Эйприл рывком разворачивает девушку на себя и прижимается ещё ближе, вклиниваясь коленом между ног блондинки и замирая в ничтожных миллиметрах от ее губ.

— И когда ты только успела так разукрасить этого придурка? — Она говорит так тихо, что ей самой едва ли удаётся различить собственный голос за шумом сердца, которое бьется так громко, что заглушает практически все вокруг.

— Я не могла оставить все просто так, никто не имеет права делать тебе больно… — Стерлинг выдыхает в самые губы и умирает от желания коснуться их и раствориться снова.

— Спасибо… — Проговаривает Эйприл и обвивает руками шею блондинки, приподнимаясь на носочки.

Короткие пижамные шорты Стерлинг играют против неё, заставляя выгнуться в спине и задохнуться, когда колено Стивенс надавливает на чувствительную точку, в которой сейчас, казалось бы, сконцентрированы абсолютно все нервные окончания.

— Боже, Эйприл, что ты… — Блондинка задыхается, когда чувствует на губах жадное, даже немного дикое прикосновение, и тонет в бесконечности.

Руки с силой сжимают талию рыжей, касаясь кожи под задравшейся футболкой, и обе они перестают себя контролировать. Это что-то подростковое, наверное, адская гиперболизация всего, что происходит внутри, и от этого буквально срывает крышу.

Стук в дверь заставляет их отскочить друг от друга. Стерлинг с силой ударяется в дверь и начинает громко смеяться, после чего делает шаг вперёд, разворачивается и открывает ее. Там стоит Элен.

— Девочки, доброе утро, почему вы остались, почему не поехали с остальными? — Учительница заходит в домик и внимательно смотрит на них.

— Ну, знаете, просто мы решили немного передохнуть, тяжёлая была неделя, не очень-то уж и хотелось выходить куда-то, — Стерлинг пожимает плечами и смотрит на преподавательницу.

— А вы и правда нашли общий язык, я рада за вас, девочки. Надеюсь, у вас не случится больше подобных разногласий, — Элен мягко гладит Уэсли по плечу. — Отдыхайте, завтра нас снова ждёт тяжелый день.

Как только за учительницей закрывается дверь, девушки шумно выдыхают и как-то робко смотрят друг на друга.

— Одевайся, у меня есть идея, — проговаривает рыжая и хитро улыбается. — Только давай быстрее.

— Ну и что ты придумала? — Стерлинг скрещивает руки на груди и с вызовом смотрит на девушку.

— Пусть это останется сюрпризом, но я уверена, что тебе очень понравится, — рыжая мягко проводит кончиками пальцев по коже Уэсли, и та немного прикрывает глаза, мягко выдыхая.

— Интриганка, — на выдохе, почти шепотом, но Стерлинг поддаётся, отходит от двери, меняя пижаму на короткие шорты и футболку, собирая волосы в высокий хвост, пока рыжая тормошит свои запасы продовольствия, скидывая в рюкзак печенье, запакованные сандвичи и клубнику в шоколаде, укрывая все это пледом и застегивая еле еле, потому что не все помещалось и приходилось придавливать.

Они заходят в лес и медленно идут в непонятном для блондинки направлении из-за чего та вечно оглядывается по сторонам, пытаясь угадать направление.

— Ты можешь сказать, куда мы идём? — Спрашивает девушка, сильнее сжимая руку Эйприл.

— Боже, ну потерпи немного, мы совсем скоро придём, — отвечает Стивенс и закатывает глаза широко улыбаясь.

Так и случается, меньше чем через минуту они выходят к тому же самому озеру, только на противоположной стороне, где в камышах скрыто небольшое пространство, покрытое мелкой зелёной травой, казалось бы, спрятанное от всего остального мира.

— Как тут красиво… — глаза блондинки горят каким-то детским восторгом и Эйприл довольна, она получила именно ту реакцию, которой ожидала.

— Я нашла это место ещё в первый день, хотела показать его тебе, потому что здесь можно спрятаться от всех… — Стивенс достаёт плед и раскидывает его на траве, опускаясь на колене и утягивая за собой Стерлинг.

Блондинка ложится на спину, позволяя рыжей положить голову себе на живот, а потом мягко запускает руку в волосы, пропуская их сквозь пальцы, как песок, олицетворяющий их убегающее время. Его хочется схватить, заморозить, но все же время не подвластно желаниям и все так же убегает сквозь пальцы. Его нужно просто жить, иначе какой вообще смысл?

Ее волосы на ощупь мягкие, шёлковые и девушка вгоняет и Эйприл и саму себя в окологипнотическое состояние, позволяя расслабиться настолько, что мысли в голове исчезают, оставляя свободное пространство для чего-то важного.

Они рассматривают облака, фантазируют и представляют их в разных образах, замечая где-то драконов, где-то животных, а где-то непонятные абстракции.

Они лежат, чувствуя друг друга всеми фибрами немного израненной души и под воздействием друг друга склеиваются, убирают шершавые неровности, доводя себя до идеального состояния. Они — целебный бальзам друг друга. Они — личная панацея, не известная никому кроме них двоих.

— Что у тебя происходит с Люком? — Неожиданно вдруг спрашивает Эйприл, не меняя местоположения, но голос ее дрогнул и сердце блондинки больно сжимается.

— Я поцеловала его тогда возле школы, после разговора с тобой, сейчас я понимаю что это было ошибкой, но в тот момент мне нужно было заткнуть ты дыру, которая сильно болела, а он оказался рядом, но сейчас мне стыдно, потому что он меня любит… — Стерлинг мягко выдыхает, закрывает глаза и чувствует, как дрожь проходится по всему телу.

— А ты?

— А я не могу растрачивать себя ни на кого, кроме тебя, ты занимаешь всю мою голову целиком и у меня все ещё безумно дрожат коленки и я все ещё не знаю, как меня держат ноги, — Стерлинг улыбается настолько искренне, что все внутри будто бы расцветает.

— Знаешь, — Стивенс чуть приподнимается, перекидывает ногу и усаживается на бёдра Стерлинг, от чего та дёргается и чувствует как внизу живота формируется безумно тягучий ком, — каждый раз, когда я думаю о тебе, у меня внутри становится ужасно тепло, когда я касаюсь тебя, вся моя кожа покрывается мурашками, но когда я целую тебя я будто бы перестаю дышать, ты заменяешь мне кислород и, Стерлинг, я хочу дышать тобой, — Эйприл не сдерживается, опускается ниже и касается губ блондинки, чувствуя взрыв эмоций и одновременно купол, который укутывает их бесконечным уютом нерастраченной нежности.

Тягуче приторно, будто бы сироп гренадина текущий по венам они впиваются под кожу друг другу, создавая единое целое, которое больше не может существовать по отдельности, оно ломается, оно дробится, оно не может функционировать.

Когда воздуха перестаёт хватать они мягко отстраняются друг от друга и смотрят в глаза, утопают в омутах друг друга, забываясь, теряясь, исчезая, будто их никогда и не было.

Эйприл возвращается на своё место, снова кладёт ей голову на живот и забывается.

— Мы так и не поговорили о том, что между нами происходит… — Уэсли выдыхает тяжело, почти с надрывом, боясь того, что произойдёт, но понимая, что все это более чем неизбежно.

— Я не знаю, пойми меня, я хочу быть с тобой, но мне страшно, я все ещё боюсь реакции людей и того, что может на нас обрушиться, как только мы откроемся, Стерл, мне нужно время, если ты сможешь мне его дать, если ты только сможешь… — Эйприл так сложно об этом говорит, внутри узлами вяжет и она боится снова потерять все то, что с ней происходит, тот дом, который она чувствует в объятиях Стерлинг и весь парадокс ее внутренней борьбы состоит в том, чтобы усидеть на двух стульях одновременно, что заведомо невозможно.

— Да, — тихо отвевает Уэсли, а рыжую будто током пробивает.

— Что? — Она не понимает, не верит, не думает о том, что такое вообще возможно…

— Да, Эйприл, у тебя есть время, ровно столько, сколько тебе нужно, если ты пообещаешь мне, что мы постепенно, шаг за шагом, минута за минутой придём к тому, чтобы окрепнуть и не бояться играть вдвоём против всего мира, потому что для меня правда важно, чтобы наши отношения развивались… — Стерлинг все так же мягко перебирает ее волосы и знает, что она готова на этот шаг, скрываться, только для того, чтобы потом, позже у неё была возможность поцеловать Стивенс при всех.