Чуть не умерла от захлестывающих чувств, когда Эмма согласилась.
Готовилась, как к собственной свадьбе, ко встрече. Встрече со Своей Блогершей.
И, наконец, встретилась с Эммой Сильви однажды в парке одним июньским вечером под сенью раскидистых сочных деревьев на скамейке с гнутыми коваными ножками. Мельчайшие детали встречи, разговоров, взглядов врезались в память Кати Смирновой. Она дышала глубоко и осмысленно. Теперь все будет по-настоящему. Девушка привыкала к новой роли – в том, что теперь все осуществится, Катя уже не сомневалась.
А Эмма просто наслаждалась общением с Любимой Подписчицей, которая, к счастью, и в реальной жизни оказалась остроумной, тонко чувствующей, легкой на подъем персоной.
– Привет, Катя!
Невесомая дымка блаженства окутала Катю при звуке знакомого голоса. Она, наконец, была рядом. Обращалась к ней, Кате. Не через экран смартфона или ноутбука, а лично. Лицом к лицу.
– Здравствуй, Эмма. Безумно рада тебя видеть.
– Я, честно, тоже. – Блогерша улыбнулась и тон ее сделался заговорщическим: – А хочешь мороженого? Пара шариков черничного сорбета с мятным сиропом нам сейчас не повредят. Знаю отличное место.
Так началась странная – нечестная, продуманная и коварная с одной стороны, искренняя и открытая с другой – дружба блогерши Эммы Сильви и Любимой Подписчицы.
Эмма не понимала, что с нею происходит. В душе творился странный, неожиданный, волнительный переворот. Девушка ощущала, как впервые в жизни готова открыться кому-то по-настоящему.
В Кате – Любимой Подписчице – она разглядела друга. Никогда раньше Эмма Сильви не подозревала о том, что на свете существуют столь искренние, добрые, взаимные чувства – поддержки, тепла, взаимопомощи. Ее мир, который состоял преимущественно из светских встреч, вечеринок, выпивки, дальних знакомых и «друзей», которым всегда было более-менее все равно, что происходит в ее душе, постепенно таял.
Эмма, на удивление самой себе, оказалась совершенно открытым и искренним человеком. Признавая в себе раньше лишь те черты характера, который напрямую соответствовали, шли в ногу с негласно установленным образом успешного блогера, сейчас девушка ощущала себя простой двадцатилетней девчонкой. Беззаботность, радость обычных вещей, заливистый смех, долгие бестолковые прогулки по паркам с заброшенным куда-то на дно сумки невостребованным телефоном – все это стало ее подарком, ее новым, бесценным обретением, которые Эмма с трепетом смаковала и берегла.
Никаких селфи, бесконечных эфиров – лишь захлестывающее искренностью, живое человеческое общение, которым девушка упивалась в начале дружбы с Катей.
Остальные подписчики негодовали. Пробовали бросаться в Сильви гневными словами и фразами, как снежками, но ее было не достать. Эмме стало все равно. Она была счастлива.
Удивительным образом, как раз с данным – безоблачным, светлым – периодом совпало незаметное – поразительное для Эммы и вполне предсказуемое для Кати – исчезновение с горизонта блогерши целой армии злобных троллей. Тролли, как по взмаху волшебной палочки, отпадали от аккаунта, растворяясь бесследно в недрах интернета. Эмма не понимала. Радовалась. Ликовала.
Одна Катя знала секрет. И, конечно, молчала.
Катя вспоминала, как впервые ей пришла мысль познакомиться с Эммой. Она просто пересматривала профиль за профилем в соцсетях в поисках «чего-нибудь интересного», пока не наткнулась на очаровательную, миловидную девушку с длинными волосами и белозубой улыбкой. В ней, несмотря на «стандартный набор» блогерских атрибутов «дольче виты», усмотрела нечто искреннее, открытое, доброе, чего, возможно, не замечали другие. То, что оптимальным образом подходило Кате для осуществления коварного плана.
Первое впечатление об Эмме Сильви оказалось для Кати ошеломительным: безупречные фотографии – явно руки хорошего мастера, сияющая кожа, гладкие глянцевые волосы. И взгляд, который сводил с ума.
Отдых в Каннах, Антибе, Порто, Генуе – локациях, о многих из которых Катя слышала впервые. Лучшие веранды, изысканная сервировка завтраков и ланчей, микроскопические сумочки «от кого-то», от цен на которые рябило в глазах – Катя не поленилась погуглить на данный счет. Точеная фигура, в которой, казалось, с трудом умещались даже ребра, несмотря на остальное – все казалось Кате Смирновой нереальным. Фантастическим. Разбивающим сердце.
На секунду в глазах студентки блогерша отразилась как избалованная красотка, богачка, которой, казалось, принадлежал и подчинялся весь мир, и которая смотрела на все это немного свысока. Катя дернулась, словно пытаясь защититься, убежать от колючей задачи, стоящей перед ней и выстроенной ею же самой: приблизиться к Эмме показалось нереальной, невыполнимой миссией, которую она, неудачница и провинциалка, наверняка, с треском провалит.
Но затем Катя подумала:
– Чем я хуже нее? – И, поразмыслив мгновенье, ответила самой себе: – А ничем. Ничем я ее не хуже. Родились в один век. Живем в одной широте – и даже в одном городе. Внешние данные – примерно на уровне, не считая, конечно, Эмкиного лоска после косметических салонов. Я даже немного ее моложе. Фуф. – Зашлась от вдохновения Катя. – У меня будет все, чем сейчас владеет она. Нет. Даже больше.
Катя оказалась права. Эмма действительно стала ее «золотым билетом» в желанный мир.
– Подружиться с ней было не так сложно, – замирая от удовольствия, думала Катя. – Кто бы мог подумать, что дверь окажется запертой совсем не столь крепко, как я себе нафантазировала.
Катя ощущала себя полуфиналисткой, вошедшей в круг «почти-лучших», и готовилась прыгнуть выше. Но действовать надо было осторожно.
Катя и Эмма начали проводить время вместе. Поначалу встречи были недолгими, словно ни к чему не обязывающими, – обе осторожничали, «пробовали воду», присматриваясь друг к другу. Но чем дальше бежало время, тем ближе, сплоченней и дружней становилась маленькая команда, наскоро составленная всего лишь из двух участниц, – блогерши и ее любимой подписчицы – одной из тысяч, – «избранной» – и, надо полагать, лучшей на свете.
Их вкусы во многом совпадали – еще бы, Катерина времени зря не теряла, изучала загодя приверженности Эммы добросовестно и с рвением – девушки с увлечением гуляли по знакомым паркам, заглядывали в любимые обеими кафе, угощались сорбетом – никакого пломбира – с несладким кофе, бегали по утрам на пробежку.
Их излюбленным местом для отдыха после прогулок стала «Терраса Н» на набережной Невы – здесь новоиспеченные подруги останавливались чаще всего.
Вот и сегодня, утомившись после затяжного «шопинг-марафона» по одному из модных торговых центров Питера, Эмма и Катя приземлились, наконец, у столика.
Усталые от шестнадцати с лишним тысяч протопанных шагов – так показал Эммин счетчик на руке – ноги гудели, хотелось сбросить плетеные – у Эммы кожаные, у Кати из экокожи – босоножки и прямо в этот момент кинуться в прозрачные воды Невы. Затея была неосуществимой, поэтому девушки удовлетворились заказом громадного графина минеральной воды с лимоном и мятой, блюда с ягодами, а также, за компанию, пары кусочков ванильного чизкейка.
Эмма с радостью баловала новую подругу. Точнее, давно привыкнув к изобилию и роскоши, не считала совместные походы по магазинам и ресторанам баловством и чем-то чрезмерным, из ряда вон выходящим. Для нее подобный «лайфстайл» был нормой и тратить деньги в неприличных – по Катиным меркам – размерах было для красотки Эммочки обычным делом.
Девушки сидели на просторной деревянной террасе с видом и наслаждались покоем.
– Устала? – Поинтересовалась Эмма, взглянув на Катино симпатичное личико со стильным макияжем. Макияж делали в салоне на Невском. После похода к визажисту внешность подписчицы поразительно изменилась: исчезла неуверенность, которую Катя тщательно играла для Эммы, появился лоск. Брови вразлет, большие глаза в обрамлении подкрученных густых ресниц, чувственные губы под персиковым блеском – Катя стала настоящей красавицей. Внимание – а особенно финансы – Эммы были Кате приятны.
