– Ну и как. Папаша? – грубо говорю я. – Можно подумать, что ты здорово переволновался.

Старикан совсем бухой. Пузырек почти пуст, он один его высосал. Правда, на столе лежит еще штопор.

Говорить для него – это подвиг.

– Вы их пы... ма... пы... ма... поймали? – спрашивает он.

– Нет, – цедит сквозь зубы Бензен, взбешенный тем, что не осталось аперитива.

– Я, – смеется незабвенный, – я бо-бо, я обыскал весь ды... до весь ды... до весь особняк

Я потрясаю бутылкой.

– И это единственный секретный документ, который ты нашел?!

Он корчится от смеха.

– Мммм... нннет! Там грузовик в гага... в гага... в ангаре, а в гугу... а в гугу... а в тягаче, догадайтесь что...

Он хочет себя хлопнуть по бедру, промахивается и, увлекаемый собственным движением, опрокидывается коленями на паркет. Это умножает его веселье.

Он подбирает свой окурок, хочет пристроить его за правым ухом и помещает за ленту шляпы.

– Там мор... Там мор.

– Старикашка бредит, – брюзжит Бензен. – Он говорит, что в грузовике море!

– Мерседес! – заканчивает Пино, отправляясь на пол. Он мило засыпает на ку на коко.. на ковре Мы бежим в гараж, чтобы проверить смысл его слогов

Действительно, «Мерседес» стоит себе на платформе грузовика. Вот почему мы его не нашли. Эти сволочи до мелочей продумали свое нападение. Грузовик ждал на грунтовой дороге, очевидно, ниже уровня автострады. Две большие доски, которые лежали еще в тягаче, облегчили погрузку.

Сопровождаемый Толстым, все еще плачущим, сопящим и жиром трясущим, я совершаю обстоятельный осмотр хибары. Три жилые комнаты свидетельствуют, что у Кайюка проживало определенное количество пансионеров. Женщины, мужчины... Мы находим барахло и тех и других. Жаль, что хозяин, благодаря своей паршивой шавке, смог предупредить бандитов, а то, думаю, можно было бы устроить шикарную слежку.

Я копаюсь в шкафах, поднимаю ковры, снимаю картины и не нахожу ничего интересного. У этих рисковых ребят здесь было временное убежище, они были начеку и не оставили ничего такого, что могло бы на них навести.

– Пошли! – командую я Толстому.

Я собираю людей у фургона и распределяю обязанности.

– Бензен, ты останешься здесь в засаде и будешь ждать подкрепление. Если зазвонит телефон, ты ответишь, заранее попроси на станции, чтобы фиксировали звонки. Ты, Баден, тихо расспросишь соседей, чтобы узнать побольше о Кайюке и его друзьях. Встречаемся вечером в конторе. Я увожу с собой оглушенного Берю и косого Пино. Ясно?

Шепот одобрения на всех скамьях амфитеатра.

– На этот раз присматривай за своим маленьким другом, смотри, чтобы он был в целости и сохранности, потому что я умираю от желания немного поболтать с ним.

– Не волнуйся, я буду его беречь, как брата! – уверяет Каин Берю, прописывая дорогому Сержу вливание подкованной подошвы.