— В полном, успокой всех, скоро дома будем. Свяжись с Орином, он уже летит за нашими трупами — усмехнулась я.

Холодало стремительно. Орлан старался закутаться плотнее в свой легкий, не по этой погоде плащ.

Я подошла к генералу, прильнула всем телом и нагрелась.

— Какая удобная и красивая грелка на все тело, — усмехнулся генерал.

Его руки нежно гладили мои волосы. А в глазах было столько ласки и тепла, что аж сердце защемило, как же давно на меня так никто не смотрел!

— Не плачь, не надо, — тихо шептал мужчина. — Если я тебе нужен, я буду рядом. Ты в прямом смысле чудесная женщина, ты радость и честь для любого мужчины. Он придет — я уйду, вот и все.

Я была благодарна Орлану за откровенность. Но что ответить ему, не знала. Мое тело изголодалось за 5 лет по ласке, а душа по вниманию и теплу, но с Орланом ли? Стоит ли? Правильно ли? То, что было сейчас, это случайность. Он хотел всего лишь отдать мне обратно часть силы через поцелуй, но кинул слишком сильный зов, и мы оба не удержались.

Справа сверху послышался какой-то вопль, словно женский отчаянный крик. Мы посмотрели в ту сторону на небо. К нам приближалось что-то большое, активно маша широкими крыльями.

Я на всякий случай сгенерировала молнию и замерла, готовая ее метнуть в крылатое нечто, но вдали увидела белые приближающиеся огни корабля, высланного за нами. Корабль выдал электромагнитный залп по зверюге, и она камнем рухнула на горы, над которыми летела. Большой треугольный корабль завис над нами, выпустил твердый луч и начал поднимать нас. Орлан зачем-то уцепил за лапу медведя.

— Трофей же, — пояснил генерал, — у нас такие не водятся.

На корабле стояло 2 гроба, один темно-синий, другой лазурный, стало не по себе. Орлан прижал меня к себе, успокаивая, не обращая внимания на взгляды команды, нас все и так считали любовниками, теперь хоть не обидно за сплетни будет.

Глава 76

Дома были через час. Нас встречали с радостью и слезами, особенно Ягиня и Леля.

Ягиня просто выла, прижав меня к себе.

— Развела болото! — поморщился Велес. — Накормила б лучше людей с дороги!

— Конечно, пойдемте, — опомнилась Ягиня.

— Я позже. Я потом приду.

Я чувствовала в себе срочную необходимость поговорить с мужем немедленно, прямо сейчас. Я пошла через поле на капище, перешла искусственно прокопанную реку, ибо мертвых всегда лишь за рекой погребать положено, разделяя два мира — живых и мертвых — и пошла к домовине с прахом мужа (подобие домика деревянный настил, два столба и крыша на них, в домовины ставили урны с прахом, сами домовины ставили на насыпные курганы или столбы с тремя как бы пальцами. Именно это в сказках и называют избушкой на курьих ножках. Иначе домовины называли еще курными избами, в дни поминовения их окуривали специальными травами).

— Вот и 5 лет прошло. Вроде и немного, а мне год как за век будет. Одна и есть радость — дети наши. Бегу все, бегу, а от себя не убежать. Плохо мне без тебя! Плохо!

— Ну почему же. Сегодня вот было очень даже хорошо.

Я увидела ментальный дух мужа, присевший на лавочку рядом с домовиной.

— Отпусти меня, любимая, отпусти. Живым — живое. Пока будешь так ждать, как ждешь сейчас, я никогда не вернусь. Ты ж своим ожиданием меня к себе ментально привязываешь. Не понимаешь разве.

— Я не могу иначе! Не могу не ждать! Мне тебя не хватает. Слезы катились по моим щекам, так хотелось обнять любимого, прижаться, почувствовать вновь тепло его тела.

— Сможешь! Он отогреет тебя.

— Я надеюсь, ты его об этом не просил?

— Я разрешил, — усмехнулся Аверин. — Он любит тебя! Давно, еще со времени Прии. Знаю, что не обидит и жизнь за тебя отдаст, если нужно будет.

— Я его не люблю, — честно призналась я.

— Аппетит приходит во время еды. Дай ему шанс и мне тоже. Прошу. Детям больше времени удели, они скоро Лизу мамой называть начнут.

Я почувствовала острейший укол совести, потому что понимала: он прав. Последние 2 года я настолько занялась убеганием от себя за работой на чужих людей, что своих детей почти забросила, если по-честному.

— Я знаю, я виновата, прости! Я так хотела убежать от одиночества! Что совсем забегалась.

— Остановись и будь счастлива. Исполни приказ своего императора, — улыбнулся муж.

— Постараюсь, — я поклонилась мужу, он тут же исчез.

Я вернулась во дворец, все ждали меня, чтобы сесть за поминальный обед. На меня налетели дети, младшим уже 4, старшей, Лизе, 13. Расцветает мой цветочек, с каждым днем все прекраснее в любой из своих ипостасей.

А с ней рядом ее верный страж. Ее любовь, ее жизнь, ее пара. Ярослав Борисович Смородин. Копия своего отца внешне и полный антипод внутренне. Добросердечный, веселый, души не чаявший в детях. Одного его они, кажется, и слушались беспрекословно с полуслова. Но при том внутри у него был стальной стержень, видно сразу по стальному отблеску в глазах. Ему 15. Опасный возраст, вздохнул как-то Тарх, и предложил на всякий случай забрать дочь в свои чертоги, но я знала, Ярик даже губ ее до свадьбы не коснется. Пока жрец на венчании не разрешит. Так Лиза захотела еще в 10 лет. А он на крови своей поклялся. Умная девочка почуяла, что скоро опасность от арлега пойдет, и защитилась загодя. Кровную клятву арлеги нарушить не могут. Позор рода. До конца дней. Потому они все свои договоры кровью и подписывают.

— Мамочка! — русоволосая Вика повисла у меня на шее. — А ты погостишь у нас?

— Я вообще-то тут живу, — смутилась я с улыбкой.

— Ну, мало! — вздохнула девочка.

— Все, все. Никуда больше от вас не уйду, надоело, устала, хватит!

— Слава те, Господи! — не выдержала свекровь.

— Правильно, дел оно и тут хватает, вон в посольство с Орланом идите, опыта ему не занимать, а ты на подхвате будешь. А то Гордей в чертоги Огненного Дракона отбывает. Там нас представлять будет, на ардонийке женился недавно.

— Как прикажешь!

Орлан поклонился Велесу.

— У тебя же вроде тоже ардонийские корни есть? — спросила его Ягиня.

— Да, по отцу. Он чистокровный ардониец, говорят, даже какого-то знатного рода. Но мое зачатие произошло насильственным путем, мать отца презирала и не рассказывала о нем. Да я и ее саму не знал, меня она тоже не любила и в 3 месяца отдала на воспитание своему брату. Они с женой были бездетны и им было все равно, чьего ребенка растить, лишь бы маленького. Это я все так из подслушанного однажды разговора узнал.

Историю Орлана я слышала впервые и немало удивилась, вот откуда зов такой силы, сломавший меня, как сухую веточку.

— Ну, давайте, сядем помянем. Пока не завечерело, — вздохнула Ягиня.

Сели, помолились. Ягиня поставила на край стола две тарелки с кашей и кусочками хлеба для поминаемых душ и зажгла две свечи, первая зажглась ярко и быстро, вторая не хотела загораться никак.

— Ярик, зажги ты. Может, к тебе пойдет, — обратилась Ягиня к племяннику.

— Больно он мне нужен, — буркнул парень.

И тут же получил затрещину от Лизы.

— Люцифер преставился?

Я не к месту оживилась.

— 40 дней уж как. С Радогастом повздорили, он ему голову и отсек.

— А чего не воскрес? Он же все кричал, что бессмертный.

— Так Мара с Радькой его и заперли. Чтоб жизнью не мешал наслаждаться, — скривилась свекровь.

— Господи! Пусть они лет 300 проживут! Из постели не вылезая, — искренне взмолилась я.

Свеча так и не зажглась и у Ярика, и Ягиня махнула рукой.

Выходные я провела с детьми, наслаждаясь общением с ними. Вечером девятинного дня после общесемейного ужина, на которых Орлан присутствовал всегда с тех пор, как Ант вернулся, мы с ним пошли в сад, в котором уже по традиции практиковали бой на мечах. В этот раз Орлан сражался как-то особо ожесточенно и довольно быстро выбил Златку у меня из рук. И, прижав меня к дубу, жарко поцеловал.

— Идем ко мне, — прошептал он мне на ухо.

— Идем, — прошептали мои губы, игнорируя здравый смысл и приличия.