- Я не могу без тебя, Оль. - Шепчет Темникова и девушка, просто опешив от её слов, поднимает голову и недоверчиво смотрит в глаза.

- С чего бы? Не ты ли бросила меня два года назад, обосновывая это тем, что мы просто немного заигрались? - В голосе Серябкиной сквозит ненависть, желчь и страх. Страх снова поддаться на провокации брюнетки и утонуть в неизбежности.

- Значит, у меня всё получилось. - Выдыхает Лена и вымученно улыбается, касаясь руки девушки ладонью.

- Ты о чём вообще? - Шатенка резко дергается и встает на ноги, стараясь распознать в какую же игру теперь решила поиграть Темникова.

- Наверное, глупо прозвучит, но я искренне верила, что такое моё поведение поможет тебе быстрее забыть и отпустить меня с минимальными потерями. Была права.

Оля не понимает, что вообще происходит, надеясь только на то, что это очередной страшный сон, после которого она снова проснётся в своей кровати рядом с блондинкой, успокоится и снова будет чувствовать себя хорошо. Но это не сон. Перед ней стоит её брюнетка, такая знакомая, изученная вдоль и поперёк, мягкая и, наверное, всё ещё родная, сколько бы всего плохого не сделала. Серябкина слишком сильно привязывается к людям и отпускать их получается у неё крайне хреново.

- Издеваешься? Меня два года не могли в чувства привести, терпели мои выходки, сначала Полина, которой досталось больше всего, только потому что я обвинила её в твоём уходе, а потом и Дашка, которая видела конец нашей с тобой истории. С ней было легче, я привыкла к её присутствию, но потом она стала слишком сильно напоминать мне о тебе.Я задыхалась без тебя каждую чертову секунду! Легче? Неужели ты правда думала, что мне будет легче? - Оля срывается на крик и с силой ударяет руками об стену. - Потом пришла Катя, она была совсем другая и только тогда я поверила, что ещё есть возможность выплыть с моего персонального дна и потянулась наверх, хватаясь за эту возможность, как за спасительную соломинку. Снова смогла почувствовать себя живой, настоящей. Лен, я снова смогла полюбить. - Серябкина плачет, стараясь держать себя в руках, но ничего не получается, истерика неизбежно приближается.

Темникова молчит, а потом резко притягивает к себе девушку, осторожно обнимая. Шатенка утыкается в плечо и роняет слезы, сжимая большую теплую кофту. Девушка практически сдаётся, чувствуя, как внутри расползается слишком угнетающее тепло, оно согревало, но одновременно давило, отдаваясь в ушах громким звоном. Так нельзя, Оля, ты снова себя разобьёшь, снова сломаешься, не ныряй, только не ныряй в неё заново, у тебя же есть Катя!

Катя! Катя! Катя! - Кричит всё внутри и Серябкина приходит в себя, когда перед глазами появляется образ блондинки. Она делает шаг назад и вырывается из объятий Темниковой.

- Всё кончено, ты сама должна это понять, Лен. - Слова даются девушке тяжело, но она сама знает, что иначе нельзя, прошлое всегда должно оставаться прошлым. - Мне было всегда хорошо с тобой, несмотря ни на что, но теперь всё по-другому. Давай оставим всё, как есть и не будем изводить друг друга. - Шатенка сжимает ладони, впиваясь ногтями в кожу и пытается держаться изо всех сил, чтобы вновь не довести себя до истерики.

- Оль. - Шепчет Лена, касаясь её щеки большим пальцем и стирая скатывающуюся вниз капельку. - Ты же понимаешь, что всё это было сказано специально. Я всё еще люблю тебя.

Серябкина замирает и тяжело выдыхает. Она так безумно хотела услышать эти слова от неё, с такими же чувствами и подарить ей всю свою любовь в ответ. Но Лена опоздала. Оля ждала её множество дней, разбавленных алкоголем и дорогими сигаретами, слезами и бессонными ночами. А потом в глазах потух огонь, сердце перестало биться так часто, а где-то внутри сквозило чувство “спасибо, не надо”. Лена была чертовски пунктуальной, но к Оле она опоздала на два года.

Девушка осторожно убирает темные волосы за ухо и всматривается в бездну некогда любимых глаз, зная, что точно уверена в своём решении.

- Я тоже люблю тебя, любила и всегда буду любить, как человека, подарившего мне всё в первый раз, как родную душу и, честное слово, я всегда буду вспоминать о тебе с теплотой, только давай больше не будем играть в эти странные игры, которые ни тебя, ни меня не спасают. Я правда, люблю тебя, но только это уже не имеет совершенно никакого значения.

Темникова молчит. Медленно притягивает Серябкину к себе, обнимает крепко и где-то в глубине души девушка знает, что это последний раз. Лена медленно выходит из квартиры и закрывает за собой дверь. Не прощается. За это Оля готова сказать ей спасибо, потому что прощание для неё, как личный сорт пыток.

Девушка съезжает по стене вниз и закрывает лицо руками. Не плачет. Пытается осознать, что происходит у неё внутри и, когда буря эмоций немного успокаивается, она чувствует какую-то вымученную легкость, впервые поставив точку в отношениях красиво, без ссор, без истерик и чего-то подобного. Но гром, поражающий всё сознание, резко ударяет в голову.

Катя!

Где она? Что происходит? Что вообще делать?

Оля понимает, что тянуть дальше нельзя и она найдёт её, чего бы ей это не стоило, даже, если придется объехать всю Москву. Девушка опускает руки на пол и тут же вскрикивает от боли, когда чувствует, как что-то безумно острое вонзается в ладонь, вызывая ужасно болевые ощущения. Стекло. Осколок разбитого стакана Кищук. Кровь льётся просто потоками, но девушка не теряется, быстро достает стекло из ладони, радуясь, что попала на большой и его не пришлось выискивать, идёт в ванную, промывает рану, обрабатывает и перевязывает бинтом. Быстро убирает оставшееся и стоит перед дверью. Думает, медлит, но потом резко решается и дергает на себя дверь, мгновенно замирая.

Блестящие от слёз голубые глаза встречаются с её карими и, только спустя несколько секунд, девушку замечает повисшую в воздухе руку, готовящуюся осторожно постучать.

***

Кищук бежит быстро, зная, что если сейчас она остановится хоть на секунду, придётся вернуться назад, просто потому что, если убежать от Оли она сможет, то от себя, девочки, которая точно уверена, что её место рядом с Серябкиной, она уже никуда не денется. Нужно подумать, а чтобы подумать, нужно побыть одной.

Истошные крики шатенки, разрывающие пустоту ночной улицы, слишком сильно врезаются в уши, отзываясь внутри чем-то безумно болезненным и ядовитым.

Девочка уже была готова сдаться, остановиться и позволить ей догнать себя, вот только черная машина, которая резко тормозит перед Катей и лицо бывшего, мило улыбающееся ей из окна толкает девушку на опрометчивый шаг. Она садится на переднее сидение, быстро пристегивается и уезжает в неизвестном направлении, куда-то навстречу ночи.

- Поругались? - Осторожно спрашивает молодой человек приторно нежным голосом, заставляя блондинку удивиться и посмотреть на него с жутким подозрением в глазах.

- Ты о чём вообще?

- Да ладно тебе, Кать, я прекрасно знаю, что у тебя с Серябкиной какой-то недороман. На что ты вообще рассчитывала, она же девочка. - Проговаривает Глеб и пытается взять Кищук за руку, но та резко дергается и больно ударяется локтем о ручку.

- Тебе какое дело? Заняться больше нечем? - Катя настроена серьезно и очень агрессивно, сейчас девушка вообще не понимает, какого черта она села к нему.

- Ой, прекрати, ну поиграли вы с ней немножко, ты сама знаешь, что это ненадолго, так что, давай заканчивай свой этот розовый цирк и возвращайся. - Парень кладет ей руку на колено и чуть сжимает. По телу Кищук прокатывается волна жуткого отвращения. Он другой. На его касания тело не реагирует так, как на Олины, да даже внутри у неё больше никому не осталось места, после того, как Серябкина окончательно туда переехала.

- Останови машину. - Тихо произносит девочка и сбрасывает его руку. Глеб делает вид, что не услышал её просьбу и продолжает гнать по Москве. - Я сказала, останови машину. - Проговаривает она громче, поворачивая голову и впиваясь разъяренным взглядом в молодого человека.