебя нет родителей. У тебя нет семьи. Это очень важно и удобно. Поэтому твой отъезд никого не обеспокоит и никому не будет заметен. И искать тебя не будут.

– Кто не будет меня искать, – взорвался я.

– Позволь мне войти, – жалобно попросил Аностас.

Только теперь я заметил в его руке небольшой увесистый пакет…

– И могилу мою искать никто не будет, – съязвил я.

– Де-е-енис!

– А на чем ехать прикажете? На почтовом дилижансе, – снова не удержался я, чтобы не съязвить.

Иконостас молча протянул мне ключи от машины…

В БЕССМЫСЛЕННЫЙ ПУТЬ

С собой я взял хороший складной нож, набор отверток и фонарик, а так же пару футболок, спортивный костюм и чистые носки. Даже не знаю, как выглядели со стороны мои торопливые, судорожные и бессмысленные сборы в дорогу. У меня еще так не бывало. Я не знал, что это за дорога, я не знал, что меня в ней ждет, я не знал, зачем я еду. Но, в жизни так случается. Бывает, что ради дружбы, ты идешь на выручку товарищу по первому его зову, даже не зная, что он натворил. Даже не зная, а прав ли он сам! Но, Аностас!? Что заставило меня согласиться, я не знаю. Наверно, это была сама Судьба.

Аностас Григорьевич говорил мне что-то еще. Что-то долго объяснял, рассказывал. Он, как будто, даже не уговаривал меня. Вроде бы как, я должен был выполнить некий долг. Собирался я словно в тумане, поэтому слушал его невнимательно. Отложилось только одно, какое-то странное научное слово – «Бифуркация». Уж не гипноз ли применил ко мне чертов Иконостас?

Машина была дрянь – старенькие «Жигули» – «Шестерка» не броского кофейного цвета. Но она ездила! А вскоре я убедился, что она очень даже прилично ездила. Бросив свою дорожную потрепанную сумку на заднее сиденье, я вдруг почему-то передумал и переложил ее в багажник. Двигатель завелся с пол-оборота и мягко по-звериному заурчал. Когда я придавил педаль акселератора, то с приятным изумлением обнаружил, что стрелка тахометра лихо очертила дугу почти по всему циферблату. При этом движок не взревел, как сумасшедший и не взвыл от перегрузки, словно это была совсем не старая жигулевская классика. Как же хорошо все-таки, что я несколько лет назад отучился на автокурсах и получил права водителя.

Шестерка выбралась из темного двора, преодолела пару улиц и вышла на проспект. А дальше весьма уверенно набрала приличную скорость. Через пару километров меня ожидала транспортная развязка, откуда был прямой путь на выезд из города. Но незадолго до нее, произошло странное происшествие с дорожно-патрульной службой.

На обочине виднелся автомобиль. В темноте он казался иномаркой. Рядом крутился гаишник, а второй с четырьмя звездочками на погонах уже поднял перед моей машиной свой полосатый жезл в характерном гибедедешном «приветствии». Я счел, что произошла авария, и я нужен в качестве понятого, поэтому сразу остановился. Но что-то меня насторожило, поэтому двигатель я не заглушил и из машины не вышел. Полицейский неторопливо (как все гаишники – это у них фирменное) подошел к «Шестерке».

– Вы не могли бы выйти из машины, – спросил инспектор, наклоняясь к моему полуоткрытому окну.

– А что случилось-то, – поинтересовался я?

– Эй, да ты чё? Не напрягайся ты так, чувачок! – довольно странно зазвучали слова гаишника.

– Я и не напрягаюсь, – буркнул я.

Я уже потянулся к ручке, чтобы открыть дверь и слегка наклонился. И тут, в свете фар проносившейся мимо автомашины, я вдруг краем глаза заметил, что в руке у «гаишника» появился пистолет. Медленно-медленно он вытаскивал своего «Макарова» из кобуры.

– Ты уже приехал, чувачок, ты мой плешивый! – странно и почти ласково проговорил таинственный незнакомец в форме.

– Что-что? – переспросил я, выжимая сцепление и втыкая скорость.

– Эй, да, ты чего сегодня такой серьезный? – продолжал шутить капитан.

И тут я отпустил сцепление и со всей дури вдавил педаль газа в пол. Движок резко взвыл, а машина вдруг ракетой прыгнула вперед и помчалась стрелой по улице. Я еще успел услышать матерный крик, а в зеркало заднего вида разглядел псевдогаишника, поднимающего пистолет, и яркую вспышку выстрела. Но пуля прошла мимо, а моя Шестерочка, выдала мгновенно набранные 150 км/час и через минуту была очень далеко.

Кто это был – наемники или оборотни в погонах, я не знал. Да, и знать особо не хотелось. Не очень было понятно, что они хотели от меня. Больше всего походило, что меня хотели просто «грохнуть»! Веселое начало путешествия, отметил я, резво сворачивая с проспекта. Теперь меня не найдут! Еще десять минут, и я стремительно покинул бренный Воронеж, а в свете жигулевских фар лишь мелькали один за другим километры пустынного асфальта.

ГРОЗА

Рассвело. Поднялось солнце. Наступил теплый солнечный день. Вот уже несколько часов я мчался по достаточно хорошему асфальту на восток. Между тем, небо стремительно стали заволакивали огромные черные тучи. Они неслись по небу с чудовищной скоростью. Сизо-черная кайма облачности стремительно надвигалась с юга, как орда бесчисленных кочевников, пошедших в сокрушительный набег на оседлых земледельцев. Гром сначала донесся издалека, как рокот водопада. Затем он нанес сокрушительный удар, так что сама земля содрогнулась, а потом он уже гремел не умолкая.

Удар молнии почти рядом с дорогой высветил каждую грязную точку на ветровом стекле. А следом потоки воды с небес обрушились, скрыв даже лесополосу вдоль дороги. Асфальт трассы оказался весь укрыт сплошным водяным покрывалом. Оглушительный раскат грома, от которого внутри тела все содрогнулась, ударил меня со всех сторон. Дальше машину я вел, практически на автомате. Временами ливень немного ослабевал, словно набирался сил, а затем снова обрушивался на землю с неистовой силой. Даже не знаю, дождь гнался за мной и нагоняя избивал нещадно, или же я тащил эту сумасшедшую тучу и бешеную грозу за собой.

Удары грома и полыхание молний следовали друг за другом непрерывно. Вот вновь свирепый разряд молнии, похожей на жуткий волшебный цветок. И снова разряд. И еще один. Бросок автомобиля заставил меня с ужасом подумать, что меня, вероятно, смыло с дороги. Ощущение того, что меня куда-то выбросило, было абсолютно реальным.

Но вскоре все стихло. Небо почти мгновенно очистилось – вновь светило ласковое майское солнышко, стоявшее в самом зените. И вновь дорога стелилась под мои колеса. Правда, выглядела она несколько по-другому – словно бы постарше. Как если бы я ехал по ней куда-то в прошлое. Моргали в боковое стекло мелькающие ветки деревьев. Их чередовали встречающиеся реже километровые столбы. Дорога сама текла под колеса. Машина заглатывала ее километр за километром, урча двигателем, пережевывала и выплевывала назад через трубу глушителя. Я несся куда-то по-прежнему на восток, уже совсем не понимая, где нахожусь.

Асфальтовое полотно вильнуло налево, обежало группу огромных вековых дубов и снова вернулось правее. Хорошо, что я снизил на повороте скорость. Когда машина вырвалась из темного туннеля под густо смыкающимися дубовыми ветвями, почти перед бампером вдруг оказался человек. Я резко затормозил. Завизжали тормоза, и автомобиль остановился с заглохшим мотором.

Прямо посреди дороги на кресле странной конструкции сидел, спиной к подъехавшей к нему автомашине, человек. Сидел он спокойно, без малейших признаков тревоги и даже не шевелился. Я несколько секунд отупело посидел, приходя в себя. Потом вылез из машины и медленно подошел. «Может он уже мертв?» – мелькнула в голове дурацкая мысль. Немолодой мужчина, казалось, спал. Я медленно обошел жилистое изможденное тело в фуфайке, возлежавшее на инвалидной коляске.