– Великий? Это ты-то у нас великий, – засмеялась я. – Ваше величество, ничего что я с вами по-простому?

– Ничего, ещё исправишься, – раздул щеки Эльрион, я поблагодарила парня, Эльрион кивнул ему, на что парень опять благоговейно застыл и мы наконец ушли к шатру. Хотелось отдохнуть, слишком много впечатлений было в последнее время, хотелось то ли подумать над ними, то ли просто поспать. Наш выбор оказался прост – спать.

Проспали-продремали мы почти до вечера, пока я не вскинулась, не пора ли приступить к своим обязанностям и не унеслась искать Милану, оставив Эльриона дремать в шатре. Мы с ней дружно почистили овощи, заправили ими и мясом горшок, помыли фрукты, расставили на топчан миски и плошки. Все готово. Быстренько сбегать за другом в шатер и обратно, пока все не съели.

Народ подтянулся к столу и мы начали есть. Мне очень нравилось, как проходят ужины в караване. Еда упоительно вкусная, все не просто едят, а наслаждаются пищей, никто не торопится, цель ужина – не насыщение, а наслаждение – едой, беседой, совместностью.

Максуд и Али о чём-то негромко переговаривались и я навострила ушки.

– Думаю, будет нападение, – негромко произнёс Али. – Муди сказал, что у Амира есть банда человек 20-30, он не упустит случая.

– Это да, – согласился Максуд, – хорошо бы понять, где это произойдёт.

– Думаю, в переходе отсюда. Там уже происходили какие-то странные события, но никто не знал про Амира и разбойников.

– Что ж, будем готовы.

Ага, значит, завтра война и мы будем готовы. Это хорошо, в нашей ситуации нужно быть начеку. Но ночь, слава Богу, прошла тихо, ночная прохлада освежала тело, даря спокойный сон. Утром караван отправился в путь.

И опять легкое покачивание, дорога, барханы. Вроде все как обычно, но хорошо заметно, что мужчины в караване вооружены, не только воины, но и многие погонщики в кольчугах, у кого их не было, надели какие-то плотные кожаные жилеты. Даже у пары красоток в руках луки с колчанами стрел. Ишь, амазонки какие, надо бы и мне попробовать, освоить новый вид, ножом я уже все могу, усмехнулась я над собой.

– Эльрион, может, тебе попить моей кровушки заранее?

Малыш открыл один глаз, прикусил протянутое ему запястье и стал лениво глотать капли.

– Ах ты, лентяй, я его пою своей драгоценной кровью, а у него никакого энтузиазма, – я пощекотала ему шейку под цепью, он зафыркал и стал отбиваться крылышками. Мы завозились и тут началось. Дикий свист со всех сторон, какие-то тени мелькают вокруг, неожиданный звон сабельной схватки, чьи то крики, жалобный рёв животных. Я пришпорила Мили и мы рванули в гущу событий, эх, сейчас всех победим.

Битва была тяжелой, разбойников оказалось значительно больше, я видела, что в некоторых местах люди с трудом отбиваются от нападения. Много раненых, какая-то юная красотка выпускает стрелу за стрелой со скоростью швейной машинки, раз за разом попадая в цель. Вот это точность, настоящее искусство, позавидовала я, я тоже так хочу. Вдруг кто-то за спиной резко дёрнул меня с верблюда, пытаясь перетащить к себе. Ага, щазззз, я извернулась и рубанула ножом по шаловливой руке, но мгновенно рук оказалось несколько, они тащили меня и вот мое спасение – Эльрион раздулся и стал плевать прицельно огнём. Если бы не он, я бы попала в лапы к гадам, я это отчетливо понимала. Надо что-то делать с воинскими умениями, меланхолично успела подумать я, а то в следующий раз окажешься на алтаре, ну или где там пускает кровь Амир.

Бой продолжался и продолжался и исход его по-прежнему неясен, разбойников поддерживали какие-то мерзкие птицы, которые падали сверху и рвали людей. Двух лучниц явно недостаточно, чтобы отбиться от них. Но люди каравана ясно понимали, что от исхода битвы зависят их жизни и сражались, не собираясь сдаваться. Кажется, перелом случился, когда Максуд и Али рванули к центру схватки, пытаясь достать Амира. Они подобрались совсем близко к нему и он понял, что проиграл, раскрутил какой-то жгут и исчез в образовавшейся воронке. Его люди тут же бросились врассыпную, по крайней мере, те, кто был в состоянии это сделать.

Поле битвы осталось за нами. Наших погибших мы собрали у большого костра невдалеке от расположения каравана. Максуд долго читал, нет, скорее пел молитвы богам, прося их принять героев. Затем тела сожгли на костре и мы ушли, опечаленные и измученные и боем, и траурной церемонией.

На стоянке Али без сантиментов перерезал горло раненым разбойникам, прибавляя количество погибших в этой бойне. Я отвернулась, неприятно, но справедливо. Тела разбойников оттащили в барханы, они станут пищей для стервятников, которые уже учуяли кровь и подлетали все ближе и ближе. Откуда в пустыне стервятники, устало удивилась я. Да и пофиг, есть и хорошо, сожрут останки этих гадов, всё птичкам на пользу.

Девушки хлопотали над ранеными, перевязывая, поя водой, скармливая какие-то остро пахнущие комочки. Лица раненых розовели и для них наступал благословенный сон. Мы не стали готовить, хлеб, сыр, фрукты, вода – этого достаточно на сегодня, всем нужен был отдых. Все хорошо понимали, что это не конец.

Утром я нашла Али в большой компании мужчин. Неловко потопталась рядом, не зная, отвлечь или подождать. Он сам обратил на меня внимание и быстро подошёл: – Ну что, родная, что скажешь? Пока все, что ты говорила, пошло нам на пользу.

– Знаете, мне кажется, что мы не можем все время отбиваться. Нужно самим напасть, иначе нас просто измотают и добьют. Давайте найдём логово Амира, оно где-то здесь, я чувствую.

Али надолго задумался. «Ты права» – наконец сказал он, пора действовать. Он стремительно направился к компании, ожидающей его, и вокруг закипело. Через час отряд из двух десятков воинов и погонщиков был готов. К ним присоединились две лучницы и мы с Эльрионом. Мне выдали другую одежду: крепкие штаны, кафтан, на котором застегнули широкий металлический пояс. На нем подвесили ножны для ножа, с другой стороны саблю (интересно, что я буду с ней делать), надели кожаный жилет и кожаную шапочку, закрывающую уши. Я наконец-то познакомилась с лучницами: Айлиран и Жасмин, так звали красавиц, сами подошли ко мне.

– Я тоже хочу так стрелять, – сразу заявила я им. Обе улыбнулись:

– Мы с самого детства обучались этому, но мы будем рады поучить тебя, госпожа.

– Почему госпожа? – не поняла я.

Девушки потупились.

– Мы из древнего народа, который когда-то жил здесь, осколки ушедших. – прошептала Айлиран. – Мы чувствуем в тебе то, что чувствовал Амир – власть над древним величием. Для нас ты госпожа и мы рады служить тебе.

Итить, раскрыла я рот, приехали. Эльрион тихо рассмеялся.

– Ладно, сказала я вслух, – может, пока мы едем, вы покажете мне искусство стрельбы, а то и поучите? Правда, у меня нет лука.

– Я сбегаю, – Жасмин мгновенно исчезла и через несколько минут появилась снова. Поклонившись, она протянула мне лук из потемневшего дерева благородного темно-зеленого оттенка, ложе украшено тонкой, чуть стертой резьбой. Тетива тонкая, но даже на вид очень прочная. Колчан в руках у Жасмин из металла зеленоватого цвета, из него торчали стрелы.

Я взяла лук, он оказался совсем легким, хотя производил впечатление достаточно массивной вещи. Я примерилась и, вытащив стрелу из колчана, натянула тетиву и наложила на нее стрелу. Она поддалась так же легко, девушки переглянулись и низко поклонились, произнося благоговейно:

– Госпожа.

– Ну что такое опять? – нервно спросила я.

– Никто из нашего народа не мог натянуть тетиву этого лука. Он хранится у нас тысячелетия, как святая реликвия нашего рода. Когда мы отправлялись в путь, наш прадед вдруг позвал нас в святилище, отдал лук и сказал: Вы найдёте того, кто должен владеть им, время пришло. Мы тогда ничего не поняли, но как всегда наш прадед был прав – мы нашли тебя, госпожа. – Обе девушки опять низко поклонились мне

– Чем дальше в лес… тем страшнее, – пробормотала я.

Мы скакали по весь отпор, я была почти впереди, что-то вело меня и все стали ориентироваться на мой путь. Меня сжигало нетерпение, скорей, скорей, нужно спешить. Наконец мы увидели развалины поселения, какие-то каменные кубики были раскиданы по песку, виднелись остатки крыш, где-то окно, вот перекошенная дверь. Понятно, что когда-то это был город или посёлок. В центре города на чём-то, похожем на площадь, кубиков было особенно много, сохранился даже купол крыши, под которым виднелись массивные ворота, приоткрытые сейчас. Нам туда. Я торопилась, что-то грызло меня, тревожило, что-то происходит там, внутри, что-то очень, очень плохое и я должна остановить это.