– Я все свое детство ждал, когда за мной придут, – помолчав, тихо сказал он. – Но никто не приходил. Вы простите меня, но мне с трудом верится, что я вдруг могу сейчас кого-то заинтересовать.

– В детстве вас считали недопустимой ошибкой, – холодно произнесла Лорен, пытаясь избавиться от странного желания повернуть время вспять и спасти маленького Доминика. – Так о вас писал отец Александрины Сан-Джакомо. Это не мое мнение, – быстро прибавила она, когда под его пристальным взглядом у нее скрутило живот. – Теперь вы – наследник Сан-Джакомо, которым вы были всегда. Вы очень богатый человек, мистер Джеймс. Более того, вы наследник долгой и прославленной семейной линии, уходящей вглубь веков.

– Вы ошибаетесь, – тихо, но решительно сказал он. Она увидела выражение его лица: безжалостное и мрачное. – Я сирота. И бывший военный. Я предпочитаю одиночество. На вашем месте я бы поспешил вернуться к человеку, который держит вас на поводке, и сказал бы ему об этом. – Его глаза угрожающе сверкнули. – Вы его послушная собачка. Вам лучше уйти до того, как я снова вас поцелую.

– Боюсь, я не смогу этого сделать.

– У вас нет выбора, Красная Шапочка. Я все сказал.

Лорен поняла, что он не шутит. Он намеревался вернуться в свой нелепый домик у черта на куличках, забыть о праве первородства и притвориться, что его не находили. На нее нахлынули противоречивые эмоции, и она опешила.

Потому что она не стала бы отказываться от состояния Сан-Джакомо и всего того, что его сопровождало. Она не фыркнула бы от смеха, узнав о том, что, возможно, является давно потерянной наследницей. Это было бы намного лучше, чем скучная реальность, которая заключалась в следующем: ее родители вступили в повторный брак и создали новые семьи, а Лорен считали ошибкой молодости.

Они швыряли ее туда-сюда между собой, не особенно с ней церемонясь или любя, пока она наконец не стала совершеннолетней и не заявила, чтобы они прекратили так к ней относиться. Печальная истина заключалась в том, что Лорен ожидала, будто один из них начнет спорить. Или, по крайней мере, притворится, что спорит. Но ни отцу, ни матери не было до нее дела.

– Большинство людей были бы в восторге от этой новости, – выдала она, стараясь обуздать эмоции. – Это немного похоже на выигрыш в лотерею. Вы живете сами по себе, а потом выясняется, что вы совсем другой человек.

– Я именно такой, какой я есть. – В его беспечном тоне слышались угрожающие нотки, его взгляд стал настороженным. – Я много работал, чтобы стать таким человеком. И не собираюсь отказываться от этого ради завещания какой-то мертвой женщины.

– Но…

– Я знаю, кто такие Сан-Джакомо, – отрезал Доминик. – Я вырос в Италии в их тени, и я не хочу участвовать в этом. Передайте это своему боссу.

– Он снова пришлет меня сюда. Если вы и дальше будете отказывать мне, он приедет сам. Вы этого хотите? Вам нужна возможность сказать ему в лицо, что вам наплевать на его подарок?

Доминик уставился на нее:

– Это подарок? Или это то, что принадлежало мне от рождения, но я лишился права это требовать?

– В любом случае вы не получите ничего, если запретесь в своей деревянной хижине и притворитесь, будто ничего не происходит.

Он лишь улыбнулся в ответ, а Лорен захотелось, чтобы он запрокинул голову и расхохотался. Она не знала, что на нее нашло.

– Я не понимаю вашего рвения, – произнес он, и ей показалось, что его голос ласкает ее спину. Ей пришлось слегка одернуть себя и нахмуриться, чтобы сосредоточиться. – Я знаю, вы искали меня. Это заняло у вас несколько недель, но вы упорствовали. Если вам приходило в голову, что я не хочу быть найденным, вы отмахивались от этой мысли. И теперь вы здесь. Без приглашения.

– Если вы знали, что я вас ищу, почему не связались со мной?

– Тот, кто хочет общения, не будет запираться в маленьком коттедже в венгерском лесу. – Он снова язвительно улыбнулся. – Но все-таки вы меня нашли.

– Я очень хорошо справляюсь со своей работой. – Лорен вздернула подбородок. – На самом деле отлично. Когда мне дают задание, я его выполняю.

– Босс приказывает вам прыгать, и вы нацеливаетесь на луну, – тихо сказал Доминик. Она услышала упрек в его словах, и ей стало совестно. Странно.

– Я личная ассистентка, мистер Джеймс. Это означает, что я помогаю своему боссу во всем, что ему нужно. Это специфика работы, а не мой недостаток.

– Давайте я расскажу вам о вашем боссе, – лениво произнес Доминик, словно играя. – Сейчас он в полном дерьме. Он так одержим своей семьей, что заставил вас проделать долгий путь, чтобы вы убедили меня стать братом человека, который ударил по лицу любовника своей сестры на похоронах отца. Он – настоящий образец добродетели. Подобные люди меня не интересуют.

Лорен действительно была хорошей ассистенткой. Прямо сейчас она напомнила себе об этом, потом глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь понять, что на самом деле происходит.

Ясно одно: этот человек недоволен людьми, отдавшими его в приют. Она полагала, что, вполне возможно, он отвергает не предлагаемое ему Маттео, а сам факт этого предложения. Время давно упущено. Она знала, что сама потратила кучу времени, воображая сценарии, в которых родители хотят с ней общаться.

Ей следовало догадаться, что он откажется сотрудничать с Сан-Джакомо из-за обиды. Но она достаточно хорошо разбиралась в мужчинах, поэтому понимала: Доминик воспринимает свою обиду как угрозу собственной независимости.

– Я ценю ваше мнение, Доминик. – Она старалась быть дружелюбной. – Но я хочу вернуть вас в вашу семью. Что мне надо для этого сделать?

– Сначала вы бредете по глухим лесам в красном плаще. – Доминик покачал головой и хмыкнул. – Потом вы позволяете Большому Серому Волку вас поцеловать. Теперь вы делаете мне предложение? Какие у вас большие глаза, Красная Шапочка.

Она вздрогнула, словно он сделал предсказание вместо того, чтобы участвовать в той же самой игре, которой она уже уделила так много своего внимания.

Но вокруг них были только леса. Ветер едва проникал сквозь кроны деревьев, а деревня с жителями была далеко-далеко отсюда.

И Доминик уже поцеловал ее.

Какого еще предложения он от нее ждет?

Глядя на Доминика Джеймса, Лорен чувствовала себя так, будто не знает себя. Она дрожала и нервничала. Она почти лишилась дара речи, и ей это совсем не нравилось.

Но она не повернулась и не ушла.

– Наверное, мне удастся убедить вас вернуться в Лондон и занять достойное место в семье Сан-Джакомо, – сказала она, пытаясь выглядеть разумной и спокойной. – Деньги вам явно не нужны, иначе вы быстренько воспользовались бы шансом получить свое наследство.

Он пожал плечами:

– Деньгами вы меня не соблазните.

– Потому что вы предпочитаете игры за власть. Вы притворяетесь, что власть вас не интересует, но одновременно пользуетесь ею, чтобы добиться желаемого.

Возможно, ей не следовало этого говорить. Лорен испугалась, когда Доминик прищурился и уставился на нее в упор.

Но если она ожидала, что он будет кричать или угрожать ей, она ошиблась. Он изучал ее примерно секунду, потом медленно растянул губы в улыбке.

Лорен затаила дыхание, сердце чуть не выскочило у нее из груди. Ей очень хотелось избавиться от жара по всему телу.

– Ну, что ж, Красная Шапочка, – тихо сказал он. – Заходите в дом и присядьте у камина. И убедите меня, если сможете.

Доминик Джеймс долго искал свое место в мире.

Ему сказали, что его родители умерли. Что он круглый сирота. И он этому поверил. Поначалу.

Но когда ему исполнилось десять лет, злобная монахиня, желая над ним поиздеваться, сказала ему правду.

«Твоя мать не захотела тебя. И кто ее осудит? Кому нужен такой грязный и подлый мальчишка?»

Следующие десять лет Доминик исправно доказывал всем вокруг, что его мать вполне оправданно избавилась от него. Он оправдал все ее ожидания. Сбежав из приюта, он оказался в Испании, где бродяжничал и воровал. Подобная жизнь казалась ему раем после порки и словесных унижений от монахинь.