Литмир - Электронная Библиотека

Татьяна Коростышевская

Кисейная барышня

Пролог

Смерть была ей к лицу. Сейчас, заключенная в кристалл чистейшего льда, выглядела она богиней, беспорочной и идеально прекрасной. Ее обнаженное тело, мерцающее, белоснежное, скорее угадывалось в глубине, распущенные волосы поднимались ореолом вокруг плеч, будто хищные щупальца какого-то спрута.

– Непослушная девчонка, – сказал Крампус и поскреб ногтем лед, – гадкая, лживая тварь.

Эхо его слов прокатилось под сводами пещеры, заглушая прерывистые звуки капели и далекий рокот прибрежных волн.

– Вешний лед толст, да прост, осенний – тонок, да цепок…

Он неторопливо обошел кристалл, осматривая добычу со всех сторон.

– Тепло ли тебе, девица? – хихикнул, вернувшись на прежнее место. – Тепло ли тебе, красная? Или, может, скучно здесь одной? Ну ничего, ничего, подожди, проказница, скоро тебе подружек приведу, вот ужо повеселитесь у меня.

Он потер ладони одну о другую и приложил их ко льду, будто пытаясь приласкать сквозь преграду женскую наготу.

– Три года – зима по лету, три года – лето по зиме, три года – само по себе.

Белесые безжизненные глаза девушки, широко открытые, смотрели за спину чудовища, туда, где вокруг седого от морской соли алтарного камня стояло еще восемь ледяных глыб.

Глава первая,

в коей почти возрождается утраченное искусство проникновенного обморока, а некий сыскарь вытягивает короткую соломинку

У египетского военного губернатора жила, при дочери его Амнерисе, гувернанткой иностранка Аида. Амнериса была барышня белокурая, капризная, ветреная, она часто ссорилась со своею гувернанткою (действие 2-е, карт. 1-я) и ходила декольте.

В. В. Билибин. Сокращенные либретто. Аида

Время близилось к полудню, когда у подъезда чародейского приказа остановилась карета с гербами. Дождь, не прекращавшийся с прошлого понедельника, утих, будто пережидая, пока по ступенькам к входу поднимется гостья, и сызнова зарядил, как только согбенная фигура ее скрылась за дверью. Ливрейные лакеи, сопровождавшие барыню, прикрыли парики и позументы огромными зонтами, отчего стали похожи на грибы.

– Подберезовики, – решила Евангелина Романовна, наблюдающая сии перемещения сквозь мутное от влаги стекло.

– Скорее, поганки, – не согласился с нею Эльдар Давидович.

Приказных сыскарей недавно определили в большую квадратную комнату на третьем этаже здания, и оба надворных советника в жаркой словесной баталии так и не смогли выяснить, кто из них достоин местечка у окна. Спор решил старший по званию – его высокородие Иван Иванович Зорин, распорядившись установить оба письменных стола боком к подоконнику, свое рабочее место определив в некотором отдалении от коллег, в неглубоком стенном алькове. Геля уже потом сообразила, что это-то место и есть самое выгодное, позволяющее контролировать как входную дверь, так и окно, не поворачиваясь всем телом, но менять что-то было поздно.

Зато сидеть присутственное время напротив Мамаева было нескучно, всегда можно было перекинуться парой-тройкой негромких слов или обменяться улыбками.

– Сами вы, сударь… – начала было Геля привычную перепалку, но передумала, сменив тему: – Обедать сегодня пойдем? Я бы от жареных грибов не отказалась. Тут в двух шагах ресторацию новую открыли, хозяин зазывал давеча, разносолы сулил господам чиновникам.

– Не дадут нам сегодня отобедать, – вздохнул подошедший к окну Зорин. – Попомнишь мое слово.

– У тебя какое-то чародейское чутье сработало?

– Иван Иванович, букашечка, в отличие от тебя не зонтами любовался, а гербы на карете рассмотрел, – хохотнул Мамаев. – Нас посетила сама сиятельная княгиня Кошкина…

– Букашечка? – воскликнула Евангелина Романовна. – Иван, ты это слышал? Штраф! Давай, Эльдар, раскошеливайся!

Она схватила со стола жестяную пивную кружку и энергично ею встряхнула. Раздалось дребезжание. Мамаев с комичным вздохом опустил в нее монетку.

– Довольна?

– Перфектно! – счастливо вздохнула девушка, затем, покраснев, добавила гривенник от себя.

Борьба с паразитными словечками подчиненных, затеянная главою приказа Семеном Аристарховичем Крестовским, была в самом разгаре.

– Так что там княгиня? – отставив кружку, спросила Геля. – И почему она нас пообедать не отпустит?

– Старенькая она, – пояснил Эльдар, – из дому почти никогда не выходит. И раз она в эдакую погоду решилась к нас с визитом явиться, причина серьезная.

Слова Мамаева подтвердились в тот же миг – в дверь постучал один из младших чинов, чтобы проводить его высокородие Зорина в кабинет начальства.

– Никогда про даму сию не слыхала, – сказала Геля, когда Иван ушел.

– Это потому, что в газетах про нее не пишут. А так-то влиятельная особа, кавалер всех возможных для слабого полу орденов, вдова предыдущего канцлера и фактически глава семьи. Хотя от семьи там мало что осталось. Она да внучок беспутный.

– Погоди, – перебила его девушка. – Не князь ли это К., про которого третьего дня писали, что на дуэли стрелялся из-за долга чести?

Эльдар кивнул.

– А еще некая дама, пожелавшая для прессы остаться инкогнито, в том месяце в управу на него жалобу подавала, – припоминала Геля. – А еще…

– Он, все он, – замахал руками Мамаев. – Князь Анатоль, им-то все газеты полны. Красавец-гусар, дуэлянт, повеса, игрок. Предположу, что дело, с которым к нам княгиня пожаловала, к нему касательство имеет. И еще, думаю, что…

Зонты внизу пришли в движение, сбив сыскаря с мысли.

– Она уезжает!

– Значит, либо нас с тобой сейчас к Крестовскому позовут, либо…

Семен Аристархович ворвался в кабинет волшебным вихрем. Весь он, от золотисто-рыжих волос до кончиков щегольских, вовсе не форменных, штиблет, излучал энергичную деловитость.

– Значит, так, сыскарики, – с порога начал он, – просыпаемся и начинаем думать.

Геля радостно начальству заулыбалась, затем погасила улыбку и придвинула к себе чистый лист бумаги, приготовившись записывать. Все вокруг были прекрасно осведомлены о ее отношениях с Семеном, но в присутственное время новоиспеченная парочка пыталась придерживаться рабочих правил.

Крестовский подождал, пока войдет Зорин, и, водрузив по центру ковра стул, уселся.

– Произошла в нашем Мокошь-граде пренеприятная история, – произнес он напевно.

– Непосредственно связанная с князем Кошкиным? – спросила Геля, черкнув на бумаге имя.

– Будешь перебивать, выгоню, – пообещало начальство.

Нисколько не испугавшись угроз, девушка нарисовала стрелку, отходящую от похожей на вензель «К» и кивнула шефу.

Тот сверкнул на нее синими глазищами, но продолжил:

– Княгиня Кошкина подготовила для своего внука выгодный династический брак с принцессой одной сопредельной державы. И, предвосхищая перечисление географических названий, Попович, какой именно из держав, для нас не важно. Важно другое, князь Анатоль, будучи не так давно увлечен некоей дамой, передал ей документы, этому браку могущие воспрепятствовать. Наша задача вернуть бумаги до того, как эта женщина придаст их огласке.

– Что за дама?

– Что за документ?

Геля и Эльдар спросили одновременно, и оба раздраженно поморщились.

– Дама – международная авантюристка, известная в столице под псевдонимом Лилит, исполнительницы экзотических танцев.

Геля хмыкнула, подумав про князя, что так по-глупому вляпаться может только человек недалекий.

– Настоящее имя Гертруда Зигг, – Крестовский хмыканье проигнорировал, – фризка, покинула Мокошь-град в конце вересня, о чем свидетельствует запись учетного ведомства. А документ…

Семен Аристархович обвел подчиненных тяжелым взглядом:

– Аффирмация!

– Какой дурак! – Мамаев, всплеснув руками. – Танцовщицу срочно искать надо.

1
{"b":"704271","o":1}