В декабре 1914 г. работа была закончена, и месяц спустя книга вышла из печати. Английское правительство, желая вдохнуть в своих подданных уверенность в военном искусстве и доблести русских союзников, оплатило перевод и публикацию книги в Великобритании7.
Как и можно было предположить, биография явилась панегириком военному министру в то время, когда голоса его противников и обвинения в его адрес звучали все сильнее. «Ни для кого в настоящее время не новость, – писал Думбадзе, – что Россия ни в одну войну, которую ей приходилось до сих пор вести, не находилась на такой степени подготовки, как в настоящую войну с Германией». И эффектно заканчивал свое повествование: «…эта великая война России навсегда будет связана с именем Военного Министра России, генерал-адъютанта Владимира Александровича Сухомлинова». Как ни крути, а слова автора оказались бы пророческими при любом исходе войны для страны. Так оно и случилось в дальнейшем.
Интересным и несколько загадочным фактом является отправка Василия Думбадзе в Германию в роли специального агента. Исследованиями известного историка К.Ф. Шацилло документально установлено, что с 24 мая по 11 июня 1915 г. Думбадзе по ходатайству военного министра и с согласия Николая II находился в командировке в Берлине. «Узнайте, насколько там трудно стало, какое настроение», – осторожно объяснял позднее цель командировки В.А. Сухомлинов во время суда над ним летом 1917 г. Посланник встречался и вел переговоры с видными представителями германских правящих кругов, о чем по возвращении доложил рапортом начальнику Главного управления Генерального штаба генералу М.А. Беляеву8.
Позднее Думбадзе в связи с делом генерала Сухомлинова попал под волну шпиономании и был приговорен к смертной казни, замененной двадцатью годами каторги. Странное обвинение сводилось к тому, что, уезжая в Германию, эмиссар «мог захватить с собой» полученный от Сухомлинова «Перечень важнейших мероприятий военного ведомства». Несмотря на то что никто не мог доказать, будто В.Д. Думбадзе действительно передал немцам эти материалы, большая часть которых была транспарентна и использована в биографии Сухомлинова в России и за рубежом9. Думбадзе был освобожден правительством А.Ф. Керенского и эмигрировал в США, где скончался в Нью-Йорке в 1950 г.
В 1925 г. уже в советской России вышла книга военного юриста и писателя Владимира Александровича Апушкина. В 1888 г. он окончил 2-е Константиновское военное училище, а в дальнейшем и Александровскую военно-юридическую академию по 1-му разряду. До революции занимал различные должности в Главном военно-судном управлении, дослужившись до генеральских чинов (в 1917 г. был произведен в генерал-лейтенанты с последующим увольнением)10. После Февральской революции Временное правительство назначило Апушкина главным военным прокурором, а через два дня его избрали членом Чрезвычайной следственной комиссии11: «Большого участия в деятельности Комиссии не принимал; сначала много и с пафосом говорил о завоеваниях революции, о революционном самосознании, но потом как-то осел и стушевался»12. Как член ЧСК Апушкин специально занимался военным отделом – работал с массой секретных документов, присутствовал при следственных действиях, а также лично и неоднократно допрашивал бывшего военного министра13.
В середине 1920-х гг. В.А. Апушкин работал на кафедре военных наук Военно-политической академии РККА, в должности секретаря Предметной комиссии стратегии, истории войн и военного искусства. Тогда-то из-под его пера и вышел внушительный обвинительный очерк «Генерал от поражений». Очерк без права оправдания, где «имя Сухомлинов – неразрывно связано в истории с несчастиями, пережитыми Россией в Мировой войне, и с последней стадией царизма, типичной фигурой слуги которого он был». Основой для работы послужили: «Обвинительный акт об отставном генерале от кавалерии В.А. Сухомлинове и жене его Е.В. Сухомлиновой», отчеты газет о судебном процессе, дневники и письма генерала, а также личные воспоминания и впечатления автора. Правда, не забыл биограф упомянуть и о положительной стороне деятельности бывшего царского нотабля, что выразилось в книге практически одной фразой: «Сухомлинову, действительно, удалось осуществить некоторые реформы в области организации, вооружения, мобилизации и т. д., но главный, застарелый недуг русской армии – дурное управление войсками – остался неизлечим»14.
В 1930 г. Владимир Апушкин подвергся репрессиям и был выслан в Вологду, где спустя семь лет умер в заключении15.
Разумеется, что остаться вне законов политической конъюнктуры никому из авторов не удалось. Обе рассматриваемые нами работы далеки от объективности по своему содержанию, но в любом случае представляют собой документальную ценность и непреходящий исторический интерес.
В течение века о Сухомлинове писали, как правило, в разоблачительно-негодующем духе. В современных военно-исторических кругах даже ходит такое полусерьезное-полушуточное выражение под названием «эффект Сухомлинова». Он постулируется следующим образом: в военном конфликте в большинстве случаев проигрывает та сторона, которая в предвоенное время имела более шикарную и вычурную военную форму16.
В то же время необходимо отметить, что в ряде исследований последних лет, посвященных истории русской армии, образ этого человека рисуется в нейтральном и даже благожелательном освещении. Во многом это связано с переоценкой русского генералитета времен Первой мировой войны. Историки отошли от характеристики высшего командного состава по конечным результатам его деятельности – военных поражений, разложения армии и крушения государства, приняв во внимание, что этот результат нельзя ставить в вину исключительно командованию армии и Военному министерству. Генералы предстают профессионалами в своем деле, не просто разбиравшимися в политике, но и способными на тонкую политическую игру17. В этой связи историк и политолог А.И. Уткин обратил внимание на то, что во главе русской армии, в отличие от большинства других армий того времени, стояли не генералы-аристократы, а специалисты. Значительный прогресс в развитии вооруженных сил, который совершила Россия в период между Русско-японской и Первой мировой войнами, состоялся во многом благодаря военному министру В.А. Сухомлинову, которого он назвал вождем «простолюдинской» фракции российского генералитета18. И с этим трудно не согласиться. «Он… не родовитого дворянства, не княжеского или графского рода, мелкий незначащий дворянин, он на девять десятых обязан самому себе, своим способностям, усидчивости, прилежанию, энергии и настойчивости тем, что в конце концов дошел до самых верхушек бюрократической лестницы, стал военным министром величайшего в мире государства», – отмечал в своей вступительной статье В.И. Невский к первому изданию мемуаров генерала в Советском Союзе19.
Образ этого человека в отечественной и зарубежной историографии воссоздан столь противоречиво, что нашим современникам до сих пор трудно осознать истинный масштаб его устремлений, проектов и свершений. Кроме того, много неясностей и белых пятен в различных периодах его жизни остается даже для посвященных людей. Изучение персонифицированных образов делает в этом направлении шаг вперед, давая возможность лучше понять действительную роль государственных и политических деятелей, позволяя деконструировать исторические мифы, неизбежно возникающие со временем. В свою очередь, мы старались избегать привычных штампов, а также слишком категоричных личных оценок и чересчур обстоятельной аналитики различных аспектов деятельности военного министра, предоставляя для этого слово знаменитым и почти безвестным деятелям рассматриваемой эпохи. Пора, наконец, отказаться от предвзятости, которая превращает биографические труды в подобие обвинительных заключений, и попытаться найти более сбалансированный подход. Надеемся, читатель увидит личность Сухомлинова в несколько ином, не столь привычном свете. Представлять же его в виде абсолютно положительного персонажа было бы, разумеется, некорректно, однако проявить в его оценке немного терпимости будет не лишним.
