- Кать, нам тусить вместе двадцать четыре на семь, так что я посоветовала бы тебе ускорить процесс раскрепощения и почувствовать себя настоящей серебряной девочкой. - Полина улыбается.

- Я не пойму, ты напиться предлагаешь? - Удивленно поворачивает голову Серябкина и смотрит на Фаворскую.

- Нет, Оль, я предлагаю сесть и культурно выпить. Можно взять вино или мартини, но не крепче. Ты ещё после вчерашнего вечера толком не отошла. - Полина рассмеялась, а шатенка почувствовала, как у неё начинает гудеть голова.

- Ладно, вино тоже пойдёт. - Девушка чувствует странный эмоциональный подъём. Привыкшая проводить своё свободное время в полном одиночестве, она представить не могла, что два вечера подряд будет находиться в компании малознакомых людей по собственной воле.

- Все, по поводу вечера мы определились, а теперь чеши в студию, попробуем записать несколько песен. - Полина открывает перед Катей дверь и ждет пока она зайдет внутрь. Оля садится на кресло и надевает наушники, устанавливая зрительный контакт с голубыми омутами.

- Готова? - Дождавшись положительного ответа шатенка включает мелодию и Кищук начинает петь, но что-то внутри Серябкиной ставит заслоны и тот самый водопад сегодня звучит совсем по-другому.

- Стой, давай ещё раз. - Оля терпеливо запускает музыку сначала, надеясь, что ей просто кажется. Катя снова пытается петь, но что-то не так.

- Я не понимаю, это не то! - Выкрикивает девушка и сбрасывает наушники. Стоящая за стеклом блондинка вздрагивает и с полным непониманием смотрит в карие глаза.

- Зайди и спой вместе с ней. - Тихо проговаривает Полина, что очень удивляет Серябкину, но она, зачем-то, действительно заходит в студию, берет вторые наушники и кладет ладонь Кищук на плечо.

- Давай ещё раз споём. Я начну, а ты лови. - Оле удается улыбнуться достаточно тепло, чтобы вызвать ответную эмоцию у девушки. Дождавшись ответа, кивает Фаворской и слышит музыку.

Я устала любить пустоту. - Начинает девушка и Катя зачем-то смотрит слишком пристально на красиво изменяющуюся мимику лица, плавно двигающиеся губы и чуть прикрытые глаза. От шатенки исходит легкая энергия, проникающая в блондинку тонкими нитями, заставляющими чувствовать каждое пропетое слово, чувствовать рассказанную историю так, будто бы она её собственная, чувствовать непреодолимое желание рассказать всё прямо сейчас.

И мне не надо слов, будет легче так. - Кищук подхватывает легко и правильно, точно попадая не просто в ноты, а во все интонации и сплетения. Попадает в песню. Девушка чувствует легкое касание прохладных пальцев на собственной ладони, запускающее несуществующие, но весьма ощутимые разряды тока гулять по телу, сопровождая легкой дрожью, странным состоянием и мурашками.

Катя не думает. Чувствует. Сжимает ладонь Серябкиной в своей.

Я перепутала, думала, что любовь

Но оказалось неправильно.

Голоса сливаются так правильно, что никто не сомневался бы в идеальности выбора Фадеева. Кищук точно должна быть в этой группе. Точно должна петь именно с Олей.

Шатенка не очень понимает, что происходит в данный момент, поскольку ей кажется, что реальность песни в её собственной голове стала преобладать над действительностью и все это плод больного воображения, которому ну никак не следует придавать хоть минимальное значение.

Музыка заканчивается. Катя срывается и вылетает из студии в непонятном направлении. Серябкина в состоянии шока пытается адекватно оценить ситуацию. Полина размахивает руками, пытаясь привлечь внимание.

- Беги за ней, че встала? - Резко выдает Фаворская. Оля срывается с места и летит вниз по ступенькам, выскакивая на улицу.

Блондинка стоит прислонившись к стене и дрожащими пальцами держит зажженную сигарету. Серябкина медленно подходит и становится рядом, почти вплотную.

- Рассказывай. - Тихо проговаривает шатенка и выжидающе смотрит на девочку, прокручивая в собственных мыслях, а какого собственно хрена она вообще поддалась и выскочила следом за ней, еще и сейчас пытается разобраться в каких-то там проблемах? Оно вообще надо? И не успев задать вопрос самой себе, внутренний голос шепчет : “Конечно надо”. Она соглашается.

Кирпич который дал трещину начал медленно разрушаться, а фундаментальная основа, поддерживаемая именно этим кирпичом дала сбой, разрушаясь не по дням, а по часам. Минутам. Секундам. Оля другая и она сама знает это. В страхе перед новыми ожогами и ударами девушка зарыла свое собственное я настолько глубоко, что казалось, никто не сможет его откопать. Смогли.

- Тебе действительно это интересно? - Катя поворачивает голову, в глазах стоят слезы, а от её дрожащего голоса Серябкиной становится жутко не по себе. Кищук маленькая девочка, которая вызывает в Оле неподдельное, впервые за последние годы, желание заботиться.

- Ну я же стою здесь. - Она разговаривает тихо и практически монотонно.

Блондинка пытается ответить ей что-то, но губы дрожат, а внутреннее нечто отказывается выпускать наружу хоть какие-то слова. Состояние близкое к истерике. В секунды нить рвется и слезы градом катятся по бледным щекам, сопровождаемые абсолютно неконтролируемыми всхлипами.

Шатенка не сдерживает, перехватывает руку Кати за запястье и притягивает девушку к себе смыкая ладони плотным обручем на спине. Чувствует, как тонкие руки обвивают её шею. Чертовски боится провалиться в это знакомое ей состояния. Слишком поздно. Оля тонет в мимолетном проявлении человеческого небезразличия в её сторону. Хочется кричать от осознания близости к ещё одной ошибке и сжимать еще сильнее руки от чувства собственной нужности хоть кому-то в этом гребаном мире.

Кищук немного успокаивается и Серябкина тащит её в машину, усаживает на переднее сиденье, резко пристегивает и садится за руль, срываясь с места.

- Оль, куда мы едем? - Тихо проговаривает блондинка.

- Куда-нибудь. - Совершенно безразлично ответила девушка и уставилась на дорогу, стараясь не акцентировать внимания на том, как же, черт возьми, притягательно звучит её имя голосом Кищук.

Шатенка тормозит машину в своем собственном дворе, достает из рюкзака на заднем сидении две бутылки пива и отдает одну Кате.

Девушка поворачивает крышку, кладет её в карман и тут же делает большой глоток.

Полдень. Кругом Люди. Рабочий день в разгаре.

Плевать.

Еще один глоток не заставляет себя долго ждать и Кищук чувствует медленно разливающееся по телу ощущение облегчения. Не потому что в пиве много оборотов. Тут все дело в самой ситуации.

- А вот теперь рассказывай. - Серябкина внимательно смотрит на девочку.

- Меня бросили. - Катя говорит с бешеным отчаянием в голосе, цепляя этим покалеченные струны души.

- Слушай. - Начинает Оля, но её тут же перебивают.

- Пожалуйста, только не надо сейчас говорить, что это все глупости, я еще молодая, таких будет много и мне даже не стоит париться.

- Кать, это хреново. Мне очень жаль, что кто-то тебе говорит такие вещи. Это очень тяжело. Когда меня бросили, я два года закапывала себя, никого даже близко не подпускала. Каждый страдает по-своему, это нормально. Ты попробуй успокоиться, а потом на чистую голову все разложи по полочкам и сделай сама для себя выводы. Я не пыталась, но, может быть, если бы я сделала так, все могло бы быть по-другому. - Серябкина проводит ладонью по руке Кищук и выжидающе смотрит ей в глаза. Заниматься психоанализом, а тем более помогать кому-то в таком вопросе для шатенки в новинку. Это странно и даже моментами страшно, но она не могла оставить все так, как есть. - А вообще он мудак. Ну это так, мое личное мнение.

После этих слов Катя заливается смехом и, подавшись вперед, обнимает Олю, утыкаясь носом в плечо.

- Спасибо тебе. - Шепчет девушка и на миг время замирает. Будто бы в замедленной съемке Серябкина чувствует, как внутренние ростки Оленьки мощными корнями впиваются в самые потаенные уголки души и начинают расти вверх, обрамляя зеленым коконом листьев истерзанное сердце. Легкость.