Да, тогда на это было время. Это была другая жизнь, в другом режиме, на другой скорости… Сейчас Леша из-за занятости готовить перестал, лишил меня возможности наблюдать. «И целыми днями она одна у мартена», – это я про себя много лет спустя, то есть сейчас.

– Мама, что едим, мама, что едим, мама-а-а-а, что еди-и-и-им? – услышала я сквозь сон и сразу подлетела над подушкой, потому что оба ребенка синхронно, как в бассейн, прыгнули со стула на мою кровать.

– У меня выходной, я сплю, – подскочила я в бешенстве и выгнала детей из комнаты, – просите папу, – крикнула я вдогонку, закрывая дверь, выбрасывая следом детские тапки.

Как ни странно, меня оставили в покое.

Когда, выспавшись, я вышла на кухню, то увидела следующую картину: муж в наушниках сидит с ноутбуком за столом, усыпанным крошками и заставленным грязными тарелками, дети в наушниках уткнулись в планшеты, причем один ребенок в майке и без штанов стоит в кресле на голове и смотрит планшет вверх ногами, а второй в пижаме лежит на полу в коридоре (единственное место у нас, где пол с подогревом) рядом с опрокинутым мусорным пакетом. На полу разлит уже подсохший липкий компот, и все усеяно тертым сыром. На плите – пригоревшая и исцарапанная сковородка и оплавленная пластмассовая лопатка, рядом, извергая столб пара, кипит чайник. В раковине – пустая банка из-под сгущенки и три ложки в ней.

На мое появление никто не отреагировал.

– Где твои штаны? – спросила я гневно, вытащив планшет у ребенка, стоящего вверх ногами.

– Под ванной.

– Вы умывались?

– Не-е-е.

– Вы кашу ели? – подняла я второго ребенка из мусора.

– Не-е-е.

– А что ели?

– Мэдл.

– Что?

– Мэдл.

Так, неизвестно почему, называет свой фирменный завтрак мой муж, который он решил неожиданно приготовить благодаря длинным выходным.

Слова «мэдл» нет. Его придумал Леша. То есть он почему-то решил, что оно есть в английском языке и означает «мешанина», хотя прекрасно на английском изъясняется. Отчасти он был прав. Один из альбомов «Пинк Флойд» называется «Meddle» («Вмешательство»). Вероятно, такой вывод был навеян его музыкальными вкусами.

Так или иначе, мэдл-мешанина – это сытная яичница, напоминающая шакшуку.

Из того, чем еще кормил меня Леша в Пеленочке, я запомнила несколько рецептов. Это были: рыбный суп с перловкой на обед, картошка с чесноком в духовке или рыба по-польски на ужин и салат «помидоры-огурцы» – как без него!

Оказалось, что все рецепты древние – так готовила еще его прапрабабка Гертруда Карловна Струппе, немка со шведскими корнями.

Она родилась в Варшаве, ее отец был главным инженером Варшавской железной дороги, а когда началась Первая мировая война, семья по этой самой дороге переехала в Россию, под Петроград, в Стрельну.

Когда фашисты захватили Стрельну, Гертруду, одну из немногих, пощадили и отправили эшелоном в Германию прислуживать в богатом доме. Она свободно говорила по-немецки и вообще была хорошо образованна. Благодаря этому она осталась жива. После освобождения Европы советскими войсками прабабка Гертруда вернулась в Ленинград, к семье.

Почти все послевоенное время они жили на площади Льва Толстого, на седьмом этаже доходного дома без лифта в маленькой однокомнатной квартирке.

Когда прабабке Гертруде было 90, она была совсем слаба, однако занималась воспитанием детей и внуков. Она перестала ходить, и деда Боба носил ее на спине на улицу подышать и обратно, вверх, на 7-й этаж. Так и жили.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.