Литмир - Электронная Библиотека

Томас Томасов

В солнечном городе

В солнечном городе - i_001.jpg

Миллионер

– Эх, Томик, Томик, какой же ты богатый человек! Боже мой, Боже мой!

«О чем это она? – от неожиданности мои брови подпрыгивают вверх, изгибаясь дугой. – Хм, наверное, имеет в виду, что я богат детьми. Все-таки мы с женой пятерых родили и воспитываем. Не халам-балам».

– Ты миллионер! – гордо продолжает баба Лиза и я, вслушиваясь в ее необыкновенно радостный голос с приятным кавказским акцентом понимаю, что речь идет не о моей многодетной семье.

Мне повезло приехать в Кабардино-Балкарию всего лишь на сутки и разыскать бабу Лизу. С момента нашей последней встречи, а это было незадолго до моей службы в армии, прошло лет двадцать пять. Я хорошо помню то время, когда баба Лиза и моя родная по отцу бабушка Аза жили в соседних подъездах в Алма-Ате. Они всегда тесно общались друг с другом, словно кровные родственники, хотя степень родства между ними объяснить трудно. Известно, что в суровые послевоенные годы вслед за бабой Азой в Казахстан из Северной Осетии перебралась и младшая Елизавета. Помимо кавказской внешности, эти довольно крупные по размерам женщины имели много схожего: всегда, независимо от темы, вели разговор на повышенных тонах, непринужденно и очень мило перемешивали русскую и осетинскую речь, а пылкий горский темперамент не оставлял никому и малейшего шанса усомниться в правоте их слов. Так они и шли по жизни вместе, как две сестры, пока на склоне лет Елизавета не переехала вместе с сыном и внучкой на Кавказ, в город Нальчик.

И вот я у бабы Лизы в гостях! Ей уже давно за восемьдесят. Передо мной старушка, чьи рассказы прольют свет на историю моего рода, а это огромная находка! Баба Лиза помнит свое детство, проведенное в городе Орджоникидзе. Она росла и воспитывалась в одном доме с моей бабушкой Азой, где главой многочисленного семейства являлся мой прадед Цориев Аслангери. С ранних лет я слышал немало историй о нем и ярко представлял его себе. И вот сейчас образ моего почитаемого предка вновь ожил в рассказах Елизаветы.

Дедушка Дзухо́, как его все называли, имел неоспоримый авторитет и остался человеком-легендой для каждого, кто и сегодня с гордостью носит его фамилию. В суровое военное и послевоенное время Аслангери поднял на ноги не только родных детей, он был великодушен к несметному количеству племянников и прочих родственников. Совершено необъяснимо, как Дзухо умудрялся ежедневно варить огромную кастрюлю осетинского супа из красной фасоли и кормить, помимо своей семьи, многих нуждающихся в округе. Дедушка был очень трудолюбив. За что бы он ни брался, начинал преуспевать, будь то пасека в деревне, торговая лавка в городе или скупка золота. Советская власть дважды раскулачивала весьма зажиточного гражданина Цориева и переселяла в «места не столь отдаленные».

С нескрываемым удивлением я слушал о предприимчивости Дзухо, сравнивая его с собою и думал: «Ну, какой из меня миллионер, скажешь тоже, баба Лиза!» И тут вдруг бабуля с завидным восторгом поведала мне сенсационную новость:

– Ты настоящий миллионер, потому что твой дед Дзухо накопил много золота, целые слитки. Только так спрятал клад, что его до сих пор не нашли!

Уф, вот оно в чем дело! Я – настоящий миллионер! Хорош миллионер без миллиона! Но от того, как вдохновенно ты это сказала, дорогая Лиза, мне даже на душе легче стало, будто я и правда новоиспеченный обладатель дедовских богатств.

– А что, баб Лиз, никто из родных про клад не знает? – еле сдерживаю добрый смех, рожденный во мне этой потрясающей новостью. – Почему же его до сих пор сыновья и внуки Дзухо не нашли?

– Конечно, все знали. Все понимали, что он где-то в подвале дома, что на улице Ватутина, свое добро припрятал от Советской власти. – Елизавета продолжила, путая мужской и женский род на осетинский манер. – Или она в землю закопала, или в стену замуровала… Везде искали, специальные приборы приносили, ничего не нашли…

Незадолго перед смертью Дзухо парализовало. Сыновья и дочь собрались возле постели смертельно больного отца и тщетно пытались узнать про клад: «Папа, скажи, где находится тайник с золотом?» В ответ безмолвный Дзухо только обронил слезу. Не посчитал он, что дети будут способны распорядиться его богатством достойно. При жизни не сказал и теперь не узнаете.

– Томик, милый, ты должен эти сокровища найти! Смотри, какая большая у тебя семья! Ты же его правнук, настоящий наследник! Найди, Томик, обязательно: они твои!

Какое счастье, что я приехал на Кавказ и смог узнать удивительные истории о моих предках. Я просто таял от умиления, слушая бабу Лизу. Она живой свидетель событий прошлого, мост между поколениями. Мне также удалось увидеть ее повзрослевшую внучку с мужем и сыночком, побывать в гостях у бабы Раи – младшей сестры Елизаветы, рассказать седому Сафарби, мужу Раисы о жизни в Казахстане, съесть небывалое количество осетинских пирогов.

Может поездка и не добавила мне миллионов, но в какой-то момент я почувствовал себя вновь маленьким мальчиком, – тем самым Томиком, беспечным голубоглазым блондином, что вглядывается в зеркало, пытаясь в очередной раз осознать себя осетином.

Печка

Отец присел на низкую табуретку перед печью. Грубыми натруженными пальцами аккуратно промял сигарету, приготовился закурить. Чиркнул спичкой, затянулся и медленно выпустил струйку дыма в приоткрытую топку. Я сидел рядом, наблюдая, то за папой, то за пламенем в печи. «Хороший уголь купили на этот раз, – подумалось мне. – Прекрасно горит!»

Хлопоты вокруг очага – неотъемлемая часть быта. Именно они из года в год создают домашний уют. Но никто в нашей семье не умел затопить печь так быстро и ловко, как отец. Если вдруг папа уезжал зимой в командировку, нас ждало тяжелое испытание. Иногда мне казалось, что печка – это какое-то живое существо, причем очень привередливое. Я, к сожалению, не всегда находил с ней общий язык.

Помню, после армии я устроился работать продавцом на центральном овощном рынке. Домой возвращался поздно вечером, когда от усталости уже валился с ног, а дома еще ждала печка! Битых два часа возился с ней: почистить, вынести золу, набрать охапку дров и два ведра угля, по-особенному разложить поленья, засыпать через верхнее отверстие уголь в топку и, наконец-то, с помощью старой газеты поджечь. Кажется, все просто! Но не тут-то было! Едва пламя занималось, как тут же неожиданно спадало, и через узкие щели между кольцами плиты начинал валить едкий дым. Уходил целый час, прежде чем капризная печка разгоралась. Но совсем другое дело у отца – он легко и непринужденно добивался от печи ровного и жаркого горения.

Отец стряхнул пепел. Огонек сигареты вновь ярко вспыхнул. Белесые нити дыма заклубились, готовясь расползтись по комнате, но подхваченные тягой из топки, послушно втянулись в печь. Со стороны могло показаться, что папа с помощью сигареты устанавливает незримую связь с пылающим очагом.

– Папа, а где ты научился так искусно топить печь?

– Ну, сынок, я же до двенадцати лет жил в Осетии у дедушки Дзухо́. Наблюдал, как он справляется с домашним хозяйством, вот и перенял навык.

Я много раз слышал историю о непростом детстве отца. О том, как перед началом Великой Отечественной войны Аза – единственная дочь уважаемого Дзухо отучилась в техникуме связи. Была она молодой, красивой и завидной осетинской невестой. Но, к всеобщему недоумению, вышла замуж за ингуша Султана. Сложно представить, как могло такое случиться, что представители двух народов, враждующих между собой веками, вдруг создали семью. Никто точно не знал: по любви вышла Аза за Султана или оказалась в роли украденной невесты, но от их союза на свет появился мой папа. Первенца назвали привычным как для осетин, так и для ингушей именем Руслан. В феврале 1944 года обвиненные в неблагонадежности ингуши и чеченцы сотнями тысяч были погружены в теплушки и отправлены в холодный зимний Казахстан. Осетинка Аза попадала под статью, так как состояла в браке с ингушом. Только чудом ей удалось ускользнуть от НКВД. Вместе с трехмесячным малышом она укрылась в родительском доме в Осетии, ведь неизвестно, выжил бы ребенок в нечеловеческих условиях «спецпереселения». Позже Азу осудили на полтора года за нарушение паспортного режима военного времени. Срок она отбывала на Кавказе, затем ее выслали в Казахстан. К сожалению, Азе не суждено было встретиться с мужем Султаном. Воспитание Русланчика легло на плечи дедушки с бабушкой.

1
{"b":"704148","o":1}