— Поспешим, — смеялся рядом Амрэль, увлекая всё дальше в лес.

Рядом царила ночь, рассеиваемая лишь там, где проходили двое. Светлячки стремились вперёд, указывая дорогу в расступающемся лесу. Эймера потеряла счёт времени — за макушками дурманящих сосен не было видно звёзд, только уверенность идущего вперёд эльфа не давала испугаться темноте.

Когда девушка стала уставать, а дыхание сбилось, они вышли к лесному селению. Домики прекрасного народа будто сияли невидимым светом, льющимся из окон теплом от очагов и светящихся шаров, создавая невообразимый уют, окружая волшебством.

— Рэль, что мы тут делаем? — Эймера застыла на опушке, в восторге оглядывая окрестности.

— Хочу тебя познакомить с родителями, — подмигнул эльф, улыбнувшись придушенному писку, прозвучавшему от подруги. — Я знаю, что Ветта дала тебе вольную, но ты всё равно беззащитна перед своими соплеменниками.

Вместо ответа Эймера снова издала странный писк: медленно до неё доходил такой простой и в то же время сложный смысл предложения Амрэля. Знакомство с родителями, защита другого народа. Во все времена и у всех народов это означало только одно.

— Ты торопишься, — наконец осмелилась она ответить, отступая на полшага обратно.

— А ты слишком быстро живёшь, — парировал бессовестный эльф. — Я боюсь, что не смогу оказаться рядом, если что-то случится. Люди не упускают свою выгоду, твоя бывшая хозяйка скоро пересмотрит все варианты и, если не найдёт себе другую игрушку, может что-то выкинуть на твой счёт. Мне это не нравится, поэтому я тороплюсь.

— Но это же будет значить… — Эймера отступила ещё на полшага.

— Что ты и я всегда будем вместе, — Амрэль осторожно обнял всё ещё настороженную девушку. — Я всегда услышу тебя и найду, что бы не случилось.

— Амрэль… — мысли восторженными пичугами сбились в стаю, счастье и страх кружили в странном водовороте, вынуждая счастливо улыбаться и в то же время опасливо обнимать в ответ.

— Мера, ты станешь моей супругой перед солнцем и звёздами?

— Да…

С нежным поцелуем, о каких она только читала когда-то давно в случайно оброненной торговцем книге, Амрэль прикасался к её губам, сводя на «нет» все доводы рассудка. Да! Она согласна! Она тысячу раз скажет «да»!

Много позже, испуганно устроившись в кресле у тёплого домашнего очага, Эймера похолодевшими ладошками приняла чашку с тёплым отваром из рук прекраснейшей эльфийки. Родители Амрэля, совсем не страшные, радостно улыбались ей и поздравляли их. Матушка, леди Мэлин, в красках описывала какой красивой будет лесная церемония, как будут кружить в воздухе лепестки белых роз, знаменуя новый союз их народа. А батюшка, лорд Сэрион, ласково поддерживал свою супругу, не забывая мило подшучивать над её нерастраченной нежностью и мечтах о дочери.

— Мера, милая, не стоит тревожиться, — леди Мэлин коснулась щеки Эймеры, и той почудилось, что она наконец обрела дом: таким теплом и заботой окружила её матушка Амрэля, присев рядом и обняв за плечи. — Я вижу, что ваши с сыном чувства ещё только зарождаются и не пустили глубокие корни в сердцах, но я так же вижу, что им суждено стать таковыми. Не переживай о времени и спешке, просто позволь стать твоей семьёй. Амрэль и ты поступаете правильно, а лесной народ всегда встанет на твою защиту и защиту Ветты.

— Мы и аммилису удочерим, если на то будет воля леса, — басовито засмеялся лорд Сэрион.

— Если бы Элеон не был женат, я бы сказал о том, что между ними возможно что-то большее, чем тёплые дружеские чувства, — мастер животных забрал со стола кружку со своим напитком, не сводя восхищённых глаз с робкой Эймеры, наконец расслабленно улыбнувшейся.

— Нет, милый, у Ветты своя судьба, так сказали ночные звёзды. Привести её в наш народ, значит, отрезать о того, что ей суждено.

Поговорив ещё немного с родителями, молодые наречённые отправились в обратный путь. Уже на первой заре Эймера вернулась в свою комнату и засыпала счастливой.

С каждым новым днём небо на востоке всё чаще приобретало на рассвете бурый цвет — близилось время праздника. Скоро, уже очень скоро всё заволокут тучи, семьи укроются по домам, накрыв столы богатыми яствами, восхваляя ушедших богов, подаривших им жизнь. И несколько дней на улицу не будет хода, но из окон откроется прекрасное и опасное зрелище — буря молний.

Ветта впервые ждала эти дни с таким нетерпением. Родители всегда относились к праздникам с пренебрежением, ведь они будут дома. Ни пиров, ни гостей, ни поездок. Только домашние стены, немногочисленные, проживающие в доме слуги, и больше никого. Матушку это выводило из себя, именно в такие моменты ей срочно оказывались нужны новые драгоценности или ткани на платья, но добыть их было невозможно. В итоге она изводила супруга и дочь своими стенаниями, оставляя неприятный осадок на несколько дней после окончания бури.

Сейчас всё было по-другому, и сердце замирало от предвкушения необыкновенного чуда. Радостно пританцовывая, Ветта выбралась из своей комнаты, направляясь на кухню — предстояло так много дел. Из окна своей комнаты она видела, что пожилая жена Арка уже вовсю полет траву, приготавливая место для будущих грядок и теплицы, которую обещал сделать Элеон, а ведь едва рассвело! Кажется, будет с кем попить травяные отвары на рассвете, — отметила про себя лира, улыбнувшись новому дню.

Постояльцы ещё спали, Эймера тоже ещё не выходила из своей комнаты. Кухня встретила сладчайшим ароматом свежей выпечки, что остывала на столе и крепко заваренными в чайнике травами. Има оказалась удивительно заботливой женщиной! Счастливо улыбнувшись, лира Норе позавтракала и принялась за готовку для постояльцев. Скоро они отправятся по домам, и в таверне останутся лишь те, кто готов назваться семьёй.

Когда Ветта вынимала из духовой жаровни поднос с запечённым мясом, дверь открылась, пропуская мечтательно жмурящуюся человеческую девушку. Улыбнувшись своим мыслям, та сонно устроилась за столом, потянувшись к выпечке, уже не спрашивая разрешения, как в первые дни. Запила откушенный кусок отваром, и наконец взглянула на лукаво поглядывающую в её сторону аммилису. Тут же покраснев от смущения, Эймера поправила воротничок платья и выпалила, не скрывая своего счастья:

— Амрэль предложил стать его наречённой!

— Он тебе нравится? — Ветта поставила на стол лукошко свежей земляники, принявшись общипывать с неё цветоножки и укладывая алые ягодки поверх раскатанного на доске теста.

Судя по приготовленным на столе продуктам, Има хотела сделать ягодный рулет, но отчего-то отложила его на позднее время, занявшись делами на улице, и Ветта продолжила её задумку.

— Я не знаю, как жила раньше без него… — снова зардевшись, прошептала Эймера, рассеянно помешивая отвар в кружке, чтобы быстрее остыл.

— Знаешь, когда в моём народе заключается союз, дом украшается лентами и бумажными фонариками, — Ветта улыбнулась растерянному выражению на лице замершей девушки. — Мы можем сделать в таверне так же для вас. Мне кажется, будет очень красиво.

— Ты правда можешь так сделать? — Эймера казалась такой счастливой, что лира Норе рассмеялась, дёрнув ушами. — Ты можешь сделать так для нас?

— Могу и сделаю, — безапелляционно заявила Ветта, закончив с земляникой и принявшись сворачивать тесто в рулет, промазала его сверху яичным желтком и отправила в духовую жаровню. — Тем более, что скоро будет буря молний, а раз уж мы все здесь собрались, мы словно семья, и сделать для вас праздник — самое правильное из возможного.

Всхлипнув от нахлынувших чувств, Эймера бросилась к лире на шею, обняв и от души чмокнув в щеку. Ветта улыбнулась: кажется, человеческая девушка наконец-то освоилась, проявив себя и переняв манеру общения своей покровительницы.

Мысленно Эймера решила, что обязательно попросит аммилису проводить её до алтарной арки, как должна была бы отвести мать.

— Нужно успеть с завтраком, — решительно прервала свой же порыв девушка и принялась помогать на кухне.