Литмир - Электронная Библиотека

– Мэг! – отчаянно воскликнул Чарли.

– Конечно, можете, – сказал Мэтт, достал из внутреннего кармана пачку документов и положил на прилавок.

– А где сейчас Генри?

– Мы только что перекусили жареной рыбой с картошкой. Он скармливает остатки чайкам.

– Жирная еда перед выходом в море?! Он страдает морской болезнью?

Мэтт нахмурился:

– Я не…

Мэг просмотрела документы.

– Получается, вы даже не родственники.

– Все верно, – ответил Мэтт, а затем решил, что единственный способ преодолеть ее отчужденность, – это быть откровенным. – Я – адвокат и финансовый аналитик с Манхэттена. Мать Генри, Аманда работает… точнее, работала юристом в моей компании. Она была матерью-одиночкой и никому никогда не говорила, кто отец Генри. Две недели назад Аманда погибла. Она разговаривала по телефону, вышла на проезжую часть. Теперь Генри сирота.

– Ох… – Мысли Мэг переключились на ее родителей.

Автокатастрофа. Ей тогда было всего одиннадцать. Но когда она очнулась в больнице, с ней были дедушка и бабушка.

А у Генри никого не осталось.

Мэг понимала, что деньги ей платят не за эмоции, и взяла себя в руки.

– Так… что вас связывает? – снова и снова просматривая документы, спросила она.

– Я ему не родственник, – мрачно ответил Мэтт. – Когда мы узнали про смерть его мамы, он был со мной. У него как раз начались каникулы. В свидетельстве о рождении в графе «Отец» указан Стивен Уокер. Больше никаких подробностей. Мы пока не смогли его найти. Видимо, Генри никому не нужен. Кроме Пегги.

Сердце Мэг мгновенно смягчилось.

– Значит, вам надо на остров Гарнетт? – уточнила она.

– Насколько мы смогли выяснить, Пегги Лейки – единственный живой родственник Генри. Пегги – его бабушка по материнской линии. Если мы не найдем отца, то она имеет полное право взять над ним опеку.

– Почему же она сама не прилетела к вам на самолете?

– Пегги говорит, что при виде самолета превращается в капризную куклу. Я разговаривал с ней по радиосвязи. Так что перелет – это для нее не вариант. Пегги даже договорилась, чтобы Генри забрали в аэропорту и привезли к ней, но в последнюю минуту я…

– Вы не смогли позволить ему путешествовать одному.

Глаза Мэг наполнились слезами.

– Этого достаточно? – язвительно спросил Мак леллан. – Можем ехать?

– После того, как я дважды проверю «Берту», – ответила Мэг, косясь на Чарли. Если он лично проверил ее, тогда я – дядя обезьяны, сказала она себе. По крайней мере, она успеет перед отходом осмотреть двигатель. – Ну и после того, как Генри и вы примете таблетки от морской болезни. Бассов пролив, мистер Маклеллан, не для слабаков.

* * *

И что он здесь забыл?

Дело Картленда на стадии завершения, а он уехал. Остается надеяться, что сотрудники ничего не испортят.

Мэтт посмотрел на телефон и едва не застонал, увидев, что нет приема.

– Я смотрю, в Тасмановом море не так много вышек связи.

Шкипер, если этого ребенка можно так назвать, была любезна.

– Если что-то срочное, то можно воспользоваться радиосвязью.

Да, он слышал ее переговоры по рации – сплошной треск и шум.

Катер, на котором они плыли, представлял собой ржавое корыто длиной тридцать футов.

«Катер – это единственное судно, что у нас сейчас в наличии, – сказал ему Чарли. – Если хотите что-нибудь получше, придется ждать до понедельника». А ему в понедельник уже надо быть в Нью-Йорке, так что у него не было выбора.

Хорошо еще, что его инстинктивное недоверие ко всем и каждому не помешало ему отказаться от таблеток, на которых настаивала Мэг. За это он очень ей благодарен. Генри хоть и молчалив и замкнут, но его хотя бы не тошнит. А ведь они уже час в пути. До острова Гарнетт остается идти еще три часа.

В который раз Мэтт подумал о том, что было бы лучше полететь на вертолете. Однако на острове бушевали лесные пожары, и все свободные вертолеты были либо направлены на пожаротушение и наблюдение, либо уже забронированы другими клиентами.

– Буф! – раздался голос Мэг.

Мэтт и Генри познакомились с Буфом, поджарым красно-коричневым с сединой спрингер-спаниелем, при посадке на борт. При виде собаки Генри съежился, и Буф, поняв намек, направился к носу корабля, где, словно застывшая фигура, ловил носом ветер.

Мэг порылась в кармане жуткого вида клеенчатой куртки и достала пластиковый пакет. Зафиксировав штурвал, она подошла к Генри, опустилась перед ним на колени и позвала:

– Генри.

Но Генри не отреагировал. Мэтт почувствовал, как мальчик задрожал, и где-то внутри его поднялась волна злости за ребенка. Генри был одинок при жизни матери, а после ее смерти стал еще более одиноким.

Однако реакция мальчика не обескуражила Мэг. Она стояла перед ним на коленях, держа пакет, и выжидала.

– Генри? – Она снова позвала ребенка.

Мэтт крепче прижал к себе мальчишку. Генри поднял голову и посмотрел на него из-под полей желтой зюйдвестки, выданной Мэг. Мэтт увидел, что мальчик очень бледен, и у него сжалось сердце.

– Генри, Буф еще не ужинал, – сказала Мэг.

С зафиксированным штурвалом катер уверенно шел навстречу ветру, почти не раскачиваясь на волнах. Вокруг было только море, и казалось, что они трое и собака – единственные живые существа во всем мире.

– Буфа надо покормить, – сказала Мэг. – Он любит, когда ему дают по одному кусочку, а мне нужно вернуться к штурвалу. Ты мог бы за меня покормить Буфа?

Генри почти незаметно покачал головой.

С невозмутимым видом Мэг открыла пакет.

– Давай, первый кусочек я ему сама дам. Буф, сидеть.

Буф сел перед Мэг.

– Проси, – дала команду Мэг.

Буф припал на передние лапы, умоляюще посмотрел на Мэг, сел и поднял лапу.

Мэтт чуть не рассмеялся. Лицо же Мэг осталось серьезным.

– Молодец, Буф, – похвалила Мэг и предложила ему кусочек лакомства.

Буф сначала задумался, а затем деликатно взял в пасть.

Генри стоял ошеломленный.

– Он так все время делает? – прошептал Генри.

– У него безупречные манеры, – сказала Мэг, обнимая собаку. – Буф, хочешь еще? Проси.

Буф повторил номер, добавив виляющий хвост. Было очевидно, что собака наслаждается представлением. И пакет еще был полон.

Мэг посмотрела на штурвал.

– Буф, прости, но тебе придется подождать, – сказала Мэг и направилась к штурвалу, а Буф всем видом показал, как его расстроил ее уход.

– А когда вы дадите ему остальное? – отважился спросить Генри.

Мэтт улыбнулся.

– Попозже, когда будет время, – ответила Мэг, смотря в океан.

Мэтт почувствовал, как Генри напрягся. С того момента, как Генри услышал про смерть матери, он замкнулся в себе. То ли от шока, то ли от страха, кто знает. Он принял новость не проронив ни слова. Представители службы опеки прибыли мгновенно и заявили, что позаботятся о Генри, пока не свяжутся с его бабушкой. Однако Мэтт, потрясенный стойкостью малыша, вдруг услышал собственный голос: «Я позабочусь о нем». И почти сразу он подумал: «Что я наделал?»

Мэтт Маклеллан никогда не знал, что такое настоящая семья. Он был единственным ребенком, а его родители постоянно где-то путешествовали. Повзрослев, он не вступал в продолжительные отношения, а в непродолжительных связях женщины слепо следовали установленным им правилам. Для него всегда на первом месте были карьера и независимость.

Поэтому реакция Генри на новость так сильно потрясла его, что он не смог не забрать его с собой. Он привез его в свою квартиру, из окон которой открывался вид на Гудзон, а позже, вечером, они вдвоем поехали в квартиру Аманды, чтобы забрать вещи Генри. Войдя, Мэтт обнаружил почти точную копию своего дома: везде идеальная чистота, а стены в комнате Генри завешаны рисунками, игрушки расставлены по местам. Создавалось впечатление, что все это сошло в квартиру с фотографии в журнале.

Генри взял потрепанного мишку Теда и альбом для наклеивания вырезок.

Больше ничего он брать не захотел.

2
{"b":"703880","o":1}