- Ладно,- сказал я,- не кипятись.- Я поднялся, ростом я был с него, только похудощавей.- Никто не прикарманит твою газету. Я хотел ее подвинуть, а то чай поставить негде.
Тут он признал мой простецкий выговор.
- Я-то подумал, ты из таковских - мошна тугая, а на газету три пенса жалко.
- Ну, нет,- сказал я, а он придвинулся к столу и давай со страшной силой уминать свой завтрак.
Вернулся Билл Строу и сел как раз так, что я мог получше его рассмотреть.
- Что-то не больно ты смахиваешь на страхового агента - такой чистюля бы перед этим гомиком сдрейфил.
- Лучше заткнись, не то он заодно и тебя заглотает.
- Не заглотает,- сказал Билл.- Я сам его разделаю. Мне не впервой.
Этому я сразу поверил. Лицо у него было худое, острое, похоже, он такой - чтоб в драке взять свое, вполне может пустить в ход бритву. Но сейчас он так оброс, что для начала ему не мешало бы использовать бритву по прямому назначению. Потертый костюм на нем чуть не весь насквозь светился, рубаха грязная, и вроде без пуговиц, разъехалась бы впереди, если б не галстук, до того старый, что на видном месте продырявился.
- Спасибо, накормил,- сказал он.- Со вчерашнего дня крошки во рту не было.
Я подтолкнул к нему через стол вторые полкроны.
- Тогда возьми чего-нибудь еще. Он вскочил.
- Век этого не забуду! - И чуть не бегом кинулся в начало очереди. Я думал, его разорвут на куски и выкинут в окно Но он протолкался вперед и как-то так глянул на тех, кто поближе, что, видно, враз подействовало - через минуту он уже принес два яйца на поджаренном хлебе и уплел их, кажется, еще прежде, чем поставил тарелку на стол.- Ты парень что надо,- сказал он.- Ты, может, не знаешь, но ты спас мне жизнь. Теперь все пойдет по-другому.
- Брось,- сказал я.- Пустяки.
- Нет уж,- сказал он.- Век буду помнить. Ты молодчина, ты и впрямь благодарности не ждешь, только я тебе во как благодарен. По гроб жизни.
Он весь покраснел, я даже удивился и на закуску предложил ему сигарету.
- Ты, видно, не больно разбогател на своей малярной работе.
- А я, может, и не малярничал вовсе,- сказал он и ухмыльнулся.- Вот двинем дальше, я тебе расскажу. История длинная, до самого Тимбукту хватит, не то что до Лондона.
С улицы донесся рев отъезжающего грузовика, и сквозь этот рев я услыхал - заскрежетала жесть, захрустел гравий, а может, и стекло. Кто-то сказал из-за стойки:
- Бешеный Берт поехал. Видать, саданул чью-то тележку. Какой-то парень вышел взглянуть и тут же вернулся, а Бешеный
Берт, должно быть, уже весело мчался к Донкастеру.
- Порядок,- со смехом сказал парень.- Берт помял чей-то маленький черный «попьюлар», всего делов. Содрал с него передний бампер, малость поцарапал бок да кокнул фару. А сам-то наверняка целехонек.
Я вскочил и под взглядами всей закусочной выбежал на улицу. Дождь ослепил меня, дыхание перехватило. Ну и денек! И кой черт меня дернул пуститься в путь именно сегодня? Машине моей досталось еще больше, чем выходило по словам того злорадного скота. Заднее левое колесо перекосилось, покрышка разодрана, шина спустила.
Билл Строу вышел следом за мной.
- Вот бандюга. Запасное колесо есть? Я кивнул.
- Давай сменим,- сказал он.- Я тебя не брошу, не бойся. Ты меня выручил, теперь я тебе подсоблю. С машиной не так худо. Еще полетит как пуля.
Он нагнулся и приподнял кузов, чтоб сподручней было ставить новое колесо. Еда, видно, прибавила ему сил. И на том спасибо. Через десять минут колесо было поставлено.
- Старое все перекошено,- сказал Билл.- Можешь его выкинуть. Ему грош цена.
Я согласился, и он откатил колесо к ограде.
- Выпьем еще чаю,- предложил я.- Может, узнаем фамилию этого гада.
Острая боль пронизывала мне сердце, по щекам, смешиваясь с дождем, ползли слезы. Про Бешеного Берта никто ничего не знал, а может, знали, да не хотели говорить, и, ругнувшись раз-другой на прощание, мы угрюмо вышли.
- Вот она, солидарность рабочего класса,- пробормотал Билл.- Шоферы грузовиков народ дружный.
- Пошли они…- сказал я.- Мы тоже рабочий класс. Скажешь, нет?
- Ну, брат, сейчас мы с тобой не рабочие.
Поехали дальше, и на меня нахлынула нежность к моей израненной машине. Это была моя первая авария, и я никак не мог прийти в себя. Хотелось только тишины и покоя, и разговоры моего пассажира были мне сейчас совсем ни к чему. Зря я его подобрал, это в первый и последний раз. Так мне стало муторно, я уж готов был вину за все беды свалить на него, да спохватился - что я, спятил, что ли? - и захохотал.
- Ты чего? - спросил он.
- Да вот, все-таки едем. Дождь закругляется. Над Стамфордом уже посветлело.
- Это все ладно. А вот что у тебя за дым над фарой?
Под дождем дымок этот был точно скрюченный палец: чуть поднялся в воздух, а сам не уверен, дотянется ли до задницы господа бога.
- Что еще? - ахнул я.
- Остановись, когда сумеешь, я все налажу. Я на машины мастак.- Он говорил так убежденно, такая в его голосе слышалась умудренность, будто он прожил триста лет и знает все на свете. Я остановился у обочины, Билл кинулся вперед и уставился на фару.
- Выключи фары,- крикнул он.- Теперь включи. Выключи. Включи. Выключи. Включи. Нет. Не годится.
- Ну, что там? - спросил я.
- Порядок. Сегодня будешь в Лондоне, если только поспеешь дотемна.
Он накинулся на фару, будто не он ее - так она его прикончит. Вцепился в нее обеими руками, морда злобная.
- Оставь! - крикнул я и полез вон из машины.- Не тронь! Тут он шлепнулся на спину с фарой в руках и, словно боясь - вдруг она его ужалит, с силой швырнул ее через живую изгородь.
- Какого черта ты ее выкинул?
- Я ж сказал, я знаю толк в машинах. Три года работал механиком в гараже, понятно? В этой фаре провода перегорели. Если б так и осталось, не миновать тебе пожара. Может, у тебя тут есть огнетушитель? Ну ясно, нету. Будь спок, я-то не дурак.
Крыть было нечем.
- Ладно, не кипятись,- сказал я.- Поехали.
За Стамфордом показалось солнце - не обмануло, и, когда оно пригрело нас через ветровое стекло, оба мы подобрели.
- Ну, теперь послушай про мою жизнь,- сказал Билл.
- Слушаю,- отозвался я; я как раз объезжал грузовик, и на минуту мне показалось - тут-то нам с Биллом и крышка. Но Билл и ухом не повел, он вроде твердо верил, что я доставлю его в Лондон целым и невредимым. А я поверил в него: хорошо, что я его подобрал, несмотря даже на операцию, которую он так безжалостно проделал с моей новой с иголочки подержанной машиной; волей-неволей надо считать, что без этого нельзя было обойтись.
