Литмир - Электронная Библиотека

Мы согласно закивали, стараясь сдержать охватившую нас дрожь.

– Так, девчонки, не разбредаемся, – скомандовал Каширский и решительно привлёк меня к себе. – Аня, ты встань слева от меня, Анжел, держи за руку сестру.

– Уже, – доложила я.

– В общем, дорогу разобрать можно, так что идём вперед, – сказал Евгений, но с места не сдвинулся. Мы, впрочем, тоже.

Глаза постепенно привыкали к темноте, серебряный серп растущей луны бросал немного света на одноэтажные постройки и улицу между ними, так что да, пройти через Вестерн-сити было вполне возможно, но пустой, мёртвый западный городок, словно вышедший из американских фильмов ужасов, как-то не располагал к прогулке.

Мы переглянулись с тоской. Пока разговаривали с придушенной женщиной, было весело и не страшно, но теперь, когда остались одни в темноте, отчего-то сразу поверили в притаившееся за углом зло.

– Девчонки, мы так всё пропустим, – вздохнул Каширский, и мы нехотя и медленно пошли.

Темнота давила, и тишина тоже. Тишина даже больше: казалось нереальным, что во всём Вестерн-сити слышны только приглушённые звуки наших шагов да иногда шорох листьев от них.

– Вон там на женщину напали, – заметила Аня негромко, но Катерина всё равно на неё зашикала, словно опасаясь, что та своими словами спровоцирует спрятавшийся за домами кошмар.

– А вдруг это правда и на нас тоже нападут? Когтями начнут рвать? – жалобно пропищала, не успокаиваясь, девушка, и Катька снова на неё зашипела.

– Что?! – подпрыгнула Аня. – Может, у них по сценарию так положено?

– Лучше бы не надо, – сказал сквозь зубы Каширский и признался: – У меня от этих похождений в темноте чувство юмора притупилось, так что я и врезать могу от всей души. Не разбираясь, актёр или нет.

После этих слов мы с девчонками немного повеселели и зашагали увереннее. Всё-таки хорошо, что парня с собой на ночь кошмаров взяли.

До конца Вестерн-сити осталось пройти всего ничего, как со стороны последней в ряду постройки донесся какой-то подозрительный шорох, отчётливо и зловеще прозвучавший в окружавшей нас тишине.

– Анжела! – сестра нервно клацнула зубами и впилась ногтями мне в ладонь.

Шорох усилился, и из проулка прямо нам под ноги выкатилось что-то тёмное.

Катя завизжала так, что у меня заложило уши. Слева от Каширского истошно вторила ей перепуганная подруга.

– Тихо вы! – рявкнул парень. – Это ведро от попкорна!

– Да? – удивилась Катерина и с недоверием на асфальт перед собой посмотрела.

Это и в самом деле оказалось большое картонное ведро из-под попкорна. На темном фоне флуоресцентной краской было отпечатано лицо клоуна с выпученными глазами и широкой злой улыбкой. Ведерко медленно докатилось до Катькиных ботинок и остановилось, подрагивая, отчего казалось, что злой клоун нам издевательски подмигивает.

– Кто-то специально бросил? – шёпотом спросила Аня.

Каширский явно хотел сказать что-то язвительное, но посмотрел на дрожащих девчонок и пожал плечами:

– Просто ветер. Идём дальше.

И мы пошли вперёд, причем Катя через ведерко боязливо перепрыгнула.

– Анжела, я реально подумала, что это голова, – фыркнула она мне на ухо.

– А здорово нас завели, что мы от каждого мусора шарахаемся, – усмехнулся Каширский и проговорил мечтательно:

– Вы представьте, если здесь уже так старательно развлекают, то что ждёт нас на главной улице?

Он ускорил шаг, полный радостного предвкушения.

Я же промолчала, бросив взгляд туда, откуда прикатилось ведерко. В узком проходе между домиками, в том месте, где по словам пострадавшей женщины её пытались то ли задушить, то ли покусать, мне почудилась тень. На тонком плане почудилась, ведь городок, как и прежде, был погружен во тьму. Но стоило мне прищуриться, настраивая зрение, как тень исчезла. Застенчиво отступила, коварно спряталась или мне показалось? Я пожала плечами и списала всё на профессиональную паранойю: второй год только и делаю, что школу от энергетической грязи чищу, вот и мерещится повсюду всякая дрянь.

Так что перестала таращиться в темноту и разбираться за «Салли Салун» не полезла: в конце концов, я на отдыхе. Как мага уже с некоторым опытом работы кошмары меня не особо пугали, что ночные, что дневные, что прочие. Вернее, не так, пугали, конечно, но я бояться себе запрещала: вроде как непрофессионально, да и если маг наготове – никакой кошмар ему не страшен. Но сегодня мы пошли в парк за развлечениями – и я позволила адреналину хлынуть в кровь и решила не портить вечер ни себе, ни людям, приготовившись бояться в своё удовольствие.

Пройден последний метр Вестерн-сити, скрипнул под Катиным каблуком сухой осенний лист, и в тот же миг разлился по окрестностям хриплый протяжный вой.

Смешно, но он подействовал на нас ободряюще. Мы тут же оживились, весело переглянулись, справедливо полагая, что цель нашего ночного квеста близка, и энергично устремились на вой, как заплутавший корабль к долгожданному маяку.

Новая порция инфернальных завываний привела нас на боковую аллею, которую мы буквально пробежали, свернули направо, играючи вынырнули из кустов… и вот!

– Мистический фестиваль! – со счастливой улыбкой огласила Катя. – Сомневалась уже, что дойдём.

***

Радовались все, даже я. И было чему: жизнь и веселье на центральной аллее били ключом. Толпы людей бродили от площадки к площадке, от аттракциона к аттракциону, делали фото, ужасались и смеялись, участвовали в конкурсах и представлениях… и, о счастье! Здесь снова работала иллюминация, а над главной площадкой ярко горел мощный прожектор.

– Ну, наконец-то! – выдохнула Аня. – А то словно все повымерли…

– Полчаса всего шли, – задумчиво сказала Катерина, взглянув на часы. – А ощущение такое, что полжизни прошло.

Мы дружно фыркнули, прекрасно её понимая.

– Ну что, – сказала Катя и нетерпеливо худыми ножками переступила. – Какие планы? Девочки налево, мальчики направо?

– Остроумная ты моя! – ахнула я, немного перед Каширским засмущавшись.

– Взрослые налево, мелкие – направо, – внёс коррективу Женька.

– Вместе пойдём, – возразила я. – Не теряйтесь!

Каширский легонько меня приобнял, Катя с Аней взяли друг друга под руки, и мы направились наслаждаться ночью кошмаров.

Организаторы фестиваля подошли к мероприятию творчески и с большой фантазией, это стало ясно, едва мы прошли через первые же ворота с неожиданно гастрономическим неброским названием «Кошмар на закуску».

Просторный тематический парк под открытым небом демонстрировал набор пыточных инструментов, установок, орудий казней и прочих лёгоньких низкокалорийных ужасов, которыми предлагалось «закусить».

Начинал экспозицию позорный столб, в колодках которого уже кто-то висел, отчаянно пытаясь сделать удачное селфи.

Чуть дальше находился скромный лесок насаженных на колы чучел со страдальческим выражением на мастерски вылепленных лицах. Изогнутые в страшных муках тела, развевающиеся волосы, порванная, свисающая клочьями одежда, раскрытые в немом крике рты – всё это весьма впечатляло и прогоняло дрожь по позвоночнику. В композиции имелось и два свободных колышка – то ли для фото с ними в обнимку, то ли для любителей острых ощущений.

– О, Анжел, классно! Давай я тебя тоже сфоткаю! – воскликнул Каширский и развернул меня к… постаменту со старинным электрическим стулом.

Стул выглядел настолько реалистично, что я заподозрила даже, что это настоящий музейный экспонат, списанный и присланный нам из какой-нибудь американской тюрьмы в рамках культурного обмена. Громоздкий, старый, годов сороковых прошлого века… эта жуть завораживала и не давала отвести глаз. На стул добрые родители усадили малыша лет пяти, и теперь мамаша старательно застёгивала ремни ему на руках, а папаша прилаживал шлем, возясь с ремешком под подбородком.

– Нет уж, – решительно отказалась я от любезного Женькиного предложения. – Сам туда садись.

Каширский захмыкал. Родители окинули умилённым взором ребенка на электрическом стуле, приказали тому улыбаться и защёлкали камерой. Профессиональной, между прочим.

6
{"b":"704090","o":1}