— Удивительно.

— Что? Нищета моя былая?

— Нет. То есть да. То есть мне это всё незнакомо. Не думай, что я хвастаюсь, но у меня всегда всё было. Всё было хорошо, не настолько, как сейчас, но я не помню, чтобы мы в чём-то остро нуждались.

— Повезло.

— Может, и повезло…

Сон брал своё, говорить было неохота, но Ира тяжело проговорила:

— Да я тоже хороша… Постоянно чужие деньги считаю. Никак не могу отделаться от этой привычки. Извини.

В ответ звучало только размеренное дыхание Саши. Ира медленно засыпала, но успела уловить тихое, сказанное в никуда:

— А затрещина от тебя мне бы не помешала…

Комментарий к

Меня поймал самоизоляционный зверь “неписец”. Полглавы написала больше месяца назад, а дальше всё, стена. Очень прошу прощения у автора заявки за такую задержку, но, надеюсь, этой частью чуть порадую)

========== Часть 7 ==========

Кто-то настойчиво тряс её за плечи.

— Ира, поднимайся!

«Чего тебе?» — хотела спросить она, но только сонно пробурчала что-то, повернулась набок и поджала колени к груди.

— Ира, поднимайся, мы нажрались, как сволочи.

— Я нажралась, — протянула она, — а сволочь здесь ты. И не надо меня трясти.

Ира нехотя села и огляделась. Комната тонула в темноте. Под руками тёплый ворс, нога лежит на чём-то холодном и колком. Ира взглянула: по очертаниям похоже на противень с крошками. Кажется, они заснули на ковре посреди гостиной. Саша сидел рядом и держал её за плечо, пытаясь поднять и не завалиться самому.

— Сколько времени? — спросила она и стала шарить рукой в поисках телефона. Дёрнула плечом, перехватила руку Саши и подтянула за запястье поближе к глазам, пытаясь посмотреть на наручные часы. — Шесть утра…. Мы тут уснули, что ли?

— Где-то на час точно, — приглушённо сказал он. — Наверное. Не знаю, я глаза почти открыть не могу.

— Вот это ты опухший.

— Плохая игра теней. Пошли спать. Нормально.

— Что, неужели вместе? — притворно ужаснулась Ира.

— Нет, родная, я не настолько пьян, чтоб рискнуть на тебя покуситься. Поднимайся, в моей комнате ляжешь.

— А ты?

— А я в родительской. Нет, если ты хочешь, то мы, конечно, можем лечь и вместе….

Ира фыркнула и осторожно поднялась на ноги. Уж не та доза алкоголя была, чтоб её так развезло, хотя… Пиво, виски… вино. И всё, чем она питалась за последние часа три — подгоревшее печенье да разговоры с Елисеевым, а от второго, оказывается, развозит ещё больше. Саша, пошатываясь, повёл её в соседнюю комнату. Промелькнула детская мысль, что в такой квартире можно сутками играть в прятки — не найдут, заблудятся. В комнате Саша включил какие-то гирлянды вместо верхнего света, и под их мягкие огни стал шарить в шкафу. Вытянул скорее на ощупь футболку и шорты, протянул Ире. Ира уставилась на них туповато, соображая, что с этим нужно делать. Саша подсказал:

— Переодевайся пока, я сейчас воды тебе на утро принесу.

Вышел из комнаты. Ира захихикала. Даже полупьяный, даже сонный, Саша оказался мамкой-наседкой, какой был весь вечер. Этот образ так плохо сочетался с ипостасью бесконечно флиртующего мажорчика, что Ира не могла сложить двух Елисеевых в одного — и улыбалась, умилённая неожиданным открытием.

Когда Саша вернулся, Ира, переодетая, полулежала на краю кровати; на лице, подсвеченном цветными огоньками, — тёплая улыбка. Саша поставил стакан на прикроватную тумбочку, отогнул край одеяла и сказал:

— Нормально ложись.

Ира кивнула и перебралась под одеяло. Пока Саша заботливо поправлял кровать, Ира сонно проговорила:

— Нет, Саш, не думай ничего. Ты классный.

Саша наклонился над ней, погладил по голове и легко поцеловал в губы, едва коснулся. Отстранился и прошептал:

— Забудь, что я тебе раньше говорил. Ты невероятная.

Елисеев вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, а Ира заворочалась, устраиваясь поудобнее, и почти сразу же заснула.

***

Когда Ира открыла глаза, она увидела незнакомую комнату, залитую холодным весенним светом. «Елисеев» — тут же всплыло в памяти. Ира потянулась, села. Огляделась. Комната, как и вся квартира, просторная, с множеством каких-то вещей: сноуборд у двери, наполовину убранный в чехол, несколько полок с книгами, гантели, турник на стене, стол, шкаф, стойки с одеждой — вот одежды у него, казалось, было немало. Не хаос, но небрежный беспорядок. Во рту было сухо, и Ира потянулась к стакану, который, как ей помнилось, Саша оставлял. Рядом на тумбочке лежали таблетки и — неожиданно — записка на миленьком розовом листочке.

«Проснёшься — шуруй в душ, а потом на кухню, там завтрак. Полотенца и сменная одежда висят на стуле. Если меня не будет, то я ушёл в магазин и скоро вернусь. Всё для тебя, красавица!»

И небрежно нарисованное сердечко. Ира нахмурилась. Полупьяное веселье осталось во вчерашнем дне. Никогда бы ей не пришло в голову, что одно похмельное утро в её жизни начнётся так, словно она молодой муж при заботливой жене. Проигнорировав таблетки, Ира залпом выпила стакан воды, и пошла прямиком на кухню проверять, на месте ли Елисеев.

Елисеев мало того что был на месте, так ещё и, посвежевший, снова возился на кухне с выпечкой. Он взглянул на неё и вместо приветствия сказал:

— У тебя на голове какая-то метёлка.

Ира взяла со стола Сашин смартфон и кинула взгляд на отражение в тёмном экране. Волосы жутко растрепались, примялись и действительно были похожи на старую, повидавшую жизнь метлу. Отразилось и лицо, сонное, помятое, нахмуренное. Стоило всё-таки заглянуть в ванную, да только понять бы, где она.

— Надо снова стричься, — сказала Ира. — Они жесть как быстро отрастают.

— Зачем стричься? — спросил Саша. — У тебя красивые волосы. Цвет свой?

— Угу, — кивнула Ира. — Но они путаются и ломаются постоянно. А ещё за длинные волосы легко схватить.

— Дорогая, это уже паранойя. Не делай такое лицо, я всё понимаю. Но ты можешь дать отпор любому, кто рискнёт к тебе прикоснуться.

Ира нахохлилась, забралась с ногами на стул. Саша подумал, что она похожа на растрёпанного воробья.

— А по поводу волос…. Так ухаживать за ними надо. Маски там всякие, шампунь нормальный. Это, кстати, не о дороговизне, — он упреждающе поднял руки, — а об обычном уходе. Кстати, у меня маска классная есть, могу дать попробовать. Только не режь. Волосы красивые, жалко.

Ира, немного взбодрившись, не удержалась от ехидства:

— А ты уверен, что ты не геюга? Масочки-колбасочки. Вот почему у тебя волосы вечно как в рекламе шампуня.

Саша картинно вздохнул, вышел из кухни. Спустя какое-то время вернулся и поставил перед Ирой на стол баночку. Ира взяла, повертела в руках. Судя по модной этикетке — дорогущая. Судя по целой упаковке — ещё и совсем новая.

— Серьёзно? — только и спросила она.

— Серьёзно, — кивнул Елисеев. — Не понравится — вернёшься к привычному стилю. Но для начала попробуй.

— Попробую. Кстати, ты же из ванной принёс? Где она в этих твоих лабиринтах квартиры?

Саша показал ей ванную, вручил полотенца со сменной одеждой и пошёл выполнять Ирину просьбу — поставить её телефон заряжаться. Спустя полчаса Ира вышла из душа, чувствуя себя чуть живее, чем до этого. Вежливую Сашину заботу, непривычную и незнакомую, она решила принимать сегодня как должное — только в этот раз.

Когда она вернулась на кухню, на стойке стояла тарелка со свежим печеньем, тем же самым, судя по запаху, но на этот раз не подгоревшим. Рядом лежал её телефон на зарядке. Стол всё так же был заставлен непригодившимся алкоголем, а Саша стоял у окна, молча наблюдая за весенним сырым снегопадом. Окликать его почему-то не хотелось. Что-то за полчаса изменилось. Ира включила телефон. Экран подсказал: четыре часа дня, минус три, снег. Через пару часов всё наверняка размокнет, подрастает, размажет по дорогам слякоть. Ира чуть слышно вздохнула. Проверила соцсети. Судя по фотографиям, Катя наслаждалась природой со Славой и его семьёй, а Света отписалась, что маме полегчало и они поехали с братом в бассейн. В общем чате все проснулись и вели какое-то бурное обсуждение.